Качели судьбы (СИ) - Пафут Наталья. Страница 30

Затем все исчезло и тут он почувствовал, что падает и потрясенный дракатон, со свистом рассекая воздух, свалился обратно в повозку. Дрожь началась и не прекращалась. Он лежал на спине, раскинув руки и вытянув ноги. Над ним распростерлось небо, покрытое белыми хлопьями легких облаков. Боль от потери становилась невыносимой. Небо вдруг показалось ему синей бездной, в которую он стремительно падает. Голова еще больше закружилась, желудок подпрыгнул, с тяжелой судорогой его начало тошнить. Айрин, заметив это, махнула рукой на кривляющегося Заррота, помогла дракатону перевернуться на бок.

— Потерпи, скоро пройдет, скоро будет легче — уговаривала она содрогающегося в конвульсиях мужчину, гладила его по голове.

Дрожащий дракатон снова улегся на спину.

«Что это было? Я летел на драконе? У меня был дракон?» — Он почувствовал невообразимую тоску. Полет! Он бы все отдал, только бы испытать это снова.

— Эссейл, он бы ничего мне не сделал, — через несколько часов ему, казалось, стало чуть легче, — мы, студенты, защищены печатью университета. Я только не понимаю, почему ты смог ударить Заррота.

Дракатон вскинул на девушку больные глаза, окруженные огромными синяками,

— А он почему смог? — Прошептал.

— Заррот очень сильный маг. Он может преодолеть печать…К тому же, после твоего удара, он защищался, а это легче, вот нападение — это абсолютное табу. Тебя отдачей должно было практически уничтожить…Странно…

— А что такое печать?

Айрин безмолвно вытаращилась на сумасшедшего дракатона,

— Ты что! Ты же не забыл что такое дерево или вода? — Дракатон, молча, ожидал объяснений. — Ну прямо слов нет, Эссейл, ты наверное шутишь, это знают все в мире, печать была изобретена магами Суларии двести лет назад и с тех пор все, слышишь, все в мире пользуются ею! — «все, кроме дракатонов, принадлежность расе написана на их лице», — Молчание в ответ. — Не помнишь? — Осторожно покачал головой. — Ну, я не знаю, чтобы даже такое забыть… Так, печать — это магическая метка, которая ставится главой рода или главой учебного заведения, или гильдией, мужем, ну и так далее… Печать — это символ принадлежности, ну и, конечно, защита. Без печати ты никто, беззащитная одиночка! Это страшно! Ты вне общества, проклятый, всеми отверженный отщепенец без права на защиту или закон. Но это также и гарантия выполнения тобой твоих обязанностей… Очень сильная, действенная гарантия…Также, эффективный инструмент наказания…

Айрин прервалась и посмотрела на озадаченный взгляд Эссейла: — «а ведь он действительно не знает — не помнит!»

— Видишь, на моем плече? Даже без магических способностей, любой увидит печать, посмотри, она видна сквозь одежду. На тебе черная рубашка, но я вижу, что ты студент Евронийского университета. Смотри, у меня две печати…

Эссейл присмотрелся, да, мерцают, в его голову вдруг пришла информация — древний род де Сансет, университет…

— Что он там кричал про твои печати?

Айрин вздохнула. У нее даже сомнений не появилось, что она должна объяснить. Вывалила все новости на Эссейла. Про дар, запрет отца, скорую свадьбу… Дракатон даже нашел силы приподнять голову.

«Вот как, у нее есть жених» — Эссейл сурово нахмурился, глядя на девушку:

— А ты хочешь замуж за него?

Айрин грустно усмехнулась:

— За кого, за восьмидесятилетнего извращенца? Мечтаю просто! У меня нет выхода. — Айрин была готова расплакаться от жалости к самой себе.

— Ты не выйдешь за него замуж, я не позволю, — тихо, но твердо прозвучало обещание.

Отчаяние охватило Айрин, и одновременно ливнем нахлынула нестерпимая нежность к лежащему без сил мужчине, но ей нельзя было поддаться. Она чувствовала, что стоит только впустить ее, и она разорвет ее на части. Айрин знала, что она была бессильна. Она ничего не могла сделать. Приходилось ждать, пока это новое, неожиданное для нее чувство, пройдет.

Казалось, миновала целая вечность, прежде чем Айрин нашла силы заговорить. Ее слезы высохли. Она не сделала ни одного движения, слезы как будто ушли внутрь.

Наконец она осмелилась взглянуть на Эссейла. Она знала, что он смотрел на нее, но в темноте Айрин не смогла понять выражения его глаз.

— Если ты не хочешь, ты не выйдешь за него замуж. Мы вытащим тебя отсюда. — Повторил он.

Неожиданно улыбка украсила его узкое лицо. Это была какая-то призрачная улыбка, она скользнула по его лицу и исчезла без следа. Айрин удивилась, впервые она видела его улыбающимся.

