Джейн Доу (ЛП) - Стоун Виктория Хелен. Страница 21

— Неважно. Я все равно не могу себе позволить купить что-либо.

— Вот поэтому тебе нужна работа получше, Джейн. Ты никогда не преуспеешь в роли временного работника.

— Не знаю. Я привыкла снимать квартиры. И мне не нужно много места.

— Тебе тридцать, и ты просто не развиваешься, делая богатым кого-то другого. У тебя никогда не было хорошей семьи, чтобы научить тебя этим вещам.

У тебя никогда не было хорошей семьи. Кто говорит такого рода вещи?

— Да, — ворчу я. — Возможно, ты прав.

Стивен включает свет и вешает ключи на крючок на стене. Я вхожу на кухню и осматриваюсь вокруг.

— Ого, тут так красиво.

— Спасибо.

— Ты содержишь все в такой чистоте.

— Ты же не неряха, правда? Это сводит меня с ума.

— Нет, я не такая.

И только чтобы вывести его из себя, я снимаю свой свитер и бросаю его на кресло, затем кладу свою сумочку на кухонный стол. Он переводит взгляд прямо на беспорядок, который я сотворила, и не отводит его. Я очень горжусь собой, когда сдерживаюсь, чтобы не смеяться.

— Итак, ты будешь готовить для меня? — спрашиваю. — Это очень романтично.

— Я довольно романтичный парень.

Я вспоминаю тот вечер в его машине и не говорю ни слова.

Стивен моет руки и наклоняет голову в сторону раздвижной стеклянной двери, через которую сегодня утром я вломилась в его дом.

— Позволь мне разогреть гриль.

Я сделала все возможное, чтобы защелкнуть замок за собой, когда уходила, но не уверена, что он хорошо зацепился, поэтому я бросаюсь к двери, пока он направляется к ней.

— Ох, настоящий задний двор! Я прожила в квартирах так много времени, что забыла, каково это! — я открываю замок и выпрыгиваю на его лужайку. — О, б-р-р, здесь становится холодно.

— Пиво и теплый гриль позаботятся об этом, — он останавливается в дверном проеме, чтобы поцеловать меня. — Надеюсь, тебе нравится стейк.

— Конечно, — отвечаю я, когда он выходит, чтобы зажечь пропан.

— Ладно, позволим ему нагреться. Давай я принесу тебе пиво.

Я следую за ним назад внутрь, и он открывает две бутылки пива, одну из которых протягивает мне. Мое пиво легкое, а его крепкое. Я всерьез начинаю задумываться, что ему не нравится мой вес.

Он приносит пару подставок в гостиную, и мы откидываемся на гигантские подушки его бежевого дивана. Коричневый действительно усиливает цветовую гамму грязи и дерьма.

— Это мило, — бормочет он, когда притягивает меня ближе к себе и перекидывает руку через мое плечо.

— Думаю, сегодня у нас двухнедельная годовщина.

— Да?

Я понятия не имею, но звучит довольно правдоподобно, поэтому я киваю.

— Тогда счастливой годовщины, детка.

С любым другим мужчиной я бы двигалась очень быстро, но я пользуюсь подсказками от Мэг. Она утверждала, что они были безумно влюблены друг в друга всего через неделю. И если Стивен думает, что я нуждаюсь во внимании и безрассудной романтике, он примет это как знак, что надо мной нужно слегка доминировать.

Он целует меня в щеку и устраивается на диване с удовлетворенным вдохом.

— Стивен, я могу у тебя кое-что спросить?

— Конечно.

— Когда мы были в церкви, твой отец упомянул неприятности...

Он пожимает плечами и вопросительно выгибает бровь.

— Он сказал, как ему было приятно встретиться со мной после всех тех неприятностей.

— Ох. Правильно.

— Что он имел в виду?

Он делает большой глоток своего пива и хмурится, будто оно наполнило его рот горечью. Стивен сглатывает, но так и не перестает хмуриться.

— Да. Ну. Моя последняя девушка была сумасшедшей сучкой.

Я готова к этому. Я не ударяю его своим пивом по голове. Даже не расцарапываю его лицо своими ногтями. Вместо этого я слабо ахаю, будто слегка встревожена.

— О, нет!

— Ага. Это было довольно плохо.

— Как так?

Стивен снова пожимает плечами.

— Типичные выходки сумасшедшей женщины.

