Во всем виновата Маринка (СИ) - Бондаренко Ольга. Страница 17

Толик сдружился с соседом, мужем бабы Клавы, дедом Мишей. Тот любил рыбалку. За домом протекала речушка, там часами мог сидеть дед Миша с удочкой в руках. Серьёзный мальчик ему понравился, он стал его брать с собой. Вдвоём они сидели у речки, иногда о чём-то говоря, но чаще молча. На второй день Толик пришёл с добычей, он пронёс несколько небольших карасей и привёл рыжего бездомного кота. Кот был здоровый, тощий, но жилистый, весь рыжий, только на носу белое пятно в виде листа. Восторгу детей не было предела. Строгий отец разрешил оставить кота. Марина была удивлена, а Сергей сказал:

-- В детдоме кошки и собаки были нашими лучшими друзьями, а порой единственными. Они не предают.

Марина вдруг вспомнила, что ни Валюша, ни Сергей никогда не говорят о своей жизни в детдоме.

А кот был доволен и спокоен, он, накормленный добросердечной Валюшей, разлегся на старом диване, разрешал себя гладить, дергать за усы и хвост, когда ему надоедало, он меланхолично говорил: "Мяу",- и уходил, но всегда возвращался в этот дом. Толик назвал кота Листик и утверждал, что этот кот самый умный в мире, и понимает человеческую речь. В самом деле, стоило мальчику сказать: "Листик! Идем на рыбалку!" - кот вскакивал и следовал за маленьким хозяином.

Шестнадцатого мая поздно вечером должно было приехать семейство Васильевых. Дом был в порядке, Марья Ивановна все выскоблила в очередной раз. Человек она была надёжный, неболтливый. Никогда не показывала своих эмоций.

Когда Марина приехала на дачу, то сразу позвонила Марье Ивановне. Увидев соседку с ребёнком на руках, мудрая женщина всё поняла. Она одобрительно покачала головой, с удовольствием взяла Сашеньку на руки, предложила помощь Марине, выразила готовность всегда посидеть с ребенком. Марина поблагодарила и отказалась. Она просила ничего не говорить друзьям, сама всё расскажет про Сашеньку. По взгляду женщины, Марина догадалась, что можно было и не просить. Марья Ивановна никогда не вмешивалась в чужие дела и не проявляла никаких чувств, только при виде детей её строгое лицо оживало. Вот и сейчас, Марина поняла, что её ребенок очаровал пожилую женщину, что она рада появлению малыша и озорниц тройняшек, с которыми уже подружилась и обещала им завтра испечь настоящий торт. "Побольше только!" - попросили девчонки. Марья Ивановна еле заметно улыбнулась и серьезно поздоровалась за руку с Толиком.

-- Серьезный какой, - уважительно сказала пожилая женщина. - Прямо, как наш хозяин.

Кстати, утром торт исполинских размеров был уже готов. Валя не пустила детей в дом соседей. Марья Ивановна немного обиделась, но пришла сама с тортом. Восторгу детей не было предела. А когда все сели за чай и попробовали по кусочку, то похвалы посыпались на кулинарное мастерство женщины со всех сторон.

-- Научите меня, - просила Валя. - Я ведь ничего не умею печь. А так порой хочется порадовать детей.

-- Научу, - ответила Марья Ивановна.

Пробежали две с небольшим недели. Сегодня вечером, когда дети уже спали, приехавшая уже поздно Ирина позвонила Марине и напомнила, что завтра ждёт её к себе - Юленьке будет пять лет, первый юбилей.

-- Жаль, - посетовала она, - что у Юли завтра никого не будет из детей на её празднике.

-- А хочешь, я тебе целую кучу сразу приведу, - предложила Марина.

Ирина радостно засмеялась:

-- Я на это и рассчитывала, я же знала, что ты не одна на даче.

-- Правильно. Я с друзьями, у которых трое одинаковых детей и плюс еще мальчик. Очень серьезный, воспитанный.

-- Значит, договорились. Ждём детей к обеду, я купила им кучу сладостей и подарков. Марья Ивановна еще своих удивительных пирогов напечет. А мы, взрослые, посидим вечером, друзей новых с собой бери. Надо познакомиться.

На другой день все были заняты подготовкой ко дню рождения. Сергей должен был приехать только к вечеру, Валя решилась отпустить детей в гости, девчонки заверещали, пошли упаковывать подарок, а Толик идти наотрез отказался, во-первых, там одни девчонки, заявил он презрительно, во-вторых, он идёт на рыбалку с дедом Мишей.

