Леди чародейка (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 10

Это место казалось покинутым десятки лет, но я чувствовала, что не одна в доме. И правда – из комнаты, издалека напоминающей столовую, вышла женщина в длинном пышном платье. Красивое лицо, старомодная прическа с завитками и длинные, выше локтя, перчатки. Ее облик показался бы не таким уж и невероятным, если учесть, что я попала в другой мир, если бы не одно обстоятельство: незнакомка была полностью прозрачной. Застыв на лестнице, я изумленно смотрела на нее – и насквозь, а она подняла голову и приветливо мне улыбнулась, будто каждый день встречала в доме живых гостей.

– Извините... Вы не видели тут белую кошку? Или красивого мужчину в черном костюме? – совладав с собой, поинтересовалась я у духа.

Призрачная женщина не ответила мне. Прошла мимо лестницы, к роялю и, поправив платье, уселась на стульчик подле него. Краем глаза я заметила какое-то движение и обернулась в ту сторону. К роялю подходил молодой мужчина с прилизанными черными волосами. Точнее, я полагала, что черными, потому что его прозрачность мешала мне сказать точнее. Призрак вел за руку ребенка – маленького мальчика с печальным лицом. Они оба заметили мое присутствие, но ничего не сказали. Мальчик отвел взгляд и вновь уставился себе под ноги, а мужчина даже приветливо махнул рукой. Совершенно неожиданно для самой себя я помахала ему в ответ.

Как только они оказались у рояля, призрачная женщина положила на клавиши тонкие пальцы и заиграла. Даже то, что разрушенный рояль никак не мог играть, ей не мешало – в ее реальности он, несомненно, был целым. Полилась музыка – печальная, даже тревожная, но вместе с тем невозможно прекрасная. Я оперлась на перила и замерла, завороженная мелодией, которую слышала впервые.

Спустя полчаса я поняла, что незнакомка и не перестанет играть. Бессмертная, она не ведала усталости, ее пальцы легко скользили по клавишам – даже по тем, которых и не было вовсе, – а муж и сын также стояли, один – неотрывно глядя в окно с печальной полуулыбкой, другой – потупив взгляд и маясь от скуки.

Я не знала, где оказалась, но представляла себе, что эта семья когда-то жила в этом доме и погибла давным-давно. И вернулась сюда, победив и смерть, и время.

Я спустилась по лестнице, стараясь ступать мягко и тихо, чтобы не нарушить их интимное уединение. Но внезапно мальчик оставил отца и мать и подошел ко мне, что-то держа в ладонях. Разжал руку и протянул мне ключ – слишком большой, слишком золотой, слишком бутафорский, чтобы быть настоящим. Я взяла его, недоумевая. Подняв голову, встретилась с печально-отрешенным взглядом мальчика. Он кивнул мне куда-то – в сторону от входной двери, куда я прежде направлялась, чтобы навсегда покинуть это чудное семейство. Я нахмурилась, обернулась туда, куда он указал. Рядом со столовой находилась арка, ведущая в коридор. Я направилась туда, надеясь, что призрачная семья решила помочь мне с нахождением Ари и мистера Морэ.

Войдя в коридор, ахнула. Он казался просто бесконечным – все сужался и сужался, пока не превращался вдалеке в едва заметную точку. По обеим сторонам коридора располагались двери, и я даже боялась представить, сколько их здесь – сотни или тысячи? Но я не прошла и нескольких шагов, как обнаружила дверь, над которой значилось «Беатрис Лейн», и огромную замочную скважину, куда идеально подходил отданный мне мальчиком-призраком ключ. Но вот что странно: заглянув в скважину, я не увидела ничего, кроме белесого тумана. Это меня насторожило.

«Решайся, Беатрис», – сказала я самой себе. Что и говорить: если бы все происходило в моем мире, я бы никогда не зашла в комнату чужого дома, тщательно скрывающую свои тайны. Но здесь… Я до сих пор не понимала, как найду Ари и мистера Морэ, так может, мне давали подсказку?

Сделав нехитрый выбор, я решительно вставила ключ в замок. Как я и предполагала, дверь тут же отворилась. Стоило мне переступить порог, как туман, заполонивший комнату, рассеялся. Я увидела… Сандру.

«Снова она», – мелькнуло в голове.

Вот только… это была не та Сандра, что смотрела на меня из зеркала и умоляла выпустить ее; не та, которой прикинулось Темное Отражение и даже не та, образ которой я часто вспоминала: больничная одежда, бледное, осунувшееся лицо.

