Помощница ключницы (СИ) - Никитина Алена. Страница 5

— Кто, кто… Батманов тебе сто! — и заливистый резкий хохот прокатился по всему коридору, который все также оставался пустым.

— Мамочки, — пискнула я и начала сползать на пол. — Кажись, кукушка поехала…

Хохот резко прекратился, наступила тишина. Только вот холод замогильный никуда пропадать не спешил.

— Ты чей-то удумала, нечисть, — услышала над собой. Зажмурилась, и начала считать, и кусать щеку. Как говорил тятя, боль, она разум возвращает…

— А ну вставай, слышь, чуча? — мне почудилось, или в голосе прозвучало беспокойство? Но глаза я упрямо не открывала, ну а вдруг там совсем все плохо и страшно? А мне и так хорошо…

— Эй, девка, ты че, помирать собралась? — и я бы может и откинулась, если бы не почуяла, как полотенце норовит с меня сползти, без моей на то помощи! И так меня это возмутило, что аж глаза открыла:

— Руки прочь, охальник! — и замахнулась рукой, но не тут-то было:

— Убиваююююююють! — вновь заголосило это… нечто.

— Ты чего орешь?! — зашипела я.

— А чего ты дерешься! — засопело оно в ответ.

— А чего ты лапы ко мне тянешь…

— Ты ж помирать собиралась, а я спасаю…

— Стягивая полотенце? — теперь и я сопела.

— Так это, пульс прощупать надобно, — неужели кто-то смущается?!

— На груди?!

Ответом мне была тишина. Даже холод замогильный пропал. Поднялась с пола, подобрала упавшие вещи, покрепче вцепилась в полотенце и почти одним прыжком добралась до своей двери.

— А вид сзади ничё так, — услышала я вновь.

Взвизгнув, заскочила в комнату и с размаху захлопнула дверь. Приложилась ухом к гладкой поверхности, чтобы унять бешеный стук испуганного сердца, ну и послушать заодно:

— Вот ведь, — тихо бурчало нечто с той стороны. — Понаберут тут всяких, и никакого развлечения. Даром, что нечисть. Эх, и что ж мне так не везет-то, может нажаловаться кому…

Бурчание пропало, и я, устало привалившись спиной к двери, сползла на пол. Вот и сходила помыться, вот и познакомилась с Шатуном…

Кое-как натянув на себя белье и платье трясущимися руками, села на кровать в ожидании госпожи Вирджинии. Время тянулось бесконечно долго. Я успела надумать, чего мне придется хлебнуть, если сейчас струшу и уйду из этого странного места из-за мерзкого призрака…

— Отлично, ты уже готова, — услышав внезапно раздавшийся рядом голос, вздрогнула и подскочила.

— Госпожа ключница! — с горячностью воскликнула я.

Кажется, женщина только заметила, что со мной что-то не так:

— Аиша, девочка, что случилось?

Сбивчиво и заикаясь, рассказала о том, как пересеклись наши с призраком пути, но госпожа почему-то то и дело прижимала платок к лицу, и сдавленно похрюкивала.

— Вам плохо? — не выдержала я, когда увидела, что госпожа покраснела от натуги.

— Аиша, — госпожа Вирджиния прокашлялась, затем усадила меня на кровать и сама села рядом, — послушай меня. Если бы тебя хотели выгнать — то уже выгнали бы. Если бы тебе было суждено стать грелкой, то ты бы ей стала. Здесь много людей и нелюдей, и все они разные: добрые и не очень, красивые снаружи и красивые внутри, и поступки их тоже разные. И никто из нас не может сделать что-то без ведома Ректора. Он еще не дал приказа тебя принять, чтобы уже отсюда выгнать, — она улыбнулась и погладила меня по голове. — Запомни, тебя будут пытаться запугать, может даже угрожать. А как моя помощница, ты будешь обладать многими возможностями, но ведь и спрос с тебя будет не меньший. Да и проректору на глаза успела попасться — он теперь и следить может, но на того у него свои причины. Ты просто выполняй все старательно, а самое главное будь честной, ничего не воруй, а если что нужно — попроси. Воровство я не приемлю. Только совершив что-то идущее против воли, совести и чести ты можешь быть изгнана из этой Академии. Поняла, Аиша?

