Помощница ключницы (СИ) - Никитина Алена. Страница 9
Сначала в глаза ударил яркий свет, заставив зажмуриться сильнее. Потом тело словно стало невесомым, и я испугалась, хотела сказать хоть слово, но поняла, что не могу. Паника поднялась к самому горлу, когда тело вновь начало чувствовать, но совсем не мягкий настил под ногами.
— Открывай глаза, Аиша, — услышала я голос госпожи Вирджинии.
Проморгавшись, уставилась на зеленую траву под ногами. А ничего так, мягко. И почему-то босиком, зато в платье. Перевела взгляд и увидела высоченные ели и сосны, что нависали со всех сторон. Красиво, но все равно страшно…
— Что ты видишь?
— Я на поляне, вокруг никого, — сказала и поняла: я-то тут одна! Одна-одинешенька, всеми покинутая, в каком-то лесу, оставленная на съедение…
— Прекрати паниковать!
А! Голос в моей голове! Моя кукушка поехала?!
— Аиша, — в голосе наставницы добавилось суровости. — Просто делай, что говорю. Когда что-то увидишь — сразу же об этом скажи.
— Хорошоооо, — протянула, ожидая, когда же на меня нападут страшные монстры, о которых любили рассказывать наши мальчишки…
— Аиша!
— А? Что? Да, я же ничего, в самом деле! — так, смотреть по сторонам значит. Ну, это дело несложное, это точно могу. Главное, чтобы никаких монстров там, и вот там, и вот здесь тоже…
Я кружила по поляне, всматривалась во все, но ничего не происходило. И даже выдохнула и … чуть не полетела носом вперед. Уйййй, разиня!
— Что? Ты что-то увидела? — встревоженный голос напомнил, что ругаться не положено.
— М-м-м, тут какой-то …, у девочки еще на одежде такой был. А, точно, свиток! — я не спешила дотрагиваться до чудной вещицы, что так и манила.
— Аиша, подними его и читай вслух.
Ну, хорошо, читать, так читать. Зажмурившись, подхватила свиток и замерла, ожидая кары Единого. Но ничего не происходило.
— Аиша, девочка, читай же!
— Я не понимаю, что здесь … — проговорила, когда, поняла, что вижу странные закорючки. — Хотя погодите! Понимаю! Я понимаю, что тут! — от радости аж подпрыгнула. Два раза.
Непонятные символы менялись на глазах, и я увидела странный стишок:
Тебе дана память, но ты не скажешь и слова,
Лишь тонким пальцем на стекле нарисуешь пару,
Их любовь привела к смерти…
— Что это? — я помахала свитком, отгоняя назойливую муху. — Больше тут ничего не написано.
— Девочка, больше уважения к божественным реликвиям, — я готова была поклясться, что голос наставницы был крайне задумчивым. — Скрути свиток, положи на землю, поблагодари и закрывай глаза, — начала сыпать указаниями ключница. — Ты возвращаешься.
— Хорошо, госпожа Вирджиния, — только и успела произнести, прежде чем вновь лишилась голоса.
Глава 7, желаниям свойственно сбываться
Эта медитация должна была показать мой дар, его направление, но что-то пошло не так и выдало крайне странные три строчки…
— Предположим, — задумчиво накручивая вокруг меня круги, проговорила госпожа Наставница, — в тебе есть дар Чтеца, не сильный, нет, но все же есть. Ведь, как иначе понять «Тебе дана память, но ты не скажешь и слова», нет, это точно, про Чтеца, — она кивнула, соглашаясь с собственными мыслями. — А дальше? — женщина вновь осмысленно посмотрела на меня. — «Лишь тонким пальцем на стекле нарисуешь пару» — это может художничество? Но почему окно, а не мольберт или листок, на худой конец? А третья строка вообще странная, — я все также молчала, но была с ней полностью согласна, — «Их любовь привела к смерти» — что это? Можно подумать, что тебе дали дар, который должен сводить людей в могилу! — она даже рассмеялась, но как-то дергано.
— Госпожа Наставница, — тихо протянула я, — а мне как-то совсем того… никого убивать не хочется… Может ну его, дар этот, а госпожа? — с большой надеждой смотрела на нее.
— Не говори глупости, девочка, — недовольно ответила она. — Дар дан не просто так, а для чего-то! Даже если это «чего-то» сразу и не поймешь. Поднимайся, ничего, разберемся!