Той Сандре, что я видела сейчас перед собой, едва ли исполнилось восемь. Такая милая кудряшка – тогда еще ее волосы сильно вились, с пухлыми щечками и румяным личиком, – она сидела у кукольного домика, сосредоточенно выбирая для куклы наряд. А рядом с ней… сидела я, одиннадцатилетняя девчушка. В комнату вошла мама – она лучилась счастьем, глядя на нас. Папы не было видно, но я знала, что он где-то здесь. Наши фигуры не были прозрачными, как те, что в доме. Казалось, я просто смотрю видео из своего прошлого – прошлого, которое едва помню.

Склонив голову набок, я наблюдала за этой идиллистической картиной. Я знала, почему удивительный дом – или его не менее удивительные жители – выбрал именно этот отрезок моей жизни. Это были хорошие времена, наполненные счастьем и гармонией. Времена, когда наша с Сандрой дружба была особенно крепка и еще не превратилась в соперничество. Времена, когда мама с отцом действительно любили друг друга, а не притворялись, что любят – как это происходило теперь, – чтобы не сделать рану, образовавшуюся после гибели Сандры, еще глубже.

Завороженная уютной картиной, я прошла вперед, чтобы получше рассмотреть и сестру, и молодую маму, и саму себя. Но стоило мне коснуться себя-маленькой, как что-то в окружающем меня мире переменилось. Я не сразу поняла, что смотрю на Сандру под другим углом обзора – из глаз одиннадцатилетней девочки по имени Беатрис. Глянула вниз, на свою детскую ручку и рассмеялась непривычно звонким голосом. Сандра послала мне удивленный взгляд, не понимая, что меня так развеселило.

Странно было вновь оказаться маленькой, но так… здорово! Мы поиграли с сестрой в куклы, попили чай с чернично-творожным тортом – маминым фирменным десертом. Вдохновленная событиями последних дней, я вдруг решила прочитать Сандре сказку о Хрустальной принцессе. Она слушала, открыв рот, позабыв и про куклы, и про торт.

– Какая интересная сказка, – задумчиво сказала мама, когда я закончила. – Странно, я никогда не слышала ее.

– В библиотеке прочитала. – Я огляделась по сторонам. Мы находились в комнате Сандры, и все, что находилось за ее пределами, скрывалось за плотной пеленой тумана. Значит, в дом мне не попасть. – А… ты можешь позвать папу?

Мама удивилась просьбе, но кивнула. Когда отец появился, я поднялась на цыпочки и крепко его обняла. Не помню, когда в последний раз это делала. Я – хамелеон и невольно отражаю отношение людей ко мне. Стоит им отдалиться – отдаляюсь и я. Когда я заметила отчужденность, равнодушие родителей – начиная с того момента, как заболела Сандра, я стала превращаться в ледяную статую. Ни объятий, ни поцелуев – в том, что мы стали друг другу чужими, виноват каждый из нас.

Все происходящее казалось настоящим волшебством, но правда жизни нависала надо мной, как грозовая туча. Дайана отдала мне свое сердце, Митси и миссис Одли погибли, а Ари и Алистер Морэ находились в опасности. Я не могла позволить, чтобы мои эгоистичные намерения урвать свой кусочек счастья поставил под угрозу жизнь семьи Морэ.

Я отошла от отца и, повернувшись к маме и Сандре, попрощалась.

– Ты куда? – изумилась мама.

– Мне пора. Мне нужно идти.

Я повернулась к двери и, похолодев, обнаружила, что ее больше нет. Повсюду – лишь белесый туман. Предчувствуя нехорошее, обернулась. Взгляды родителей и сестры потеряли теплоту. Кукольный домик стерся в пыль – так же, как это случилось с Митси и миссис Одли. Мама, отец, Сандра – они стояли в неестественных, застывших позах, все как один исподлобья глядя на меня.

Не духи, но призраки прошлого.

От этих нечеловечески ледяных и пустых взглядов мне стало жутко. Попятившись, я утонула в тумане, но он хотя бы скрыл от меня лица существ, притворяющихся близкими мне людьми. Я нырнула в самую гущу серой завесы, пытаясь по памяти найти место, где прежде находилась дверь – и отчаянно молясь, чтобы она вдруг не исчезла окончательно – кто знал, на какие фокусы способны дома в этом странном мире?