Жемчужина гарема (СИ) - Миленина Лидия. Страница 83

Несколько мгновений дракон молчал. Потом обратился к герцогу:

— Ты желал сердце дракона, ты его получишь. Приготовься, герцог, — Рокард усмехнулся.

— Я не требую этой цены! — ответил герцог. То ли воздействие Рокарда не касалось его, то ли герцог тоже сумел от него избавиться. — Но я приму любое сердце.

— Я знаю, — усмехнулся Рокард. — Прощай, малышка Аленор... Посмотрим, что скажет она... — дракон задрал вверх голову, словно ждал, что с неба явится она. А большая когтистая лапа потянулась к черной груди.

— Не-е-т! — заорала я и кинулась к нему. Но невидимая стена отбросила меня назад. Великий менталист... и великий маг. Загипнотизировал драконов, а меня, не обученную магией, можно остановить простейшими приемами...

Я больно ударилась, но поднялась на ноги, замерла, пошатываясь, как на сильном ветру. Но нашла в себе силы повторить властно и решительно:

— Нет! Остановись!

Но когтистая лапа продолжила движение к драконьей груди. Медленно, неуклонно.

— В этот раз не выйдет, Аленор, — усмехнулся Рокард. — Потому что на самом деле тебе не вредит это. Напротив — помогает! Я спасаю твоего избранника или невинного дракона, которого ты готова положить на плаху. И в глубине души ты рада этому! Я вижу это в тебе, даже не читая твои мысли, как и обещал. В твоем слове нет той же силы, что несколько минут назад...

— Не делай этого, пожалуйста... — уже не властно, а со слезами на глазах попросила я и медленно двинулась в его сторону. Все что угодно, только не эта отчаянная, трагичная смерть Рокарда.

Знала, что он играет ва-банк. Знала, чего он хочет. Теперь я ощущала драконов... Знала их душу.

Рокард пришел умереть или выиграть свою жизнь заново. Умереть или воскреснуть у меня на руках, когда я силой Повелительницы дам ему новое сердце. Хоть и знал, что этого чуда может и не произойти. Два шанса из ста, считал он, что я смогу дать ему новую жизнь.

Он посмотрел на меня, и я встретилась взглядом с его огромными драконьими глазами. Теперь эти глаза были очень спокойные и очень глубокие. Такие, как бывают у тех, кто познал нечто, не доступное простым живым существам — тем, кто собирается жить еще долго, кто готов и хочет бороться за свое счастье.

— Я мог бы полюбить тебя, — произнес он. — Ты могла бы полюбить меня. Но сейчас я даю вам свободу от...

— Остановись, — снова попросила я. — Сейчас все может стать хорошо. Ролар простит тебя, ты — его. Ваши страны будут жить в мире... А герцогу..

Но он не дослушал. Отвел взгляд, и когтистая лапа вонзилась в черную грудь. Дракон взревел от боли, дернулся... А вокруг драконы зашевелились, словно проснулись. Многие кинулись к Ролару. Сам же Ролар побежал к брату, туда, где огромное черное тело извивалось от боли, но когтистая лапа так и не разжалась.

— Остановись... Рокард! Брат! Прошу! — кричал Ролар. — Ну нужно этого..

— Это решит все...— прошелестело над полем.

Свет двух лун смешался там, где был Рокард. Спустя мгновение мы увидели огромное огненно-алое сердце с черными всполохами-прожилками, обхваченное длинными когтистыми пальцами.

— Не-е-т... — прошептала я. Зрелище драконьего сердца завораживало и в то же время рвало душу.

И тут лапа разжалась, сердце упало на землю и загорелось на ней ровным алым огнем. Горящее сердце дракона — горящее, но не сгорающее.

А на месте Рокарда закружился черный вихрь.

Я бросилась туда. Он обернется, и я буду рядом. Я коснусь руками его пустой груди, я буду гладить, плакать, умолять. Я снова буду спасать дракона, я отдам половину своего сердца, чтобы вырастить в нем новое.

Еще мгновение, и мы увидим Рокарда в траве, с развороченной грудью, истекающей синей кровью, как некогда лежал в траве Ролар. Но когда черный смерч угас, я не смогла сдержать возглас ужаса.

На месте черного вихря ничего не было.

Должно быть, он чуть дальше, подумала я, я просто волнуюсь, и в темноте плохо видно. Огляделась вокруг, надеясь выхватить взглядом его распластавшуюся фигуру.

Но его не было нигде.