В общем, когда на следующий день коротала время за съестными списками мэтра Шарэза, и головы по-прежнему не вылезали слова госпожи Вирджинии:
— Пока не поймем к чему эти слова, попробуем все, — госпожа ключница вновь была спокойна и собрана, — ты почувствуешь, к чему тянет тебя больше всего, и на том мы и остановимся.
— Чтобы не стать грелкой, — поддакнула я.
— Аиша, — строгий взгляд на меня, — ты прямо сейчас забудешь это слово. Ты в Академии, тут и грелок-то нет, разве что на чердаке пару каучуковых завалялось. Поняла меня? — под таким взглядом я только быстро-быстро закивала головой.
Кажется, госпожа, была довольна. Ну и хорошо, ну и Слава Единому.
Я поднялась с пола и спросила:
— И с чего теперь начинать? А как же моя работа на вас? — тут немного помолчала и второпях добавила: — Можно я не буду учиться с остальными?
Вспомнились срамные одежды студиозов. Хоть режьте, такое на себя не одену!
— Нет, работать будешь, как и условились, — госпожа, на мой взгляд, находилась где-то далеко, и слышала в пол уха. — Утром и днем — ты помощница ключницы, а по вечерам моя ученица, — я довольно кивала головой, со всем соглашаясь.
— А теперь спать-спать-спать! — всполошилась она. — Эту седмицу ты еще неотлучно с мэтром, а дальше перепоручу тебе еще пару дел. Одно из них: помощь в подготовке грандиозного празднества, на которое прибудут самые сильные маги!
Сие грандиозное событие состоится через три седмицы, а я уже четвертый день тружусь ради спокойствия и блага нашего прекрасного, но такого вспыльчивого мэтра Шарэза:
— Аиша, деточка! — вот и сейчас, пойди-пойми, зол он или вполне благодушно настроен? — Подбирай юбчонки, пойдем общаться с торговцами, — ого, судя по всему мэтр определенно доволен. — Я говорю, а ты проверяешь по спискам, — добавил он и сунул бумаги, едва я показалась на кухне.
Мне оставалось лишь кивнуть, выражая полную готовность помогать во всем, чем заслужила его довольное сопение, и практически неслышный, но явно облегченный вздох кухонной нечисти.
Последние, кстати говоря, оказались вполне себе сметливыми ребятками: любвеобильные метелки перестали пытаться меня обнять по поводу и без, совки с вениками дружно подбирали за мной мусор, когда случайно что-либо роняла вдребезги, а половички и тряпочки ловили особо ценные вещицы, которые были дороги нашему громогласному мэтру.
С меня же требовалась сущая мелочь: сушить, выбивать, стирать и чистить их — все то, что раньше делал мэтр с бранными словами и страшными угрозами в адрес несчастных помощников. Но самыми наглыми из них оказались пузатые мочалки: ворсистые заразы быстро пронюхали, что я не подниму на них руку, а значит, и почесывание их ворсистых тел теперь тоже лежало на мне. Хорошо хоть мэтру мы еще не попались…
— Аиша, сейчас я кое-что тебе покажу, — едва мы подошли к задней двери, что вела в подвал, а оттуда сразу за стену Академии в город, мэтр Аргус остановился и, повернувшись ко мне, заговорщицки подмигнул, — но об этом кроме нас с тобой и Вирджинии никто больше знать не должен. Поняла? — я на всякий случай кивнула и сделала шаг назад. Мало ли…
Но повар, утвердившись в моей искренности, вновь повернулся спиной, чуть отодвинувшись, чтобы и я видела происходящее. Сначала он медлил. Потом потянулся к круглой белой ручке. Сама дверь особо интересной не была: старая, обшарпанная со сбитыми косяками и паутиной по углам. Интересно, почему тут не убираются метелки? Но, как оказалось, совсем не это было самым интересным. Взявшись за дверную ручку, повар сделал один полный поворот до щелчка и потянул дверь на себя.
— Смотри, Аиша, — произнес он, отодвигаясь с прохода полностью. — Ну же подойди, не бойся!
А я даже двинуться не могла, да и осесть захотелось прямо здесь и сейчас. Ведь до этого бывала только один раз за стеной Академии: на большой торговой площади, чтобы увидеть, где располагаются телеги со снедью.
А тут…
Целый мир. Другой мир. Здесь была ночь. Ярко светила Луна, я слышала стрекот цикад и видела танцующих светлячков. А запах… Прикрыла глаза, чтобы вдохнуть полной грудью ночной летний зной, когда воздух как парное молоко. Услышала шелест камыша, тихое течение воды и … тоскливый призыв земли. Открыла глаза и ошеломленно уставилась на довольного мэтра Шарэза: