По воле северных богов (СИ) - Стрельникова Александра. Страница 41

На норвежке тоже было нарядное платье насыщенного синего цвета с длинными расширяющимися книзу рукавами, которые скрывали пристегнутый к предплечью левой руки стилет. Еще два ножа прятались под юбками. Свои чудесные светлые волосы Тир собрала в свободный узел, и теперь они нежно обрамляли точеное лицо, оставляя свободными шею и плечи. Девушка была по-настоящему красива, чувствовала это и смущалась. Она не привыкла демонстрировать свою женственность столь откровенно, однако в данном случае это было неизбежно и сработало, пожалуй, даже сильнее, чем нужно. С того момента, как гостьи вступили в зал, человек, вальяжно развалившийся в хозяйском кресле, не отрывал взгляда от лица молодой «дуэньи».

— Добро пожаловать в Мейн, леди.

— С кем имею честь? — высокомерно спросил Брайан и постарался сложить губы бантиком.

— Филипп Мейнский, к вашим услугам.

— Леди Реджина Гилфорд.

— А вы, миледи? — темные глаза скользнули по мгновенно покрывшемуся мурашками отвращения телу Тир и впились ей в лицо.

Молодой женщине стоило большого труда улыбнуться человеку, по приказу которого пытали Хьюго. Веселого, сильного и доброго Хью, чьи губы были такими волнующими, а руки нежными.

— Леди Тирция Лорн, — Тир присела в церемонном поклоне.

Следующий вопрос Мейна заставил краску броситься ей в лицо.

— Вы замужем, вдова… или девица?

Тир поняла, что именно интересует этого мужчину — слишком откровенным был его взгляд.

— Вдова, — с запинкой ответила Тир и твердо посмотрела в глаза собеседнику.

Филипп прищурился, прочтя в ее взгляде ответ на свой невысказанный вопрос. Итак, красавица была готова к сопротивлению. Тем лучше! Мэйну уже надоели молоденькие девушки, похожие друг на друга, как пальцы одной руки. А в этой женщине чувствовалась независимость и сила состоявшейся личности. Филиппу отчаянно захотелось сломить, покорить это прекрасное создание. Он лишь мельком взглянул на юную девушку, которой отвел роль своей жены, а затем вновь вернулся к лицу ее компаньонки.

«Хороша! — думал он. — Какой необычный цвет волос. И кожа такая светлая… Голову даю на отсечение, что она блондинка везде. А плоть между ног свежая, нежно розовая… Быть может кликнуть людей да разложить ее прямо здесь, на обеденном столе?» — Филипп сладострастно сжал ноги, испытывая острое возбуждение.

И потому вопрос, который прозвучал в тишине зала, застал его врасплох. Он оторвался от бесстыдного разглядывания прелестной дуэньи и наткнулся на твердый испытующий взгляд леди Реджины Гилфорд.

«Не так проста…» — еще успел подумать он, прежде чем смысл сказанного ею дошел до его сознания.

— Надеюсь, я не покажусь слишком настойчивой, если попрошу проводить меня к брату, о болезни которого вы изволили писать.

Филипп Мейнский попал в затруднительное положение. Он не ожидал, что юная Куини окажется такой напористой и, растерявшись в первое мгновение, теперь не знал, как поступить. Мало того, что она приехала раньше, чем он рассчитывал…

Теперь Мейн судорожно прикидывал, какую тактику выбрать — то ли поводить девушку за нос, а тем временем привести ее драгоценного упрямого братца в божеский вид, то ли — и Филипп улыбнулся — сразу отвести ее в подземелье и показать Гилфорда распятым на колесе. Один поворот пыточной машины, и пигалица сделается послушной, а брат сговорчивым. Для этого можно будет, к примеру, трахнуть эту зеленоглазую леди Реджину на его глазах… А потом настанет черед и леди Тирции (что за странное имя!) доставить удовольствие будущему графу Мейнскому. Он еще пребывал в своих мечтаниях, игнорируя девушек, с замиранием сердца ожидавших ответа на вопрос, когда задняя дверь зала, ведущая во внутренние покои замка, отворилась. Невысокий суетливый человек бочком подобрался к нетерпеливо глянувшему на него хозяину, и что-то зашептал ему в ухо.