Рокард не обернулся человеком. Он просто исчез.

***

— Ролар, найдите его.... Где он? — шептала я со слезами на глазах, снова и снова оглядывая поле. Хитрый манипулятор Рокард тоже стал дорог мне. Можно было бы сказать, что его поступок произвел впечатление на драконов и на нас с Роларом, поменял отношение к нему. Но нет. Теперь я понимала, что симпатия к этому хвостатому игроку давно жила в моей душе. Он стал дорог мне, вот такой, как есть

— неоднозначный, не слишком добрый, пекущийся в первую очередь о своих интересах. Но сумевший пожертвовать ими в ключевой момент...

Пройдут века, пронеслось у меня в голове, и драконы будут рассказывать о них легенды. А я обрету долгую жизнь Повелительницы, стану женой Ролара и матерью его детей — наследников престола. И тоже буду рассказывать им об их дяде, которого они никогда не видели.

От этой мысли хотелось свернуться клубком и рыдать на траве. Но нельзя... Вдруг еще есть надежда.

— Его нет, Аленор, и мы не знаем, что с ним случилось, — сказал Ролар, подошел и обнял меня за плечи. Я больше не сдерживалась и плакала, уткнувшись ему в грудь.

— Подождите... — раздался вдруг знакомый спокойный голос у нас за спиной. Мы обернулись.

Герцог стоял перед пылающим сердцем, к которому никто не смел подойти, и пристально и задумчиво смотрел на него.

— Подождите, — повторил он, не отрывая взгляда от сердца. — Найдите тело, он еще должен был жив. И попробуйте... поместить его обратно. Я отказываюсь от сделки. Я готов отдать сердце обратно.

— Поздно! — закричала я. Хотелось кинуться к нему и расцарапать лицо. Слишком низко для Повелительницы драконов, но зато как действенно! Но я сдержалась. — Где ты, герцог, видишь тело, в которое его можно... поместить!

— Уверен, где-то оно должно быть, — словно не слыша моего гнева, сказал Виньялли.

— Невозможно, герцог. Ты получил, что хотел. Так подавись этим! Мой брат спас мою честь! — сказал Ролар, отпустив меня. В янтарных глазах пылало пламя, он сжимал и разжимал кулаки. — Невозможно вставить сердце обратно! Думаешь, в древности не пробовали? Потеряв сердце, дракон теряет это сердце навсегда! Знаешь, Виньялли, — Ролар сделал пару шагов к нему и угрожающе остановился, глядя на него. — Я ненавидел брата. А нужно было — тебя! Сегодня я потерял больше, чем Рокарда, я потерял часть себя! И... знаешь, мой брат ведь выполнил условие. И это он клялся не убивать тебя, не я... Думаю, получив желаемое, ты проиграл. Твои дни сочтены... Хочешь сейчас, хочешь на Суде драконов...

Герцог поднял на него взгляд:

— Думаешь, это будет честно, дракон?

— Думаю, это будет справедливо, — твердо ответил Ролар.

— Постой, Ролар, — я подошла сзади и положила руку ему на плечо. — Рокарда это не вернет... Его жизнь, его стремления, он сам — его проклятие. К тому же герцог одумался сейчас, пусть и поздно...

Ролар выдохнул.

— Ты права... По крайней мере, не сейчас. Мы должны найти Рокарда... Понять, что с ним произошло. И что случилось в нашем с ним прошлом. Только двое знают это — мои родители... Отец! — Ролар поднял лицо в небо и закричал вслух, но все слышали, что этот зов звучит и ментально. — Может быть, хватит?! Может быть, пришла пора нам узнать правду?! Одного из нас уже нет...

И в этот момент в небе сверкнула молния. Но не серебристая, а золотая. Потом еще одна. Драконы изумленно замерли, даже Ролар. А вслед за этим почтительно опустили головы, потому что молнии превратились в яркий золотой свет. Огромная золотая драконица спускалась к нам, и сияние заливало поле. Бок о бок с ней летел дракон еще больше — черный, как Ролар и Рокард. А на его шее я с удивлением разглядела знакомую фигурку. Тоненькая девушка крепко держалась за шейный гребень, и темные волосы развевались на ветру. «Мири! — пронеслось у меня в голове. — Вот тебя я рада видеть!»

Драконы опустились, сияние золотой драконицы стало почти нестерпимым. Драконы в человеческой ипостаси вновь поклонились, а Ролар махнул рукой, и один из них подошел к черному дракону, чтобы помочь спустить Мирейе.