Голос крови (СИ) - Грэй Клаудия. Страница 34

— Не все — мы-то не ищем. Плевать, даже если придется перебрать тут все по кирпичику, мы найдем принцессу Лею!

Корри кивнула. Конкретная задача всегда помогает прийти в себя.

Не прошло и минуты, как Грир уже смогла держаться на ногах самостоятельно. Ее темно-синяя туника и юбка оказались изорваны в клочья, огромные прорехи красовались на животе и бедрах. Волосы были так густо усыпаны пылью, что при каждом движении с головы падали серые хлопья. Но Грир упрямо шла вперед, не обращая внимания на головокружение, присматриваясь к каждому раненому, вызывая меддроидов тем, кому требовалась помощь. Она не остановится, пока не отыщет принцессу Лею и не убедится, что с ней все в порядке. Другие варианты Грир не рассматривала.

По пути ей попадались знакомые лица. Вот доктор Калония помогает встать секретарше графа Джогурнера, девушке с залитыми кровью светлыми волосами. Вот Андритал Робб-Воти с планеты Тарис стоит, опираясь на уцелевший кусок стены. Рэнсольм Кастерфо поддерживает раненую тогруту, помогая ей дойти в медцентр. Вот укладывают на носилки Зигли Брасса с планеты Кандовант. Новая Республика не видела таких масштабных нападений со времен последних боев с уцелевшими имперскими кораблями, а это было больше двадцати лет назад.

Корри вдруг крикнула:

— Вон она!

Грир обернулась и увидела, как принцесса Лея встает на ноги на дальнем краю площади. Корри уже была рядом и держала ее за руку. Другой рукой принцесса потирала висок, словно мучаясь от головной боли. Грир кинулась к ней, и принцесса Лея тут же обняла ее.

— Хвала звездам, — сказала принцесса. Голос ее звучал хрипло, как будто она сорвала его в крике. Пережитый ужас и тучи пыли в воздухе всех заставляли сипеть. — Я так боялась за вас обеих.

— Что случилось? — Не то чтобы Грир надеялась, что принцессе известен ответ, но она не могла перестать думать об этом, она задавала себе вопрос снова и снова, как будто от этого что-то могло проясниться. — Кому понадобилось разрушать здание?

Принцесса Лея подняла глаза на статую Бейла Органы. Статуя больше не сверкала в лучах солнца, она стала серой от пыли и пепла; вытянутая рука была обломана выше локтя, и осколки лежали по всей площади среди прочего мусора.

— Эта бомба, — проговорила принцесса, — разрушила не просто здание. Возможно, она разрушила сам сенат.

«Кто может стоять за этим?» — задумалась Грир. Вариантов было слишком много: организованная преступность, начиная с подручных Риннривина Ди и заканчивая отчаянной попыткой хаттов вернуть былое влияние. Популисты-радикалы, считающие, что сенат вообще не должен существовать. Центристы-радикалы, пытающиеся запугать всех, чтобы в атмосфере страха добиться абсолютной власти. Какой-нибудь безумец-одиночка, мотивы которого разумным людям никогда не понять…

Но одно было ясно: как только пройдет первое потрясение, все примутся бросаться обвинениями направо и налево. Сенат выйдет из спячки, только чтобы взорваться распрями, — и это может самым роковым образом сказаться на судьбе Галактики.

Глава четырнадцатая

Лея получила контузию, но отказывалась от медицинской помощи, пока не помогут всем, кто пострадал серьезнее. Доктор Калония даже велела ей прекратить играть в благородство и идти лечиться, но на самом деле Лея упиралась вовсе не из благородства. Всем пострадавшим давали большие дозы успокоительного, и это означало, что не пройдет и часа, как она уснет и проспит по меньшей мере полдня. А Лея хотела сохранить ясность мысли, пока не разберется в происшедшем.

Первым делом она записала и отправила голосовое сообщение Хану, заверив его, что она жива и здорова и не нужно ради нее срочно лететь на Хосниан-Прайм. Ей было бы легче, если бы муж был рядом, но она понимала, что не успокоится, пока не поймет, кто устроил взрыв. Сейчас не время для романтических воссоединений.

К ее удивлению и радости, никто не погиб. И хотя раненых были сотни, некоторые пострадали серьезно, меддроиды объявили, что опасность ничьей жизни не угрожает. Однако без жертв, многих жертв, не обошлось бы, если бы не предупреждение, полученное Леей.

Придя в себя, она все еще сжимала в руке ленту серпантина и при первой возможности отдала ее сотруднику службы безопасности. «БЕГИТЕ». Очевидно, что это мог написать только тот, кто знал о бомбе, — возможно, один из террористов или двойной агент в их организации.

У террористов могли быть свои причины подложить бомбу и позаботиться, чтобы она никого не убила. Лее было известно, что так поступают те подпольные организации, которые хотят добиться уважения и сделать себе имя. Так они показывают одновременно и свою силу, и то, что они ценят чужие жизни.

Однако никто так и не взял на себя ответственность за теракт. Злодеяние оставалось анонимным и оттого пугало еще больше.

— Может, завтра… — сказала Грир, когда они втроем все-таки отдались в руки медиков. Ее рука лежала в мелкой тарелке с бактой — целительной жидкости было ровно столько, сколько требовалось, чтобы отрастить ноготь. Но перед этим Грир сделали несколько уколов сыворотки. — Возможно, кто-то возьмет на себя ответственность вечером или завтра.

Лея уже успела раздеться до белья и сидела на краю резервуара с бактой, держа дыхательную маску в руках.

— Не думаю. Если бы они хотели, чтобы мы о них услышали, мы бы уже услышали.

— Вы считаете, предупреждение подложил кто-то другой? — нерешительно спросила Корри. Она сидела на полу, скрестив ноги, и ее внимание было занято заплаткой из синтетической кожи, которая быстро заживляла ссадину на лбу. — Или может, один из террористов в последний момент передумал и сделал единственное, что оставалось, — написал записку?

— Возможно. Но вряд ли. Кто бы это ни был, он хотел, чтобы нас охватила растерянность и злость. И он постарается, чтобы мы оставались в этом состоянии и дальше. — Лея вздохнула, увидев, что врач идет к ней. — Вы хотите сказать, чтобы я перестала болтать и ныряла, да?

— На самом деле нет. — Сухие слова Хартер Калонии не могли скрыть ни сочувствия, ни дружеской усмешки. — Я хочу сказать, что вам следовало бы перестать болтать уже давно.

— Ладно-ладно…

Лея подоткнула на место выбившиеся из прически пряди, надела маску и погрузилась в бакту.

Какая все-таки неприятная субстанция эта бакта — нечто среднее между жидкостью и слизью. Лея плотно зажмурилась, и бакта вокруг была теплая, но Лея никак не могла избавиться от ощущения, что ее проглотили заживо.

У многих пациентов возникает похожая реакция, потому-то врачи и дают им сначала успокоительное. И конечно, пока Лея плавала в мерзкой жиже, а непослушный локон опять выбился из косы и извивался вокруг, будто водоросли, на нее накатила блаженная расслабленность.

«Не смей отключаться, — велела она себе. — Ты должна обдумать все снова, шаг за шагом. Вспомни, ты видела кого-нибудь подозрительного?»

Но транквилизаторы тянули ее в сон, и противостоять этому тяготению было труднее, чем гравитации. Лея медленно погружалась в мир, где нет боли, нет страха. Может быть, так чувствуют себя младенцы в утробе матери. «Но там-то я была не одна. Со мной был Люк. Где он теперь?»

Она все еще оставалась в сознании, когда ее вытащили из резервуара, завернули длинные волосы в полотенце и уложили ее на гравиносилки. Лея помнила, что открыла глаза и увидела доктора Калонию и меддроида, которые грузили ее носилки в транспорт. И если только память не обманывала ее, она даже смогла встать и добраться до своей квартиры, лишь слегка опираясь на руку врача.

Потом она рухнула на кровать, а дальше не было ничего очень-очень долго.

Когда Лея проснулась, во рту было сухо, а мысли путались. Тело казалось легким, как пушинка, боль исчезла без следа, а разум все еще был окутан дымкой транквилизатора. Несколько мгновений она просто лежала, наслаждаясь удивительным блаженным состоянием, непроницаемым для страха.