Брайан и Тир, напряженно глядевшие в узкое темноглазое лицо Филиппа, с волнением заметили волну бешеной ярости, которую он не сумел сдержать. Они переглянулись, не зная, что им ждать, и инстинктивно чувствуя, что новость, явно потрясшая Мейна, как-то затрагивает их самих. И неудивительно — Филиппу только что сообщили, что Хьюго Гилфорд пропал из своей наглухо запертой камеры… Не сразу хозяину замка удалось справиться с собой. Его побелевшие от гнева губы сжались в узкую линию, тяжелые веки опустились, скрыв маниакальный блеск глаз, и он вновь повернулся к гостьям.

— Вас проводят в ваши покои, миледи. Прошу простить — срочные дела.

Мейн поднялся и вышел, а девушек с плохо скрываемой грубостью отвели в западное крыло дома и оставили в просторной, хотя и мрачноватой комнате. Тир не сразу осознала, почему она производит такое впечатление. Лишь шагнув к окну, девушка поняла, в чем дело — в узкие оконные проемы были вставлены железные решетки…

— Вы видели, госпожа Тир, что-то случилось. Быть может с Хью или с Гаем?

— Если так, он не замедлит сообщить нам, — задумчиво ответила норвежка, в нетерпении меряя шагами комнату. — Одно ясно уже сейчас — что-то пошло не так, как ему хотелось, а значит, может быть выгодно нам… Если только они не замучили Хьюго до смерти, — Тир зазнобило, и она обхватила себя руками за плечи.

— Не волнуйтесь так, госпожа Тир. Гилфордов так просто не уморишь.

Молодая женщина усмехнулась, смерив глазами юношу.

— Да будет так, леди Реджина.

Брай завозился и оправил на себе одежду сестры.

— Чувствую себя полным идиотом.

Тир приложила палец к губам и качнула головой, и юноша, округлив глаза, прихлопнул рот рукой. Норвежка, несомненно, была права — их вполне могли подслушивать.

Вскоре молчаливые слуги принесли сундук с вещами хозяйки и ее дуэньи. Время тянулось мучительно медленно. Тир просто изводилась от этого вынужденного безделья. Спустя два часа беспрерывного хождения по комнате она не выдержала, открыла дверь в коридор — от стены напротив сейчас же отделился здоровенный детина и замер, глумливо улыбаясь щербатым ртом. У молодой женщины возникло почти непреодолимое желание убить его на месте, но чего бы она этим достигла?

— Что изволит госпожа? — лениво поинтересовался страж.

— Леди Реджина ничего не ела с раннего утра.

— Скоро будет обед. Вас пригласят, — детина явно не собирался двигаться с места, и девушка шагнула назад, испытав небольшое удовольствие, когда захлопнула дверь перед самым его носом.

Внезапно Тир ощутила безмерную усталость, даже опустошенность. Она подошла к окну, вцепилась руками в решетку и, прижавшись лбом к одной из перекладин, замерла.

«Они захлебнутся в крови!» — еще раз поклялась она, думая о Хью.

В который раз представляла она его лицо, непокорные вьющиеся волосы, черные брови вразлет над вечно смеющимися серыми глазами. Впрочем, были моменты, когда они становились другими… Темными, глубокими, страстными… Или понимающими, полными искреннего участия… Разлука, угроза потерять его навсегда что-то стронули в душе молодой женщины. Неужели она полюбила? Как это могло случиться с ней? Зачем? Ничего, кроме боли, не могло принести это чувство. Да, она, несомненно, нравилась Хью, он желал ее, был добр и терпелив… Но какое будущее у их отношений? Он должен будет жениться на девушке из хорошей семьи, которая родит ему наследников. Сама Тир уйдет в море… Дружина и так засиделась на берегу.

«Господи, о чем это я? Лишь бы он был жив, невредим! Увидеть бы его! Узнать что с ним! А потом… Будь что будет».

Через некоторое время их пригласили на обед. Кроме хозяина замка в зале было полным полно народу, и после того, как мнимую леди Реджину и Тир проводили к их местам за господским столом, множество взглядов обратилось к ним — от скучающе оценивающих, до глумливо-похотливых. Но самым неприятным был застывший тяжелый взгляд, который не сводил с них Филипп.

Обед закончился. Брайан опять потребовал проводить его к брату, но и в этот раз от них отделались ничего не значащими фразами, после чего проводили в отведенную им комнату. Ближе к вечеру, когда Тир уже металась как тигрица по клетке, в комнату вошли двое мужчин. Один из них принялся умело сервировать ужин на одну персону. Другой же ухмыляясь, поклонился.