Любовь и ненависть (СИ) - Пафут Наталья. Страница 32

Я попытался открыть глаза, не получилось; попробовал еще раз… Устав от бесплодных попыток, я сдался.

Проклятье, тяжело-то как…Больно… Тело ломит, голова раскалывается. Подташнивает. Попытался вспомнить где я. Все кружится. Моим последним отчетливым воспоминанием был измазанный моей кровью креландец, выходящий из пыточной. Дальше — сплошной туман.

Губ что-то коснулось. В горло полилась вода. Пью… Еще, еще, только бы не закончилась вода, от жадности захлебываюсь…

— Тш-тш, медленнее, не торопись… — раздался тихий голос.

Дернулся. Кто это? Надо срочно открыть глаза! Не получилось! Боль яркой молнией прошла по всему телу.

Что-то влажное плюхнулось мне на лицо. Вода струйками потекла по щекам, закапала с подбородка, на шею. Еще…

— Теперь попробуй открыть левый глаз, не уверена, что правый откроется… — Своеобразный голос раздался снова. Низкий, чуть резкий, почти хриплый и все же ласковый.

Открыл один глаз, столкнулся с взглядом темно-коричневых очень печальных глаз. Креландка сидела около меня с куском тряпки и протирала мне глаза.

— Еще пить?

Я кивнул. Ошибочный поступок. Все взорвалось в моей голове от боли, провалился в черноту.

Очнулся.

— Подожди, сейчас будет легче:

Чувствую ее руки на моей голове. На мгновение все мое тело словно бы онемело, но чувствительность тут же вернулась тысячами болезненных уколов, я едва не задохнулся от боли. А потом все прошло. Узнаю креландскую целительную магию.

— Ты целительница, маг?

— Только чуть-чуть. Очень слабый маг.

— Уйди, не трогай меня креландка, противно…

Отползла обратно в свой угол. Я с трудом сел. Я заметил, что креландка смотрит в мою сторону. Мне это было безразлично, мне была безразлична и моя жизнь и эта женщина, сидевшая напротив и спасшая меня от чудовищной боли. Я словно провалился в бездонный колодец отчаяния. Поскорее бы умереть…

Мира

Ариэла присела со мной на кровать, издавая всхлипывания, вызванные то ли сочувствием ко мне, то ли собственным потрясением. Я смутно различала маячившие в дверях фигуры, наверное верных друзей-охранников, но мне было не до них.

— Я найду тебе что-нибудь, чтобы одеться, — прошептала она, взбивая подушку и укладывая меня на нее. — И может быть, тебе стоит капельку выпить. Как ты?

— Где он?

Ариэла бросила на меня быстрый сочувствующий взгляд.

— Не бойся, если ты не хочешь, я не пущу его к тебе, — решительно заявила она, но потом поджала губы и нахмурилась, подтыкая под меня одеяло. — Ты его не простишь?

Я хмыкнула и промолчала. И так все ясно. Чего бы там Николас не говорил, Рем меня не любит. Тут и прощать не за что. Он просто меня не любит. Сердце мое разбилось на тысячи осколков, которые кололись от каждого движения души.

— Ариэла, не хочу стеснять вас с Николасом, мне бы подобрать комнату…подальше от… — всхлипнула. Вот ведь я попала и нежеланна, и необходима. Не уйти.

Грустная Ариэла бросила на меня долгий оценивающий взгляд, и мне показалось, что ей и вправду все понятно. Говорить о недавних событиях не хотелось, и она почувствовала это, потому что некоторое время молчала, потом тихо отдала распоряжение кому — то в коридоре и походила по комнате.

— Сейчас принесут еду, тебе надо подкрепиться. А на полный желудок все покажется не таким и страшным.

Я покачала головой:

— Никогда больше не хочу его видеть!

Ариэла закусила губу, теребя руками платье. Неожиданно она подняла на меня свои огромные, прекрасные глаза.

— Мира, я так сожалею!

Ее теплые, светло-ореховые глаза быстро наполнялись слезами.

— Все в порядке, — сказала я, — я справлюсь.

— Я никогда не видела Николаса в такой ярости, — сказала Ариэла, внимательно глядя на мое лицо. — Да и Сая тоже. Ох они и схлестнулись с Ремом, просто жуть. Лиэм попытался утихомирить их, но они как будто и не слышали. Орали как сумасшедшие и подрались, Рему сильно досталось от друзей и глаз ему подбили…Страдают там сейчас все вместе…

— А Николаса то он за что?

