Император двух Империй (СИ) - Бабкин Владимир Викторович. Страница 8

— Что немцы?

— Подняли германский военно-морской флаг и стреляли из ручного оружия по нашим аэропланам до самой последней минуты, пока очередная торпеда не пустила корабль на дно бухты. Некоторые пилоты утверждают, что было видно, что немцы что-то хором поют. Слов разобрать в шуме было невозможно.

— Почему-то я думаю, что пели они вовсе не «O du lieber Augustin».

— Я тоже так считаю, Ваше Величество. Очевидно, что пели что-то патриотическое. Возможно, гимн.

— Кто-то выжил из экипажа?

— Насколько можно судить, уцелевшие члены команды покинули тонущий крейсер, а капитан погиб вместе со своим кораблем, привязанный к штурвалу.

— Геройская смерть. Уважаю. После взятия Стении приказываю поднять погибших на «Гебене» и похоронить со всеми воинскими почестями. Они заслужили посмертный почет. Мы уважаем честных солдат и героев, даже если это наши враги. Это будет правильно. Особенно, на фоне той охоты, которую мы развернули и будем вести дальше в отношении виновных в применении химического оружия против мирного населения и тех, кто массово уничтожал людей в Германии, Австро-Венгрии и Османской империи.

— Да, Государь.

— Что еще по этой операции?

— Генерал Кованько представил списки на награждение отличившихся членов экипажей его воздушной дивизии. Так же просил особо отметить чинов Сил специальных операций, обеспечивавших наведение эскадры на цель. Отмечает их блестящую работу.

— Хорошо. Они действительно все славно потрудились. И жду наградные списки от сводного отряда Черноморского Флота.

— Да, Государь!

Принимаю от генерала лист бумаги со списком героев.

МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. 6 (19) августа 1917 года.

Генерал Кутепов хмуро отложил сообщение РОСТА о начале битвы за Проливы. Да, там идет настоящая жизнь, там творится история, а он сидит здесь и вынужден ежедневно просматривать сотни бумаг, изучая, контролируя, анализируя, проверяя, складывая два и два, ища случаи, при которых ответом неожиданно становится вовсе не четыре.

Полторы сотни офицеров в Кремле, Марфино, Петровском Путевом дворце, в Севастополе, в Форосе, и в самом Императорском командном пункте «Меллас» обеспечивают сейчас исправную работу Ситуационного центра Императорской Главной Квартиры, который не только снабжает актуальными сведениями Государя, но и держит руку на пульсе всех событий в России и мире.

Цифры промышленности и торговли, ход военных поставок, в том числе и от союзников, отчеты из армий и флотов, решения принимаемые правительством и ключевыми министерствами, и многое, многое другое, на пульсе чего желал держать свою руку Император. И пусть формально они лишь обрабатывали информацию, но фактически ИГК была готова в любой момент ввести в действие один из секретных протоколов, которые предусматривали планы действий государственного аппарата на любой мыслимый кризисный случай, вплоть до гибели Императора.

И однажды один из таких протоколов Кутепову уже пришлось приводить в действие. В тот самый роковой день Кровавой Пасхи, когда на Красной площади от взрыва погибли не только сотни людей, но и почти вся верхушка Империи — глава правительства Нечволодов, Вдовствующая Императрица Мария Федоровна, Военный министр Великий Князь Александр Михайлович, еще несколько министров, главнокомандующие Московским и Петроградским военными округами, ряд Великих Князей, включая второго человека в очереди на Престол Дмитрия Павловича.

Да что там говорить — сам Государь Император лишь чудом уцелел! И такая катастрофа случилась во время войны и в момент, когда революция могла полыхнуть в любой момент! Благо благодаря четко оговоренному порядку действий, Кутепов буквально через несколько минут после взрыва ввел в действие протоколы и государственная машина, хоть и немного забуксовала, но все же вновь заработала практически сразу.

Впрочем, если не дай Бог с Государем что-то случится, то России не помогут никакие протоколы, поскольку никакой альтернативы Михаилу Второму генерал Кутепов пока не видел. Корону, конечно, найдется кому передать, но все это сейчас однозначно путь в никуда. Ни у Павла Александровича, нынешнего Наследника, ни у кого бы то ни было в очереди за ним, нет ни той харизмы, ни той хватки, ни той воли, которая есть у нынешнего Императора, дай Бог ему всяческого здоровья и долголетия!

Слишком хорошо помнил Александр Павлович времена, когда на троне был Николай, и как сам Кутепов приходил просто в отчаяние, видя, как все рушится, а Император выпускает из рук контроль над ситуацией. Так это после двух десятков лет правления, что уж говорить о возможном правлении слабого Павла! Даже представить себе страшно такой ход событий.

Потому так торопился Император с этой свадьбой, так спешит с Наследником, потому что понимает, что если что, то все рухнет и страна немедленно погрузится в пучины революций и гражданской войны.

Причем, насколько остро понимает, что перед отъездом в Крым, даже утвердил на будущее «Особый протокол Омега», в котором на случай гибели Императора уже после ожидаемого рождения Цесаревича, должен быть немедленно созван регентский Совет Правителя при Малолетнем Императоре и в протоколе оговорен его примерный состав. При этом официальным (до совершеннолетия Императора) Правителем Государства и Опекуном Императора должна стать Вдовствующая (не дай бог!) Императрица Мария Викторовна. Впрочем, это-то как раз случится и без всяких «Протоколов Омега», который лишь расписывает выполнение того, что должно быть исполнено согласно законодательства Империи.

Кутепов открыл «Закон о Престолонаследии», нашел этот раздел и перечитал его:

«43. Назначение Правителя и Опекуна, как в одном лице совокупно, так и в двух лицах раздельно, зависит от воли и усмотрения царствующего Императора, которому, для лучшей безопасности, следует учинить выбор сей на случай Его кончины.

44. Когда при жизни Императора такового назначения не последовало, то, по кончине Его, правительство государства и опека над лицом Императора в малолетстве принадлежат отцу или матери; отчим же и мачеха исключаются.

45. Когда нет отца и матери, то правительство и опека принадлежат ближнему к наследию престола из совершеннолетних обоего пола родственников малолетнего Императора.

47. Правителю государства полагается Совет Правительства; и как Правитель без Совета, так и Совет без Правителя существовать не могут.

48. Совет составляют шесть особ первых двух классов, по выбору Правителя, который назначает и других, при случающихся переменах.

49. Мужеского пола особы Императорской Фамилии могут заседать в сем Совете по выбору Правителя, но не прежде своего совершеннолетия и не в числе шести особ, оный составляющих.

50. В Совет Правительства входят все без изъятия дела, подлежащие решению Самого Императора, и все те, которые, как к Нему, так и в Совет Его вступают; но опеки Совет не касается.

51. Правитель имеет решающий голос.

52. Назначение Совета и выбор членов оного полагается в недостатке другого распоряжения скончавшегося Государя, ибо оному должны быть известны обстоятельства и люди».

Вот на этот-то случай Император и составлял предварительный список возможных членов Совета Правительства. Впрочем, последнее слово в этом случае, согласно «Протокола Омега» все равно будет за Императрицей Марией.

Только вот, ничего этого не может случиться, пока не родится Наследник Цесаревич. То есть, как минимум еще девять месяцев Великому Князю Павлу Александровичу придется с ужасом представлять себе тот черный день, в который корона вдруг свалится ему на голову. Впрочем, скорее всего, он тут сразу же откажется от Престола и корона Империи покатится по головам очереди Наследников. Покатится, пока не свалится с чьей-нибудь головы. Вместе с головой. Ибо в то, что кто-то из них сумеет удержать власть, Кутепов не верил.

М-да.

Генерал хмуро закрыл томик Закона и вновь покосился на новость РОСТА, лежащую на столе.