— Так она была ненормальной? Ты начинаешь меня пугать.

— Нет. Я имею в виду, да. Но тебе не нужно беспокоиться.

— Она не будет преследовать меня до дома и прокалывать шины?

Он одаривает меня очаровательной улыбкой.

— У тебя нет машины.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я должна беспокоиться?

— Нет.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Она покончила с собой, — даже не вздрогнув, говорит Стивен.

Слова сказаны прямо и в них нет ни намека на вину.

— Что?

Мой голос пропитан различными эмоциями и ни одна из них не является настоящей. Шок. Сомнение. Жалость. Страх. Я выпучиваю глаза и прикрываю раскрытые губы трясущейся рукой.

— Стивен. Что?

— Да. Я порвал с ней, и она покончила с собой, чтобы отомстить.

— Но... но... Боже мой! Должно быть, она была...

— Сумасшедшей чертовой сукой.

И она любила этого человека. Он никогда не заслуживал ее любви, но Мэг не переставала. Она умерла за его любовь.

Он снова вышвырнул ее из своего дома. Кричал, что все кончено. Он сказал ей пойти и трахнуть кого-нибудь другого, поэтому глубоко в сердце она знала, что он никогда больше не прикоснется к ней. Он выбросил ее вещи на улицу. Не прям перед своим домом, конечно же. Это было бы позорно для него. Нет, он сложил их в коробку и бросил на тротуар возле ее работы, чтобы унизить перед коллегами.

Почему? Потому что мужчина с ее работы позвонил ей и пригласил к себе домой на барбекю. Вместе со всеми ее коллегами. Вот и все. Мужчина позвонил, но она, по-видимому, была слишком дружелюбной по телефону, да и звонивший мужчина был выше и сексуальнее Стивена, и это стало погибелью для Мэг.

Потому что она была шлюхой. Потому что она всегда была потаскухой. Потому что она была такой шалавой, что даже не знала, как надлежащим способом вести себя рядом с мужчинами.

Стивен: Ты слышала, как разговаривала с ним? Слышала свое тупое хихиканье? Звучит так, будто вы двое уже трахаетесь. Конечно, Мэг, иди к нему домой как шлюха! А я просто останусь здесь и буду надрывать свой зад ради всего, что у нас есть. Ты такая испорченная, никого не уважаешь. Не могу поверить, что рассматривал возможность жениться на тебе

Я знаю точно, что он ей сказал, потому что она прислала мне принскрины сообщений позже тем днем.

Я хочу убить его прямо сейчас. Хочу разбить свою бутылку о его кофейный столик и вонзить ему в горло, а затем вытащить, только чтобы иметь возможность прижать его лицо к разгоряченному грилю и держать там, пока он не сдохнет.

Но я качаю головой, продолжая прикрывать рот.

— Давай не будем о ней говорить, — наконец, выдыхает он.

— Но... как давно это случилось?

— В прошлом году, — коротко отвечает он, но это не правда.

Это случилось девять месяцев назад, в середине февраля, когда Мэг не смогла смириться с длительными ночами и серыми днями.

Я сказала ей, что лампа светотерапии поможет ей чувствовать себя лучше. Видимо, я сильно заблуждалась.

— Я не хочу говорить об этом, — бормочет Стивен.

— Но, Стивен, это не пустяк! Ты, должно быть, еще не до конца оправился.

— Я много молился. Я пережил это.

— Но я не понимаю, почему она покончила с собой. Ты разбил ей сердце? Изменял ей?

— Что? Ни в коем случае! Я выяснил, что она таскалась со своими коллегами по работе, и вышвырнул ее. Она осознала, что облажалась с лучшим мужчиной, что был у нее в жизни. Когда я не принял ее назад, она захотела наказать меня.

— Убив себя?

Он резко вздергивает плечами.

— Она, возможно, сделала это, чтобы привлечь к себе внимание. Подумала, что примет несколько таблеток, и я примчусь к ней назад. Полагаю, она облажалась и с этим.

Он все еще хочет дать всем понять, что Мэг никогда не делала что-либо правильно. Она даже не смогла умереть надлежащим образом. Я сглатываю свою ярость, удерживая свой хмурый взгляд мягким и немного трепетным.

— Но ты, должно быть, любил ее, — говорю я тихо, делая вид, что знаю о сочувствии. — Наверное, ты еще скорбишь.