Танец на разбитых зеркалах (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 21

— Я чувствую в тебе жажду жизни. Ты не хочешь умирать…

— Не хочу, — мотнул головой Адам. — Никто не хочет. Но разве у меня есть выбор?

— Есть, — неожиданно сказала она. — Я так устала от одиночества… Я устала от царящей в моем огромном доме тишины. Я хочу, чтобы кто-нибудь прогнал ее… Своим голосом, своим смехом. Если ты согласишься разделить со мной мое одиночество… я подарю тебе жизнь взамен.

— Безумие, — прошептал Адам. — Тебе просто нужна игрушка. Марионетка.

— Не говори так. Ты совсем не знаешь меня. Мне нужен собеседник. Друг. Любимый…

— Любимых не выбирают вот так! — воскликнул он. — Это ненормально.

— Я — Смерть. У меня все иначе.

На это Адаму нечего было сказать.

Он ненавидел Леди Смерть за то, что она делала с другими, за то, что она забирала души людей. И все же… Он не боялся забвения — в этом мире его никто не ждал, но боялся того, что ждало его за порогом. Говорят, те, кто не смог выторговать свою жизнь у Леди Смерть, просто растворяются, становятся… пустотой. Исчезают их мысли, пережитые эмоции, воспоминания — все то, из чего, говорят, и состоит человеческая душа. Исчезает все…

Этот страх — стать никем, пустотой, безликим воздухом, оказался сильнее ненависти. И когда Адам соглашался на чудовищную сделку с Леди Смерть, это страх говорил за него.

Осколок семнадцатый

Еще совсем недавно, находясь по ту сторону Преисподней — и доподлинно не зная о ее существовании — Клэрити и подумать не могла, что настанет тот час, когда молчание зеркал начнет ее пугать. Однако так оно и было: Клэрити пугало, что она больше не слышит голоса невидимки из зеркал, которая и открыла ей путь в Преисподнюю. Она понимала — ей нужно во что бы то ни стало ее отыскать. Если незнакомка знала о Каролине, то должна знать и о том, как ее — ее настоящую — вернуть.

Клэрити все пыталась понять — почему у дочери Архонта внешность ее дочери, но все не находила ответа. Точнее, ответы были, но от их абсурдности кругом шла голова… Если предположить, что леди Вуарей забрала себе тело ее дочери, то что стало с сознанием Каролины?

Думать о самом страшном не хотелось… Не для того она спустилась в Преисподнюю и стала живой куклой взбалмошной и ненормальной девчонки, чтобы сдаться вот так… Она из кожи вон лезла, чтобы сблизиться с леди Вуарей, но постоянная перемена настроения дочери Архонта пугала и сбивала с толку. Пыталась напомнить о мире, из которого пришла, надеясь, что это всколыхнет ее воспоминания. Но пока особого успеха не добилась.

— Мне всегда было интересно, — изображая крайнюю степень задумчивости, проговорила Клэрити, — как мы появились здесь?

— Где здесь? — недоуменно спросила леди Вуарей, пока юная служанка заплетала ее волосы в причудливые косы.

— Здесь — в этом городе, в этом мире… И почему большинство людей не помнят свою юность и детство?

— Какая разница — как мы появились? Появились — и все тут, — бросила леди Вуарей. — Эй, не тяни, мне больно!

Служанка пролепетала слова извинения. Но вспышка ярости — нередкая для дочери Архонта — не сбила Клэрити с намеченного пути. Осторожно, словно прощупывая почву, она спросила:

— А вы… помните свое раннее детство?

За спиной леди Вуарей служанка сделала большие глаза и выразительно покачала головой. Но вопрос уже был задан — и не вызвал ничего, кроме раздражения.

— Не понимаю, к чему все эти бессмысленные расспросы.

— Простите, моя госпожа, — обронила Клэрити заученную фразу. — Простое любопытство.

— Любопытство кошку сгубило, — многозначительно ответила та.

Больше Клэрити не рисковала заговаривать на эту тему.

Ей снова выпал случай посетить бал — на этот раз с Дианой, с которой они за это время успели стать настоящими подругами. Такие разные, они неизменно находили общие темы, и только в присутствии Ди Клэрити хотя бы ненадолго забывала о том, что ее дочь похищена, а сама она находится в Преисподней. И дворец — ее роскошная, сверкающая огнями обсидианов, клетка.