Уголок его рта снова дрогнул в попытке улыбнуться.

— Можно я коснусь тебя? Мне очень хочется коснуться тебя.

— О Эссейл!

Движимая сокрушающим все барьеры порывом нежности, Айрин провела рукой по его пылающей щеке. Осторожно взяла его руки, поднесла к своим дрожащим губам, поцеловала:

— Глупенький ты мой, — «Сначала себя вытащи, молю…», — Айрин наклонилась и нежно поцеловала его в щеку, посмотрела в кошачьи глаза, он замер, медленно приблизилась и поцеловала в сухие, горячие губы…

Середина мая 2405 года

Евронийский университет боевой магии

«Какие же они жуткие!» — Ректор Евронийского высшего университета боевой магии милард Зеддериус Клоп сидел в мягком рабочем кресле в своем кабинете, смотрел с ужасом на гостей и обильно потел.

— Какой неожиданный визит! Чем могу быть полезным? — Зед как можно шире и невозмутимее улыбнулся, получилось несколько нервно.

«Успокойся, идиот, это всего лишь дракатоны! Ты ректор, высший маг! И чего им здесь вдруг понадобилось?»

— Дракатоны? Стасис? — «И как узнали?» — Сидят, молчат, смотрят на него в упор. «Какая тяжелая у них аура, хочется вскочить и, поскуливая, убежать. Так, сейчас же успокойся!»

Зеддериус встал, налил себе коньяку, хлебнул, пососал лимон и заговорил:

— Видите ли, дорогие мои миларды…

«Уважаемые миларды» застыли каменными статуями,

— Я стал ректором только недавно и тут такая суматоха, такой бардак…

«Даже не мигают, как рептилии, ужас, особенно этот, со странными глазами, как расплавленное серебро…» — Дракатон, сидящий в центре, откинулся на стуле и скрестил на груди руки.

— Ммм, и вот, несколько дней назад я узнал об этом ужасе — находке дракатонов, стасисе, попытке оживления…ужасное преступление, ужасная потеря… нет слов, нет слов…Но виновные наказаны, да, да, все мертвы…вот так…

В раскаленном на солнце кабинете висел запах герани, причем, с точки зрения Зеда, совершенно удушающий. От сладкого запаха к горлу подступала легкая тошнота. Воздуха не хватало. Нарастала паника. В отличие от тварей, закутанных в черные плащи напротив него, которым сумасшедшая жара, казалось, была нипочем: «Как тяжело дышать. И что я так волнуюсь, я то здесь не причем!» — Капелька пота стекла по его виску. Еще один большой глоток из пузатого бокала:

— Выжившие??? Ну что вы, нет таких. Очень жаль, но все скончались, такая потеря, такая потеря…

— Тела заморожены, конечно можете посмотреть, забрать…

— Я как узнал об этом два дня назад, так сразу доложил, сразу, послал новость в столицу, а вы так быстро!..

— Гнусные преступники бывший ректор Даммар и профессор Мерлин Булка наказаны — все, все мертвы… — Зед сделал все возможное, чтобы проигнорировать бешеный стук своего сердца. — “Говорят, эти твари могут слышать наши сердца».

— Милард Гарридан Кардин!!!..???… Да вы что? Не может быть! Он то тут причем? Прекрасной души человек!!! Наш благодетель!

— Где он? На практике с первым курсом конечно! Какие вопросы странные — конечно я скажу где, никаких сомнений! Все это так странно! Удивлен, удивлен! Вы уверены, что не хотите выпить? Сигару? А я покурю…

— Что? Дыма сигар не переносите? И так все дракатоны? Странно, он успокаивает…

— Айрин де Ариман де Сансет! Студентка? На практике выпускной. Где? Надо проверить документы…Да какие могут быть секреты? Помнится, они поехали в заброшенный Багалийский замок, на северо-западе Суларии.

«Вот ведь уроды они какие!» — Это были первые живые дракатоны в его жизни. «Неужели этот, с мерцающими серо-белыми глазами, сам посол! Ужас, ужас. Сидит и молчит, и только смотрит, даже не мигает, вопросы задает тот, огромный, который остался у двери. Что за странная манера вести переговоры! Хотя согласен, ситуация беспрецедентная — двадцать два мертвых дракатона! Вот ведь Даммар — подлец, подгадил так перед самоубийством…» Ректор внимательно изучал лицо легендарного посла, пытаясь определить, что скрывается за непроницаемой миной. У дракатона был очень усталый вид, на осунувшемся лице ярко выделялись глубокие носогубные складки, тяжелые тени залегли под огромными глазами. Когда Зед увидел, что ожившая татуировка огромной шипастой головы дракона заползла на лицо мужчины, сидящего напротив него, он поперхнулся от страха. Живчик подергал у него веко левого глаза, судорога наплыла от угла сжатых губ; повысив голос, он продолжал: