Качели судьбы (СИ) - Пафут Наталья. Страница 76

— Злючка кусачая, — прошептал он, — Молниеносно задрал ее сорочку, девушка взвизгнула, кусила дракатона опять, дракатон шлепнул ее по голой попе и, с наигранным гневом толкнув, опрокинул разъяренно шипящую девушку на постель. Началась яростная и очень короткая борьба. И скоро возмущенная Айрин оказалась побежденной, с огромным, чрезвычайно возбужденным дракатоном, сидящим на ней. Однако она продолжала строптиво вырываться из его объятий. Кружевная кофта в порыве борьбы оказалась на полу. Прижав девушку своим тяжелым телом, он обхватил ее запястья и задрал над ее головой. В этих сильных пальцах Айрин ощутила себя тонкой и хрупкой, и очень, ну очень желанной.

— Попалась! Теперь ты моя! Теперь я буду тебя наказывать, злой котенок, — прохрипел дракатон ей в ухо, — долго, медленно… — Наклонился, лизнул острый сосок Айрин, кусил, лизнул, пососал… та ошеломленно охнула, застонала — сопротивление растаяло… В жилах у нее уже забурлила кровь. Где-то глубоко-глубоко в ней вспыхнула искра страсти и, сразу же разгоревшись, захлестнула все ее существо. Мужчина делал с ней все, что хотел, девушка только жалобно постанывала, поторапливая его, она млела под ее пальцами, судорожно вцепившись в твердые мужские плечи. Ноги ее ослабели.

Она прильнула к нему всем телом, точно гибкая лиана к могучему дереву. Ее жизнь ей уже не принадлежала. Его губы прижимались к ее губам, и она жадно пила его дыхание. Если бы не его поцелуй, она бы умерла. Все существо ее жаждало любви, которую дарил ей невидимый и неиссякаемый источник — его губы. Все ее страхи рассеялись, и ее тело, отдавшееся страсти, покорившееся властному поцелую любви, стало словно податливая водоросль, плывущая по волнам бесконечного наслаждения. Ничего больше не существовало кроме горячего прикосновения его губ. Его странная, вибрирующая магия окружила ее, желание душило ее. Дыхание стало прерывистым из-за едва сдерживаемой силы мужчины над ней. Сексуальное тепло сконцентрировалось в нижней части тела, между бедер стало влажно.

Кровать задрожала от его яростного рыка, когда он ворвался в нее. Его возбужденное лицо было полно такой же неукротимой энергии, как и его тело. Айрин гладила спину, испещренную следами от ударов кнута и мускулистое поджарое тело, и мощные плечи, покрытые многочисленными шрамами. Дракатон двигался в ней, выгибаясь, словно огромный дикий кот, даря ей неземное наслаждение…

…Разум Айрин успокаивался быстрее, чем ее тело. Она все еще не остыла и не могла забыть то, что, она только что испытала. Она обвилась вокруг своего мужчины, как лиана, поцеловывая его грудь.

— Айрин,

— Ммм,

— Ты, гм, ты что-нибудь делаешь, чтобы у тебя не было детей от меня?

Айрин задрала голову, посмотрела в грустные глаза дракатона,

— Нет,

— Ну, тебе, наверное, стоит, ну, что-нибудь, ммм… ты же целительница, вот ты… ну…могла бы…что-нибудь… — Замолчал, старательно отводит очень несчастные глаза в сторону окна,

— Ты не хочешь, чтобы я… чтобы у нас был…

— Нет…

— Понятно, — голос Айрин потух,

Эссейл вдруг почувствовал, что ей очень обидно, он заставил свою Аларианту плакать, расстроил! Пара темно-желтых глаз заглянула ей в глаза, наполненные слезами.

— Айрин, любимая моя, пойми, я очень хотел бы ребенка, тем более от тебя, но я монстр, урод — полудракатон — полузверь. Зачем тебе это?

Эссейл бережно, как величайшую драгоценность взял в ладони ее поникшее, милое, очаровательное лицо, с похолодевшим полуоткрытым ртом, с глазами, наполненными слезами.

— Я спасу тебя и уйду, освобожу от себя, пока я не причинил тебе слишком много вреда,

Она закрыла руками лицо — не только потому, что его слова потрясли ее, но и для того, чтобы мысли прояснились…

— Нет, ты не можешь причинишь мне вред.

— Столько доверия монстру. — Грустная улыбка.

— Ты не монстр.