-- Ну вот, - думала Марина, надевая нарядный костюмчик сыну, - скоро я тебя познакомлю с дядей Тимой и тётей Ирой. Их ждет приятный сюрприз.

Неожиданный сюрприз.

Тимофей и Ирина сидели в гостиной.

-- Наконец-то мы увидим Марину после долгого перерыва. Как всё у нас получится? Может, зря мы затеяли все это? - говорил в задумчивости Тимофей.

-- Да,- поддержала разговор Ира, - мы не виделись больше года. Больше года она от нас скрывалась. Может, не стоило ничего затевать? Может, Марина рассердится и уйдет. Или еще хуже, замкнется, станет такой, какой была год назад. Она здесь, и в то же время её нет. Она возле умершего Григория. Отвечает собеседнику, а видит умершего мужа.

-- Марина раньше избегала встреч, ты сама это знаешь. А сейчас она вроде не против. И голос у неё веселый.

-- Мне раньше порой казалось, что она не хочет нас видеть, и знаешь почему?

-- Почему?

-- Да потому, что мы счастливы. У нас появилась Юлька. У Марины горе, а тут наши радостные лица. Ей и самой неудобно за свои чувства, по крайней мере, так казалось мне.

В это время Юлька, смотрящая в окно ждущая с нетерпением девочек, закричала:

-- Идут, идут! - и побежала открывать дверь.

Послышался шум, и среди детских голосов слышался знакомый переливающийся голос Марины. Она что-то говорила; как всегда, у её речи не было начала и конца, невозможно было разобрать издали слов, был слышен только звонкий мелодичный голос.

Тимофей и Ира переглянулись и одновременно сказали:

-- Журчеёк!

И тут же замерли в некотором недоумении. Марина вошла с тремя абсолютно одинаковыми девочками и маленьким ребёнком на руках.

-- Ну, вот, сестрички, знакомьтесь. Эту девочку зовут Юля, это тётя Ира, а дядю Тиму вы уже знаете. А вы, тётя Ира и дядя Тима, запоминайте: с красным бантом - Лиза, с белым - Аня, а с голубым - Света.

-- Лиза, Аня, Света, - послушно повторяла радостная Юлька.

-- Толик девичье общество отверг, ушёл на рыбалку, но мужчина всё же к Юле в гости пришёл, - Марина вздохнула, словно набираясь сил, и произнесла быстро и решительно: - Это Сашенька, Александр Аросьев, мой сын.

Она поцеловала щечку мальчика. Последовало молчание. Притихли даже дети. Потом Лизка сочла нужным пояснить:

-- Правда, правда, его тётя Марина сама родила. Она спала, а неё утром как заболел живот...

-- Сашуля сначала в животике у тети Марины был, - перебила Анютка, - а потом мама отправила тётю Марину в больницу, врачи его оттуда достали.

-- Сашенька хороший, - завершила Светка, - его надо любить. Мы все его любим. И вы тоже любите.

-- Я буду любить, - сразу откликнулась Юлька.

Девочка подбежала, погладила малыша по ручке. Тот что-то загулил в ответ, потянулся к девочке. Взрослые молчали. Марина в очередной раз удивила их.

-- То-то, она ни разу на глаза мне не показалась, - думал Тимофей. - Считала, осуждать буду. За что? За то, что жить решила, а не умирать.

Ирина первая справилась со своим удивлением:

-- Вот и замечательно, - заговорила она, сердито толкнув застывшего мужа. - Я тоже Сашеньку люблю. Марин! Дай мне его подержать. Иди ко мне, маленький.

Сашенька доверчиво протянул ручки к женщине, он, вообще, был компанейский малыш. Женщина о чём-то заагукала, заворковала с ребёнком, а Тимофей все переваривал новость, потом все-таки спросил:

-- Поэтому и на глаза нам не показывалась?

Марина кивнула:

-- И поэтому тоже.

-- Да, - протянул мужчина - А мы тут...

Ирина предупреждающе взглянула на мужа, тот замолчал. Тут в разговор опять вступила Юлька, ей очень понравились новые подружки, и хотелось поиграть с ними, а взрослые непонятно чем заняты.

-- Мама, можно мы с девочками пойдём в мою комнату, ведь день рождения будет там? - попросила она. - Я девочкам игрушки покажу и ваши подарки. И отдам им подарки.