Дар (СИ) - Макхейзер Маргарет. Страница 21

— Нет. — Я поворачиваю голову и смотрю на пейзаж.

— Надень эти чертовы перчатки, Лекси! — рычит он.

Этот громкий, рокочущий голос мгновенно заставляет меня затрепетать. Я отодвигаюсь от него еще дальше и хватаюсь за ручку двери, готовая к тому, что сейчас произойдет.

Закрыв глаза, я жду удара. Я его разозлила, и это меня пугает.

Заткнись, Лекси, и делай то, что он от тебя хочет. На кону жизнь твоих родителей.

— Ты дрожишь, — говорит Джуд. — Вот.

Я испуганно поворачиваюсь к нему. Он наклоняется вперед, снимает пиджак и протягивает мне. Я смотрю на пиджак, затем перевожу взгляд на него.

— Ты замерзла. — Он поворачивается боком и пытается накинуть пиджак мне на плечи.

— Все нормально, — отвечаю я очень покорно и тихо.

— Ты такая храбрая на словах, а на деле оказываешься совсем не такой.

Отогнав прочь ужас, сжимающий мое горло, я хмурю брови.

— Я просто не могу справиться со страхом.

— Чего ты боишься? — он снова пытается накинуть пиджак мне на плечи.

— Джуд, нам обязательно снова это обсуждать? Ты держишь меня здесь против моей воли. — Он собирается заговорить, но я поднимаю руку, останавливая. — Я знаю, что ты собираешься сказать, но на самом деле, как бы ты это ни обозначил, я здесь против своей воли. Это меня пугает. Ты меня пугаешь. То, что ты кричишь на меня — пугает.

— Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.

Он действительно не понимает.

— Может, ты и не причинишь мне вреда, но я знаю, на что ты способен. Однажды тебе может не понравиться то, что я скажу или увижу… — я указываю на свои глаза, намекая на видения. — И ты захочешь отомстить мне. Я не хочу быть здесь. Но я здесь, потому что моя семья значит для меня больше, чем я сама.

Его жесткий взгляд смягчается, и это первый раз, когда я думаю, что вроде бы достучалась до него. Джуд отворачивается, не в силах встретиться со мной взглядом. Наверняка он думает о том, что все это неправильно, хоть и не выглядит как человек, которого это бы заботило вообще. Он выпячивает грудь, поднимает подбородок и только потом оборачивается ко мне.

— Может, ты и не хочешь быть здесь, но ты здесь. Так что надень эти чертовы перчатки. — Джуд поднимает их с сиденья между нами и снова протягивает мне. — Сейчас же, — добавляет он жутким и невозмутимым голосом.

Я протягиваю руку и забираю перчатки, чтобы тут же надеть. Отворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно, молясь, чтобы однажды настал день, когда я буду свободна от Джуда и его царства страха.

— Спасибо, — говорит он самым тихим и мягким голосом.

Откинув голову назад, я пытаюсь разглядеть его лицо, но он отворачивается. Единственное, что я вижу — его отражение в окне, и обычно жесткое выражение лица омрачено беспокойством.

— Что я должна сделать? — спрашиваю я, пытаясь немного отвлечься.

— Альфред — мой деловой партнер. Мне нужно, чтобы ты пожала ему руку и сказала, что видишь.

— Ты же знаешь, что я не знаю, как работает эта штука, верно?

— Просто скажешь мне, что ты увидела.

— А если я ничего не увижу?

— Тогда тоже скажешь. — Он улыбается мне, очевидно осознавая вихрь пронизывающих меня чувств. Я не хочу, чтобы он думал, что я лгу ему, если я ничего не вижу, потому что я не хочу, чтобы мои родители умерли. — Все, что ты видишь.

Он протягивает руку и нежно кладет ее мне на бедро. Когда я опускаю глаза, он быстро отстраняется и качает головой.

— Извини.

Глубоко вздохнув, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Ты ведешь себя не как э… Ну, ты знаешь.

Его губы растягиваются в улыбке.

— Как «ты знаешь»? — переспрашивает он. — А кто это «ты знаешь»?

Он изображает в воздухе кавычки.

Ворча, я наклоняю голову в сторону.

— Ну, ты знаешь, — говорю я снова. — Не как один из таких парней.

— Теперь я «такой парень». Пожалуйста, поясни. Я удивлен нашей милой, — он указывает на меня и на себя, — беседой.

— Не будь придурком. Ты знаешь, что я имею в виду.

— Пожалуйста, не позволяй мне остановить тебя. Я и правда хочу знать, кто же я. Продолжай.

Он наклоняется вперед, берет бокал и наливает в него янтарную жидкость из графина. Мини-бар хорошо укомплектован, тут буквально десятки разных видов алкоголя.

— Я бы предложил тебе, но это ведь незаконно.

— Серьезно? — процедила я. — Ты боишься нарушить закон?

Он поворачивает голову с дерзкой ухмылкой.

— Это был сарказм.

— Скорее идиотизм, — бормочу я и быстро подношу руку ко рту, понимая, что говорю это вслух. — Черт.

Джуд фыркает, прежде чем одним плавным движением выплеснуть янтарную жидкость себе в рот.

— Итак, ты говорила о «таких парнях».

— Ты знаешь, что я имела в виду. Мы все знаем, что я имела в виду. — Я указываю на водителя, который не слышит нас из-за перегородки.

— Да ладно тебе, Лекси. Я хочу услышать, как ты это скажешь.

— Нет.

— Есть что-то определенно сексуальное в том, чтобы говорить «нет».

Моя кожа покрывается мурашками от возбуждения, и желудок проделывает сумасшедшее сальто, когда слово «сексуальный» слетает с его языка. Его темные глаза смотрят прямо на меня, как будто он может читать мои мысли. То он заставляет меня дрожать от страха, то от возбуждения. Черт возьми, Лекси, возьми себя в руки.

— Я не потому это сказала. И мы оба точно знаем, кто ты и чем занимаешься, — вызывающе добавляю я. Он снова улыбается мне, и эффект, который производит на меня его заразительная улыбка, заставляет меня себя одернуть. Снова.

— Ладно, тебе не обязательно это говорить. — Он смеется. Твою мать.

— Учитывая, что я застряла здесь с тобой, и учитывая, что шансы на то, что я когда-нибудь покину это место, невероятно малы, ты можешь рассказать мне о себе.

Джуд издает смешок, откидывая голову назад.

— Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о себе?

— Я только что открыл ящик Пандоры? Может, попросить Скотти телепортировать меня наверх?

— Ты знаешь «Звездный путь»?

— О, пожалуйста. Папа — фанат, мне приходилось смотреть. Живи долго и процветай. — Подняв руку, я изображаю вулканский салют (прим. переводчика — приветственный жест из сериала «Звездный путь», поднятая ладонь с разведенными средним и безымянным пальцем и вытянутым большим. Слова «Живи долго и процветай» обычно сопровождают этот жест).

— Ты постоянно удивляешь меня, Лекси. Постоянно. — Его смех быстро затихает, и Джуд замирает на своем месте. — Я такой, каким меня сделали.

— Я ничего о тебе не знаю, Джуд. Кроме того, что видела в видении.

Он складывает пальцы вместе и постукивает ими по подбородку.

— У моего отца был бизнес, — начинает он, но не уточняет, что такое «бизнес». Не надо, я не идиотка. — Его убили у меня на глазах. Мою мать изнасиловали и пытали люди, которые убили моего отца.

— Господи, — говорю я, кладя руку на сердце. — За что?

Джуд погружен в свои мысли, он словно даже не помнит, что я здесь. На его лице — злость.

— Он отказался торговать детьми, — говорит он почти спокойно. — Он не хотел быть частью этого. Ну, и они убили его. Они хотели от него все большего и большего. Он был плохим человеком, хладнокровным убийцей. Любого, кто ему перечил, он убивал, не задавая вопросов. Но когда люди, на которых он работал, захотели, чтобы он торговал детьми, он не смог. Отказался. Он спорил с ними на собраниях, и им это не нравилось.

Я хочу протянуть руку и коснуться его, дать ему немного утешения, но я не могу, я не могу заставить себя дать утешение человеку, который убьет тех, кого я люблю, если я уйду.

— И что же случилось?

Джуд все еще поглощен своими мыслями. Он смотрит куда-то вдаль.

— Я видел, как они убили моих родителей. Я наблюдал за тем, что они с ними делали, и поклялся причинить им больше боли, чем они причинили мне. Намного больше. — Он моргает и медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

Мое тело содрогается от страха. Джуд легко может заставить человека чувствовать страх. Ужас. Ужас, который я никогда не захочу испытать.