Подарить жизнь - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1". Страница 12

Некоторым учеба стоила жизни и здоровья, но остальные с изрядным энтузиазмом продолжали бесконечные тренировки. Все прекрасно знали: и командные, и индивидуальные успехи тщательно фиксируются. По результатам учений ведутся записи. Лучшие смогут не только получить повышение, а с ним и определенные привилегии, но и выбрать место службы.

Барабан, наконец, замолчал, и комендант крепости Халдун сделал шаг вперед. Однорукий тысячник был здесь высшей властью. Участвовавший во множестве кампаний, неоднократно отличавшийся в боях, даже после тяжелого увечья он не отправился в свое имение, а продолжал заниматься воспитанием новобранцев Легиона.

Другой жизни, кроме казарменной, вояка не знал и знать не хотел. Его ничего, кроме этого, не волновало, но зато служба шла выверенно и четко, без малейших проблем. Говорили, что его мечта – умереть в бою, но каждый день ветеран учил как раз не умирать, а выживать.

День начинался со звуков барабана, оповещающего о вставшем Солнце, и заканчивался отдыхом только после захода светила. Весь промежуток времени между восходом и закатом был занят хозяйственными делами и строевыми учениями. Бесконечные тренировки с учебным оружием, которое в два раза тяжелее боевого, строевая подготовка по утрам. Чем дальше – тем сложнее построения и команды, тем жестче постоянный контроль над физическим и моральным состоянием личного состава. Вот идеал жизни, который он исповедовал.

Халдуну вообще ничего не надо было, кроме правильно идущей службы. Он даже ел из общего котла с новобранцами, хотя и устав, и деньги позволяли питаться отдельно и употреблять достаточно изысканные блюда. Пища тут, в принципе, была обильной и сытной, но достаточно однообразной. Хотя не скажешь, что дома Навсар питался лучше. В добавке никто не отказывал, еда всегда была приправлена какими-то травами, разнообразящими вкус.

Никто из поваров не смел воровать, все прекрасно знали, чем это закончится. Пойманных на воровстве у своих нещадно пороли плетьми, ставили клеймо на лоб и отправляли работать в каменоломни.

– Настало время показать, – не напрягая голоса, в полной тишине сказал тысячник, – годитесь ли вы в солдаты. – Учебное оружие и даже то, что многие из вас раньше попробовали вкус крови – ерунда.

Он демонстративно плюнул на пыльный плац.

– Даже загнанная в угол кошка может напасть на собаку. Это еще не храбрость – это отчаяние. Сегодня, – Халдун повысил голос, – у вас будет шанс проверить себя в строю. Плечом к плечу с товарищами.

Куш с довольной рожей пихнул Навсара локтем в бок. Не открывая рта, прошипел:

– Принимавший участие в бою больше не новобранец. Полноценный солдат. Он получает жалование. И платят – на полгода раньше!

– Ага, – недовольно пробурчал Тор с другого бока, глядя прямо перед собой, – завтра должны были женщин привезти, а теперь нам не получить это удовольствие! Раз в цикл привозят баб – и так обломали! – сзади в ответ на его слова жалобно застонал еще кто-то.

Навсар покосился на Куша и промолчал. Не верил он в такую щедрость начальства как досрочное производство в солдаты и выплату денег. С другой стороны, интересно проверить себя в деле.

А вот к проституткам теперь не попадешь. Эту сторону жизни в Легионе всегда учитывали. Как молодых парней ни гоняй, непременно начнут искать себе подругу, или, что совсем уж неприятно, друга. Это дело среди воинов не приветствовалось. Если среди аристократов случались подобные происшествия, обычного солдата свои же товарищи в обязательном порядке предавали позорной смерти, а говоря попросту – душили. Вот и оплачивал Легион услуги местных девиц, готовых трудиться за не слишком большое вознаграждение, предварительно проверив их здоровье. Сбросить лишнее напряжение всегда полезно, а привязанности не возникнет…

– В столице мятеж, – сообщил между тем тысячник, – чернь вышла на улицы и занимается грабежами и убийствами. Мы пойдем наводить порядок! Во имя императора и Солнца! – закончил он привычно.