— Скажи это всем дракатонам, которые хотят уничтожить меня,

— Знаешь, я так их всех ненавижу! — Пылко воскликнула девушка. — Я готова разорвать их на мелкие частички, уничтожить их всех! Ну почему, ну за что они преследуют нас! Эссейл, мы убежим от них, от всех! Я спасу тебя для себя! И у меня будут от тебя дети! Много! Прекрасные синеволосые монстрики с такими же прекрасными глазами!

— Боец мой отважный, — с нежностью сказал дракатон. Потом очень тихо, про себя. — «Они получат то, что им надо, в обмен на твою жизнь»

«Я жизнь и тело свое продам императору, — подумала Айрин, — в обмен на твою жизнь»

Последовало долгое, долгое молчание… заполненное лишь стуком их сердец.

ПИСЬМО ТРЕТЬЕ

Дорогой Вери

Скоропостижные смерти в деревне продолжаются…

— Стоп, — закричал Кейст, — какие смерти?

— Видимо, пропущены какие-то письма, — ответил Нед.

— Ну, дальше, — сказала Мелинда.

Дрон вздрогнул. Встал несколько нервно. Весь день он был напряжен, словно ожидал чего-то.

Дрон уже несколько ночей дурно спал и, если засыпал, то сразу просыпался от какого-то беспокойства. Вечер был пасмурным: снаружи на металлический карниз падали капли… Молодой маг постоял, собираясь с мыслями, чтение этих тупых писем совершенно не интересовало его. Беспокойство его не покидало, и раздражительно, словно в самый мозг, падали капли. Студент вдруг почувствовал какой-то намек на присутствие, скорее запах, чем мысль, заставил его подойти к большому окну. Он выглянул, но не в сторону обрыва, а туда, где темнел кустарник. Там колыхалась какая-то тень, его туда тянуло…

… совершенно здоров, вплоть до роковой ночи. Происшествия этой ночи крепко врезались мне в память, хотя до сих пор во многом они для меня загадочны.

Я спал наверху. (Не знаю зачем, но от скуки я приказал приготовить соседнюю комнату для тебя) Среди ночи меня разбудил дикий крик ужаса: откуда он, я не знал, откуда-то снизу. Вскочив, я вылетел в коридор, побежал: в доме была суматоха, хлопали двери, слышались шаги и голоса.

— Что случилось, кто кричал? — задавали друг другу вопросы удивленные, полуодетые мужчины. И никто не получал ответа. Никто ничего не знал.

Вдруг вскрикнул Ренон, резко побледнел,

— Это Саян,

Все ринулись в комнату додзена Ренона.

На кровати лежал молоденький Саян, тихий и обыкновенно незаметный член компании. Руки его были вытянуты, а на лице застыл ужас. Он был без чувств. Если честно, поначалу я не понимал, из-за чего так сильно переживал Ренон — на нем лица не было от беспокойства. Ну, сон приснился плохой дракатону, всякое бывает. Следов насилия на Сайне не было, ни крови, ни ужасных следов укусов, о которых рассказывали деревенские. Однако через некоторое время мы поняли то, чего осознал шелан Сайяна сразу — он еще был жив, но он умирал. Ренон пробовал отдачу энергии — все каналы связи были перекрыты, пытался подпитать его напрямую — рот в рот, ничего не получалось, Придит (ты его не знаешь, наш целитель) сказал, что у него не было достаточно жизненной энергии, чтобы принять подпитку или начать регенерацию.

Вдруг Саян пришел в себя. Мы начали спрашивать, что случилось. Додзен, похоже, не слышал и не видел нас, его лицо стремительно синело:

— Губы…холодные…губы… точно у лягушки, и от него скверно пахло: сладкой гнилью, сыростью… — Невнятно пробормотал Саян и снова потерял сознание.

Через ужасных двадцать минут Саян тихо умер на руках своего очумевшего от горя шелана!

Вери! Это было ужасно, прошу, молю, храни себя! Я не переживу такое, что сегодня пережил бедный Ренон. У меня до сих пор в ушах его рев…

Ужасно, ужасно…

Наконец потеплело, на другое утро солнце ярко светило, на небе ни облачка. Приходили люди из деревни — у них той ночью случилось сразу четыре смерти. Такое впечатление, что жертвы сами, с удовольствием идут на встречу со своим убийцей. Все четверо неожиданно, но неспешно покинули свой дом, обулись, одна дракатонка даже одела праздничную тунику, поцеловала детей и счастливо ушла навстречу со смертью.

Приходится согласиться, что-то действительно здесь происходит.