Любовь и ненависть (СИ) - Пафут Наталья. Страница 34
Встала. Я пошатнулась от внезапного приступа головокружения и тошноты. Да что же такое? Завтра же поговорю с Ричардом. Завтра… Завтра у меня будет муж…Я резко остановилась, схватившись одной рукой о стену, а другую прижала к животу, рот наполнился слюной. Постояла, подождала — это все нервы…
Мне страшно, страшно, скоро моя свадьба. Дыхание перехватывает, а желудок сжимается, я разрываюсь между радостным волнением и ужасом. Дверь открылась. Вошел Николас.
— Мелкая, у тебя все в порядке? Готова?
Руки мелко дрожат, подняла голову, нервно улыбнулась:
— Привет желтоглазый, говорят, я сегодня замуж выхожу, слышал?
Высокий, стройный, худощавый и сильный, Николаса было не узнать. Сегодня он был одет необыкновенно элегантно, хотя и несколько мрачно, — в черный с серебром костюм, черные ботинки.
— Вот так и надо действовать — всех вас завоевать — приказ и безвольный хвостатый станет моим мужем, ну теперь уж я порезвлюсь, будете все тут у меня бегать…Трепещите, я вся такая ужасная и коварная госпожа…
Николас усмехнулся, взял меня за дрожащую руку, пожал ее, успокаивая, он видит, как трясутся мои губы.
— Испугала, ну очень испугала мелкая, пойдем со мной, женить вас будем, а то твой нервный раб своим крысиным хвостом священный алтарь там разнесет вдребезги.
Я посмотрела на его твердый подбородок, тонкий нос с легкой горбинкой и надменную складку губ. От всего облика этого ардорца веяло недюжинной силой и спокойной уверенностью в себе.
— Мечется там твой жених, всех распугивает своими красными глазами. Ужас, Госпожа, нервный он у тебя, с кулаками на бедных друзей набрасывается: «не сметь обниматься, нельзя целоваться, моя только Госпожа!», а главное я ведь и не претендую! Ты ж та-а-акая мелкая и коварная…
— Я очень рада, что ты пришел, — сказала я, обнимая его, — Николас, мне страшно… — я всхлипнула, чувствуя, как быстро и сильно бьется мое сердце.
— Любишь его?
Я твердо кивнула.
— Тогда пойдем. Рем тебя ждет.
Мы шли по длинным коридорам. Широкие окна светились розоватым вечерним сиянием. Это был мягкий, приглушенный, совершенно неправдоподобно парящий свет. В раскрытые окна лился аромат цветущих лип. Мы шли к мужчине моей жизни. К моей любви…
Мы вошли в большой зал.
Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на меня и столько было разных лиц, что я не видала ни одного лица…мы шли и скоро вокруг нас воцарилась тишина. Я держу голову высоко. Я иду к своему мужчине. Оглянулась.
Все глаза смотрели на меня с одинаковым выражением, значения которого я не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое. Как же мне страшно. Николас крепко держит меня за руку, медленно ведет через образовавшийся в толпе проход. Ну где же Рем…
Наконец я увидела его. Он был великолепен, в ослепительно белых одеждах. Волосы Владыки были как светлое серебро. Его красные глаза неотрывно смотрели на меня. Я задохнулась от счастья, он здесь, моя любовь. Вырвала руку из руки Николаса, иду к мужчине своей жизни, не отрываю взгляд от его глаз, я в них утонула, потеряла себя. Рем весь просиял. Свет сотен фонарей отражается в его глазах. Мой взгляд тонет в них. Они кажутся бездонными.
Рем счастливо улыбнулся, взял мою руку в свою, такую большую и теплую, что ее жар быстро распространился по моим пальцам. Его Сила обернулась вокруг меня невидимым плащом тепла, мы вместе…
Толпа заволновалась, словно поверхность озера, в которое бросили камень.
Мы преклонили колени перед алтарем, я сжала пальцы крепче, они тесно сплелись с пальцами Рема. Мы вместе…
Ариэла и Николас заняли свои места как свидетели, и церемония началась.