Леди Вуарей непринужденно болтала с жителями и гостями Дворца Тысячи Огней, танцевала то с одним, то с другим кавалером, пока Клэрити и Диана, шепотом переговариваясь, скромно стояли в стороне — разрешение танцевать на балу наряду с другими им еще нужно было заслужить. Каково же было удивление Клэрити, когда к раскрасневшейся от танцев леди Вуарей подошел один из представленных ей недавно мужчин — лорд Дайр. Обладатель красивого лица и холодного взгляда, коллекционер разбитых женских сердец.

— Леди Вуарей, — целуя руку юной особе, почтительно проговорил лорд Дайр. — Могу ли я пригласить на танец одну из ваших кукол?

Дочь Архонта удивленно вздернула бровь. Поразмыслила, окинув взглядом две застывшие фигуры.

— Которую? — сухо спросила она.

— Ту самую, чей танец на сцене вашего дворца поразил меня в самое сердце.

Леди Вуарей чуть оттаяла — улыбка скользнула по пухлым губам.

— Аквамарин, тебе выпала честь первой из моих новых кукол танцевать на балу.

Рядом с ней едва слышно вздохнула Диана. Лорд Дайр подошел к Клэрити, протянул руку. Помедлив лишь мгновение, она вложила в нее свою ладонь. Лорд обнял ее за талию и уверенно повел. Все, что оставалось — лишь отдать музыке всю себя, как Клэрити делала всякий раз, когда танцевала.

Она не знала здешних законов — кроме тех, что провозглашала леди Вуарей. Не знала, дозволено ли кукле обращаться к лорду, поэтому молчала — ни к чему навлекать на себя гнев госпожи. Лорд Дайр нарушил молчание сам, шепнув ей на

ухо:

— Едва ли вы осознаете, насколько же вы прекрасны. Как преображаетесь, когда начинаете танцевать, и сколько взглядов будто цепями приковываете к своей фигурке. Не благодарите, — остановил он ее порыв, — за правду не благодарят. Лучше скажите мне — как ваше имя?

— Леди… госпожа вам его назвала.

— Неправда, — мелькнула белозубая улыбка. — Это одно из имен, которые леди Вуарей дает своим куклам. И, надо признать, по обыкновению они очень вульгарны и безвкусны.

Лорд, который не побоялся вслух осудить дочь самого Архонта? Это дорогого стоит. Клэрити он нравился все больше.

— Я… не знаю…

— Я никому не скажу — даю слово.

— Клэрити.

— Клэрити, — задумчиво повторил лорд Дайр.

Свое имя он так и не назвал — но, похоже, здесь это было не принято. Только сейчас она поняла, что никогда не слышала имен тех, кто обладал тем или иным титулом. А вот простым обывателям вроде нее — куклам, служанкам, травницам вроде Алтеи, напротив, приходилось довольствоваться лишь именами.

Задумавшись над очередной особенностью Преисподней, Клэрити не сразу заметила девушку, замершую всего лишь в нескольких шагах от них с лордом. Опершись о колонну из белого мрамора, незнакомка с холодным интересом наблюдала за их танцем. Длинные черные волосы, лицо с тонкими, аристократичными чертами, ярко-зеленые, даже кажущиеся неестественными, миндалевидные глаза, подведенные черными стрелками. Красавица была облачена в весьма откровенное платье с длинным шлейфом, но спереди открывающее стройные ноги. Очень странная ткань у платья, явно магического происхождения — не ткань, а черная дымка, как клубящаяся за окнами дворца тьма. Подобное Кпэрити лишь однажды видела на леди Вуарей, и платье из иллюзии тьмы — легкой как воздух полупрозрачной темной субстанции, считалось очень смелым нарядом — если учесть, что тьма и забвение — это две вещи, которые люди Преисподней боялись больше всего.

От пронзающего насквозь взгляда черноволосой незнакомки Клэрити стало не по себе. Но в этот момент музыка зазвучала бодрее, громче, а хватка рук на ее талии стала сильнее, и все мысли и тревоги растворились в танце.

Музыка стихла, они остановились. Лорд Дайр прикоснулся губами к ее руке.

— Такая гладкая кожа… — прошептал он, опаляя ладонь своим горячим дыханием. Клэрити вспыхнула, сама не понимая, откуда возникло это смущение. — Спасибо за танец… и искренне надеюсь, что последним он не станет.