Я кивнула и пробормотала:

— Не воровать, попросить, если что нужно, помогать усердно и помалкивать.

— Все верно, — она хлопнула ладошками по своим коленям и поднялась. — Пошли, покажу столовую, покушаешь, и примемся за работу.

Глава 5, о новых знакомствах

Я направилась вслед за ключницей, решив стать ей самой лучшей помощницей. Столовая находилась на том же этаже, что и наши комнаты, только в противоположной стороне. По дороге к ней госпожа Вирджиния вновь начала рассказ об Академии:

— Академия Искусства находится на Агадарских Землях, а именно в Загорье. И это единственное учебное заведение в этих местах, где магия переплетена с искусством. Отсюда выходят лучшие стихоплеты, художники, танцоры и менестрели. Они прославляются на всех территориях Агадара, и многие хотят сюда попасть, что надо заметить, не так уж и легко. Сейчас мы находимся с тобой в главном здании. Здесь четыре этажа. На первом этаже, столовая, кухня, несколько общих залов, библиотека, и пара бальных залов, где принимаются гости и проходят торжественные мероприятия, — тут госпожа ключница мило улыбнулась, покраснела и добавила тихим голосом: — Мы принимали даже самого короля! — А затем вновь стала серьезной: — Это все левое крыло. В правом же крыле находятся преподавательские комнаты, в том числе и наши с тобой. Мы дальше всех, что удобно во всех отношениях.

Я шла, внимательно вслушиваясь в ее спокойный голос, подстраиваясь под размеренный, даже чуточку неспешный шаг. Ключница едва заметно кивала головой встречающимся людям в длинных одинаковых халатах — мантиях, как она объяснила, это преподаватели и это их рабочая одежда. Она улыбалась некоторым студентам, и как оказалось, ни капли не смущалась их одежде. Кстати, это тоже оказалось нормой:

— Так одеваются танцоры, лишняя одежда им мешает, но не ходить же совсем голыми, — пожав плечами, она продолжила: — Итак, второй этаж отведен под кабинеты для студентов, что учатся танцам. С первого по седьмой курс. Это очень сильные ребята и девушки, способные не просто танцевать, а вплетать магию, и таким образом совершать волшебство. Третий этаж отдан художникам, с ними много проблем — творческие детки всегда норовят нарисовать именно там, где посетило их озарение: будь то стена, стекло или даже мебель. Мы иногда с трудом переносим их работы на мольберты и делаем выговоры, но «против искусства не попрешь», как они любят нам заявлять. На их этаже уборки больше всего. И четвертый — это наши рифмоплеты с менестрелями, те самые стихоплеты, и даже прозаики. Чего они только не делают — вплетают магию во все слова, переговорить их очень сложно, да и не весь преподавательский состав с ними справляется. Зачаруют так, что и сам не поймешь! Вроде книжку читают, а глядишь ты уже и сам в этой книжке находишься. Таланты, одним словом!

Я слушала ее и поражалась — здесь кругом чувствовалась магия, я видела разноцветные линии и шарики, и еще что-то, чего не могла определить, но не видела ни одной печати, а уж чего-чего на это добро в нашем селении я насмотрелась.

— А девушки тоже могут магичить?

— Не магичить, Аиша, а колдовать, — поправила меня госпожа Вирджиния. — Конечно, могут. В этом и состоит их учеба — научиться творить магию так, чтобы рождалось искусство, — сказала она пока непонятную мне тарабарщину. — Я тебе позже расскажу, уже на наших с тобой занятиях, откуда происходит понятие «печать Запрета» и почему сейчас оно так исковеркано, — на этих словах, она недовольно поджала губы и проговорила: — А пока забудь, мы уже пришли. Внимательно следи за тем, что делаю я и повторяй.

Мы оказались в огромной зале, где размещалось такое количество столов и лавок, что сосчитать было трудно, да я бы сбилась попросту! Столы были разноцветными, сидели за ними студенты в разноцветных одеждах и спустя несколько мгновений, я поняла, что у меня рябит в глазах от них.

— Столы учащихся по правую руку, — она указала на них, — а этот проход отделяет столы преподавателей, — ключница кивнула на широкий коридор, где, могла проехать пара телег.

Преподавательские места — простые деревянные столы и стулья, за которыми сидели мужчины и женщины в темных мантиях.