По воле северных богов (СИ) - Стрельникова Александра. Страница 50
— Ты полна сюрпризов, госпожа моя, — обессилено сползя в сторону, проворчал Хью. — Кто бы мог предположить, что ты способна на такое?
— Не смей издеваться надо мной!
— О боже, Тир. Я и не думал… Дурочка, это чудесно, что мои ласки вызывают в тебе такой отклик! Ведь и ты тоже пьянишь меня, как молодое вино.
Бесконечно смущенная, она села, повернувшись к Хью спиной. Рыцарь залюбовался ее прямыми плечами, узкой талией и плавным изгибом бедер.
— Тир, — нежно позвал он. — Посмотри на меня.
Она, помедлив, оглянулась, и взгляд ее наткнулся на многочисленные следы пыток, покрывавшие могучее тело крестоносца.
— О Хью!
— Мне так нравится, как ты произносишь мое имя.
— Тебе ведь больно.
— Очень, серебряная моя, — он подхватил ее руку и приложил узкую ладонь к своим глазам. — Здесь. Я ослеп от твоей красоты, — потом он передвинул ее на свое сердце. — И здесь. Чувства переполняют меня, грозя разорвать изнутри. И здесь, — он потянул ее руку вниз.
Тир заволновалась и попыталась высвободиться, как вдруг движение завершилось на животе.
— И тут. Я голоден как черт.
Довольно посмеиваясь, Хью наблюдал за сменой выражений на точеном лице Тир — от испуга, к легкой улыбке, а в конце вдруг промелькнула тень разочарования. И это понравилось Хью больше всего.
— Впрочем, не настолько, чтобы не подождать еще немного.
Смеясь, он подмял под себя сопротивляющуюся девушку.
— Я убью тебя, Хьюго Гилфорд, если ты…
— Зацелуй меня до смерти, голубка. Я и пальцем не шевельну, чтобы защититься.
— Ты невыносим!
— Но ведь ты любишь меня…
После этих слов ему пришлось напрячь все силы, чтобы справиться с Тир и придавить ее к кровати, удерживая обеими руками ее стиснутые кулаки на подушке, по обеим сторонам от сердитого лица. Внезапно она обмякла.
— Да, я люблю тебя, а ты нет. В этом все дело…
— Ты ошибаешься, сладкая.
Но Тир лишь сердито дернула головой.
— Мне не нужна милостыня. С отливом мой корабль покинет Англию и…
— А вдруг ты уже беременна?
Испуг, отразившийся на ее лице, показал, что она не думала об этом, отдаваясь ему.
— Есть способы…
— Даже не смей замышлять что-то подобное! — он вскочил и заметался по комнате, привычно запустив руку в шевелюру на затылке, а Тир со смущением увидела багровые полосы у него на спине — следы ее ногтей: Рысь во время страсти показала свой нрав…
— Я хочу этого ребенка, даже если он не будет нужен тебе, — бушевал Хьюго.
Тир вспылила вновь.
— Если он родится, он будет моим и только моим. Я не жена тебе…
— Да, — Хью замер, с болью глядя на нее. — Да. Тут ты права.
Он подошел и присел рядом с ней на кровать. Потом повернулся и, завладев ее рукой, бережно поцеловал раскрытую ладонь.
— Я не понимаю, из-за чего мы начали ссориться, но я не хочу больше. Давай лучше поедим. Я сделаюсь сытым и добрым, а если ты согласишься почесать мне за ушком, я, пожалуй, попробую заурчать.
Они съели то, что принесла Тир, а потом снова улеглись, тесно прижавшись друг к другу, и Хью стал расспрашивать девушку о море, о Норвегии, о ее доме и людях, живущих в нем. Сначала она чувствовала некоторую скованность, а потом увлеклась, описывая устройство корабля, звездное небо, восход на море, когда солнце выплывает прямо из волн, окрашивая их в немыслимые оттенки красного, золотого, иногда зеленого, фьорд, в устье которого стоит ее большой деревянный дом, могучий валун на другом берегу, напротив, в форме молота бога Тора, приносящего удачу…
— А знаешь, там, дома, Куини так же по ночам рассказывала мне о Гилфорде. И о тебе.
— Вот как?
— Да. Я многое знаю, сэр Хьюго!
— Значит, сестричка попала в твою постель раньше меня?
— Там побывал и Гай… — невинным тоном сообщила Тир.
— Что? — взревел крестоносец. — А я за этого крысенка собрался отдавать сестру! Или он был там с ней? Но тогда… Тогда… Черт побери, вы что же блудили втроем?
— Фу, Хьюго Гилфорд, какое у тебя испорченное воображение! — посмеиваясь, укоризненно произнесла Тир, весьма довольная его ревностью. — Парень был серьезно ранен, и я оставила его в своей комнате, потому что там теплее всего в доме. Куини ухаживала за ним…
— Я тоже ранен, — возмущенно вскричал Хью, закатывая глаза. — В самое сердце. Почему никто не ухаживает за мной, причем в моей же собственной постели?
— Ты все смеешься, Хью.
— Ну что мне с собой поделать?
— Ничего не надо. Люблю тебя таким.
— А я тебя, голубка. И не смотри так строго. Это правда. Мне и самому чудно… А иногда страшно… Уж больно громадное оно, это чувство…
Потом он снова любил ее, с после повернул совершенно удовлетворенную и бесконечно усталую Тир на бок спиной к своей груди и, тесно прижав, тем самым заставил в точности повторить позу своего большого тела. Глубокое дыхание Хью согревало темя Тир, а рука по-хозяйски легла на ее нежный живот.
Через полчаса она уже засыпала, чувствуя себя удивительно защищенной, а Хьюго, несмотря на усталость, не спалось… Ему было жаль времени на сон, когда в его объятиях лежала любимая, его Тир.
«А вдруг мы сегодня действительно зачали ребенка?» — Хью мечтательно улыбнулся, представляя крошечного мальчика, нет, маленькую девочку со светло-серебристыми волосами, так похожую на маму, а потом все-таки еще и мальчика, или снова девочку…
«Лишь бы малышкам не достался мой нос! — обеспокоено подумал Хью и едва сдержал смех. — Чем это ты занимаешься, олух? В мечтах плодишь бастардов?»
И, уже засыпая, подумал, что ему не придется переписывать свое завещание, чтобы наследником мог стать и незаконнорожденный ребенок. Это сделали за него его же предки. Его прадед был бастардом, и дед, а отец родился через три месяца после свадьбы. Да и сам Хьюго… Именно поэтому между ним и близнецами была такая разница в возрасте. Горячая кровь мужчин рода Гилфордов давала о себе знать из поколения в поколение.
«Дурная наследственность», — пожав плечами, подумал рыцарь и уснул, даже во сне крепко прижимая к себе свою Тир.
Все ночи, до приезда домой Куини и родителей Гая, Тир и Хьюго провели вместе. В его спальне. Даже не стремясь скрыть свои отношения, если это и было возможно. Оба махнули рукой на будущее и жили сегодняшним днем. Счастье, пусть и не полное, все равно остается счастьем… Любовь переполняла их. Не заметить это было невозможно.
И Куини, едва войдя в дом, почувствовала, что многое переменилось за время ее отсутствия. Для этого ей даже не пришлось выслушивать сплетни служанок или веселые намеки Брайана.
Не сразу Куини удалось застать брата одного.
— Хьюго! — она без предисловий перешла в атаку. — Ты подумал о том, что будет дальше?
— В каком смысле? — рыцарь был благодушен и удивился резкости тона сестры.
— Ты сделал Тир своей любовницей. Теперь даже прислуга в доме перемывает ей косточки, а скоро этим займется и вся округа. Что дальше, я спрашиваю? Как ты мог так поступить с ней?
Хью насупился.
— Не тебе судить нас, сестра. Я не стану отчитываться перед тобой!
— О боже, Хьюго! Я и не требую отчета! Тир испытала в жизни очень много боли. Я лишь не хочу, чтобы ты вольно или невольно вновь заставил ее страдать.
— Я люблю ее, Куини, — хмурясь еще больше, выговорил Гилфорд. — Ты должна понимать, что это значит. А теперь оставь меня.
Затем начавшаяся подготовка к предстоящему торжеству отодвинула на второй план скандальный роман хозяина Гилфорда. Но когда начали съезжаться гости, стало ясно, что ему не дадут забыть о нем. Отношение к Тир определилось с первой же минуты — мужчины цинично осматривали ее, словно прицениваясь, а их жены и дочери демонстративно игнорировали.
Одними из первых, задолго до приезда Гая, который должен был прибыть в Гилфорд, сопровождая старого графа Мейнского, который ни за что не хотел пропустить свадьбу, приехал сэр Ричард Мортленд со своей единственной дочерью. Хьюго встретил их радушно — Мортленды были ближайшими соседями.