Ариэла хмыкнула, — за то, что он тебя обнимал…

— Ну и дурак — и сам меня не любит, и другим не дает обнимать…

Ариэла покачала головой.

Слегка перекусив, я почувствовала себя гораздо сильнее физически. Головокружение почти прошло, хотя слабость осталась. Внутренне я совершенно онемела, последние события казались похожими на сон, только вот этот проклятый «сон» четко запечатлелся в сознании.

— Спи Мира, переселять тебя будем завтра…

Я свернулась клубком на огромной кровати. Лежу, плачу. Намочила всю подушку. Вот и закончилась история нашей любви. Я ему больше не нужна. Никогда, никогда не позову его, я сильная, хотя мне так больно. Не заметила, как заснула…

Я резко проснулась ночью. Села. Оглянулась. Где я? Темно вокруг. Вокруг чужой запах. ГДЕ Я? Паника нарастает. Почувствовала, что Рема нет рядом. Стало холодно и страшно. Словно ледяной ветер подул. Я вся похолодела от страха. Прислушалась к себе. Где Рем? Почему я его не чувствую, мне так страшно и одиноко! Его опять унесли в пыточную! Что-нибудь случилось? ПОЧЕМУ Я ЕГО НЕ ЧУВСТВУЮ? ЕГО УБИЛИ?

— А-а-а-а! — Завопила я что есть мочи, закинув голову вверх, — Рем! РЕМ! Р-Е-М!

Дверь с грохотом распахнулась, чуть не слетев с петель. Вихрь пронесся к кровати на которой я сидела, крича в темноту. Меня схватили в объятия. От ужаса я не сразу поняла, что мое сознание затопило присутствие моего мужчины, у меня опять два сердца, я опять чувствую его.

— Тш-ш-ш любовь моя, это только сон, ты со мной, тихо, мы вместе… — легкий поцелуй, еще один.

— Ты ушел, ты ушел, — причитаю я, хватаясь за него, — я проснулась, а тебя нет, я тебя не чувствовала, совсем, это такой ужас! Где мы? Я подумала, ты опять умер!

Он держит меня на руках и качает меня. Прижавшись к любимому, я всхлипывала, как ребенок. В его объятиях было так уютно и тепло. Поднял меня на руки, понес куда-то. Мне не важно куда, главное мы вместе.

— Мой, мой!

— Любимая, жизнь моя…

Рыдаю:

— Извини, — забормотала я, захлюпала, уткнувшись мокрым носом в его плечо, — я просто не могу понять, что это со мной. Не знаю, почему я все плачу, но похоже, мне не остановиться…

Растворяюсь в его объятьях, его грудь все еще перевязана, он истощен от болезни и ранения. Худой или нет, но грудь у него оставалась широкой, а руки теплыми и сильными. Он прижал мое лицо к своему плечу и утешал меня, пока я плакала. Я пыталась взять себя в руки, но он только крепче прижимал меня к себе и говорил мне ласковые и нежные слова, и я дала себе волю и плакала, как ребенок, до полного изнеможения. Потом я заснула, окруженная его Силой, слушая ритм его сердца — мой центр, мой якорь, я в его ообъятьях…

Я медленно просыпалась. Тепло, уютно. Я открыла глаза — я в кольце рук Рема, он закинул свою ногу на меня, моя голова на его плече, Рем спит. Лежу, вспоминаю — ссору, мои обиды, его крики, мою ночную истерику… Смотрю на своего мужчину. Бедняга. Ардорец выглядел очень уставшим. Отделали его — будь здоров. Под глазом синяк, губа разбита. Голова и шея в ссадинах, словно он вывалялся в куче гравия. Я смотрю, как вздымается и опадает его грудь, любуюсь игрой света и тени на сильных, четких линиях его лица, понимая, что на самом деле ничто между нами не имеет значения, кроме того факта, что мы оба живы и мы вместе.

И вот я здесь. Снова. Навсегда. Я надеюсь…Как же я люблю его!

Я лежала и смотрела на него, стараясь не шевелиться. Наслаждаюсь ритмом его сердца, его глубоким дыханием.

Вдруг он внезапно открыл глаза. Как два огромных призрачных фонаря заглянули мне в душу. В его глазах плескался страх. Мне стало стыдно. Совсем довела своего мужчину.

— Мира, ты здесь, — чуть хрипло сказал он наконец, — со мной. Как чудесно просыпаться и видеть тебя. Каждый раз это для меня сюрприз. Когда я просыпаюсь и открываю глаза, у меня всегда бьется сердце от страха: а вдруг это неправда. Вдруг ты пропала… Я так боюсь потерять тебя…