– Во славу императора и Солнца! – дружно взревел строй заученные слова.

Новобранцы раскололись на отдельные взводы, и сержанты повели их получать оружие. Навсар, маршируя, смотрел в затылок Куша и вспоминал, как начиналась его служба. Сейчас все вокруг настолько примелькалось, что уже казалось – он провел здесь всю жизнь, а не три года.

Лет сто назад очередной император решил, что ему нужны преданные люди. У граждан империи свои интересы, и положиться на них полностью нельзя. Фемы смотрят на родственные связи, да и происхождение – немаловажное дело. Древние роды имели немалую силу, и им настоятельно требовался противовес. Тогда император решил создавать военные отряды из чужаков, преданных ему лично.

Наемники – не очень надежное дело. Заплатят противники больше – повернут оружие против собственного властителя. Фемы набирали силу и интересовались в первую очередь своими делами, нередко забывая заплатить налоги. Неплохо было бы и их попутно приструнить.

Кроме того, фемская конница не годилась для того, чтобы брать крепости, в число которых зачастую входили и собственные замки владетелей. Нужна была пехота. Она в империи существовала, но регулярных полков насчитывалось мало. Люди в них были плохо обучены и, к тому же, недисциплинированны. Основным занятием их считалась охрана правопорядка в городах, и они невольно врастали в мирную жизнь. Тем более что желанием платить империя не горела и компенсировала нищие выплаты, разрешая стражникам заниматься ремеслами и торговлей в свободное от службы время. Выход оставался один: создать профессиональную пехоту.

Вот и появилась неизвестно в чьем пытливом уме идея приобрести у варваров в качестве рабов детей лет десяти-двенадцати. Их нужно правильно воспитать, а потом, не имея родственных связей и других привязанностей на земле империи, они будут воевать за верховного властителя и его соратников. Нельзя опозориться в глазах подданных. Так родился Легион, не знающий другого командира, кроме императора.

А еще в Легион охотно брали детей-убийц из жителей империи. Такие высоко ценились. Не каждый способен на поступок, большинство так и остается возиться в грязи и терпеть побои. Ограничение сделали одно – детей можно брать не старше четырнадцати лет, возраст совершеннолетия.

У Навсара отец был купцом. Не из тех, кто имеет большие лавки и кучу прихлебателей. От родителей ничего не получил, кроме рук и головы, сам поднимался. Не самое лучшее занятие на свете, но семью обеспечивал. Иногда далеко ходил с товарами. С северянами торговал и сына уже начал приучать к ремеслу. Купец должен слово держать, обещал – привез. Тогда и уважать будут.

Только в дороге надо приготовиться ко всему, оружие держи наготове, если шкура дорога. Всюду бродят шайки бандитов, и степные племена не прочь поживиться. Купец по Уложению имеет право на ношение оружия. А у иных богатых и огнестрельное появилось.

Но встала его самостоятельность кой-кому из городских богачей и торговцев поперек горла. Они-то привыкли скупать товары по дешевке, а тут конкурент возник неожиданный. Предложили пойти на службу управляющим. Он работать будет, а ему вместо дохода оговоренные деньги. Отец, конечно, отказался. И караван исчез. Никто не вернулся.

Потом и мать умерла от горя. А через малое количество времени отцовские вещи стали поступать в продажу. Навсар узнал и пошел к правителям города. Надо ним посмеялись и выгнали: мал еще умничать. Только что плетей не дали. Вот тогда он подстерег ночью продающего и долго резал его на куски, до тех пор, пока не узнал, как к нему попали примеченные вещи, и кто подослал убийц к отцу.

Долго резал. И его, и еще двух купцов, про которых тот рассказал. Может, и мог спрятаться после этого, но не стал. Весь город в одиночку не убьешь. Многие знали, что он прав, но ни одна собака не помогла и не вступилась за парнишку. Самые совестливые глаза отводили, а другие моментально прибежали отбирать последнее. Долги, которых отроду не было, вспомнили, свидетелей привели. Расписки нет, а свидетели есть! И судья за них – горой.