Прозвучало древнее заклинание. Могучий вихрь захватил нас, закрутил и подхватил. Все вокруг нас засветилось. Неуверенность прошла, слова клятвы рождались сами собой, и я уже не следила за тем, что говорила. Я ощущала, как надвигалась большая ласковая волна, поднимая меня и Рема, как этот зал заполнялся образами предыдущих Владык и Владычиц и над равнодушными серыми просторами бытия вновь возникали в безмолвном движении призрачной вереницей мечты. Все вспыхнуло феерическим фейерверком. Под общий вздох толпы на наши головы посыпались сияющие звезды. Наш брак признали. Стены пещеры перед нашими глазами расступились, и это уже была не пещера — это был волшебный уголок мира, укромный уголок, полутемное мерцающее укрытие, вокруг которого бушевала вечная битва хаоса, и внутри в безопасности приютились мы, загадочно сведенные вместе, занесенные сюда сквозь сумеречные времена.
— Мой муж, навечно…
— Жена моя, пока смерть не разлучит нас…
Слова прозвучали с пугающей законченностью. Настала полная тишина, замерло всякое движение. Лукас тяжело произнес:
— Объявляю мужем и женой. Славьтесь Владыка и Владычица!
— Слава! Слава! — счастливый рев толпы…
Мы обменялись кольцами. На меня обрушилось счастье моего мужа. Мое и его счастье было абсолютно ошеломляющим, непостижимым и бьющим через край…
Я растворилась в поцелуе своего мужа…
В ардорском поселении до утра продолжалось празднование, ардорцы ликовали, повсюду царствовало радостно-праздничное настроение духа…
Эта ночь принадлежала нам. Я растворилась в моем муже, в его фиолетовых глазах, брызжущих безграничным счастьем.
Я начала дышать с каким-то странным присвистом — первые глотки кислорода причиняли мне боль в горле. Все вокруг меня кружится. Опершись на руки и колени, я приподнялась и ухватилась за край стола. Шатает. Тошнит. Ой, только бы добежать до туалета!
— Мира, что такое? Что случилось?
Нет времени отвечать, склонилась над спасительным унитазом. Рем подбежал сзади, подхватил мое дрожащее тело. Держит, пока меня выворачивает наизнанку. Отнес в кровать.
— Не знаю, может нервы, просто полежу и все пройдет, — подумала, — а может, просто голодная.
Бессильно откинулась на подушку:
— Я просто полежу и все будет хорошо.
— Я позову Ричарда.
Убежал. Через некоторое время пришел целитель. Ну конечно, вместе с ним в нашу комнату вошла целая толпа ардорцев-друзей. Какая уж тут интимность.
У них вчера появилась Владычица — новое достояние каждого ардорца. Вздохнула. Чувствую себя такой слабой, что нет сил возмущаться. Ричард склонился надо мной. Я внимательно смотрю на него. Замечаю появившуюся складку между его бровями. Положил руки мне на голову, его черные брови шокировано взметнулись кверху.
— Ммм…
— Что Ричард? — Рем волнуется, видя замешательство целителя… — ЧТО!
— Ммм, — целитель шумно и как-то судорожно вздохнул, — невероятно… Ммм…
Бесцеремонно сдернул с меня одеяло, я с радостью отметила, что не зря одела ночную сорочку. Рем предупредительно зарычал, Николас удержал его от нападения на целителя. Ричард ничего не замечает, он полностью сконцентрирован на мне. Положил руки на мой живот. Замер. Я чувствую легкое покалывание. Сильно надавил, у меня сильно выступили тазобедренные кости, засунул под них твердые пальцы, я вздохнула от боли:
— Ты что себе позво…
Ричард, не замечая рева Рема, шокировано поднял на него свои глаза, его губы дрожат, глаза широко раскрыты. Рем замер на полуфразе:
— ЧТО, ЧТО, Ч-Т-О…?
Я, опершись на вытянутые руки, полусижу на кровати, с напряжением ожидаю приговора:
— Господин, — целитель судорожно взглотнул, я видела как дернулся его кадык, — это невероятно! Рем, Мира, — посмотрел на меня, — ты беременная.
Рем вдруг резко побелел, замер. С выпученными глазами, открытым ртом, он шокировано смотрит на меня. Справедливости ради стоит признать, что с таким же выражением лица на меня смотрели все собравшиеся в нашей комнате ардорцы. Наступила напряженная тишина. Я, прижав дрожащие руки к животу, смотрела на мужа, не очень понимая причину такого удивления. Паника зарождается внизу моего живота, ко мне вдруг подкрадывается мучительное сомнение, что Рем не очень хочет этого ребенка. Все-таки я же креландка, хотя давно-давно он ведь говорил, что не против…