Подарить жизнь - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1". Страница 14

«Это у него шутки такие?» – удивился Навсар. Добрый. Про такое парень слышал впервые, но не очень удивился. Эти столичные всегда не особо дружили с головой. Что богачи, что простонародье.

– А еще я думаю, – совсем тихо сказал Феликс, – что дела совсем паршивые. Если уж нас посылают, значит, пол-столицы выгорело, да и в других местах изрядные неприятности. Просто в охране стоять не будем, хорошо помашем мечами. А потом визиря нашего, – он тоже провел рукой по горлу. – Потому что будут искать виноватого.

– Вот последнего ты не произносил, – твердо сказал сержант. – Он хоть и не из наших, но совсем не дурак, и Легион от него вреда не видел. Рано вам про такое рассуждать, – обведя отделение взглядом, бросил он и, развернувшись, ушел.

– Кажется, ты в точку попал, – довольно хлопнул Феликса по плечу Куш. – Только вроде умный, а не соображаешь. Это вещи, которые нас мало касаются – кто кого решил сгноить и за что, нас не волнует. А есть другое. Во-первых, имеем хороший шанс выбраться из новобранцев. Чем хуже, тем для нас лучше. Во-вторых, они там будут грабить богатые дома, мы начнем их разгонять, глядишь, попутно и нам что-то перепадет. В таком бардаке, да чтобы трофеев не было? Да не бывает такого! Видел я в детстве мятеж в Бенгли. Все кругом разломали, а ценности остались в карманах у солдат. Никто и не подумал возвращать их владельцам. Да и попробуй, найти. Мелочь всякую не проверить, у кого взяли, а что побольше, просто разломали на части и разделили. Кстати, – с угрозой в голосе предупредил он, – если кто что найдет, делим на всех. Отделение не только воюет и кушает вместе, оно еще и честно делится добычей.

Новобранцы шли колонной по улице, застроенной двухэтажными каменными домами. Окна и двери везде были закрыты. Внутри темно, никакого освещения. У входа на небольшую площадь, разделяющую кварталы, стояла почти сотня вооруженных людей, которые встретили их довольными возгласами.

Скомандовали останавливаться, и сержанты побежали вперед, получать указания. Из домов начали робко выглядывать люди, потом появились женщины, принесли воду и стали угощать едой. Они ходили с радостными лицами и старались всячески угодить солдатам, прибывшим их защищать. Те охотно принимали дары. Они были бы не прочь и чего-то еще потребовать в награду, но из строя не выйдешь.

Подбежал рысцой Сэмуэл и сходу зарычал, запрещая пить вино. Баграя, скривившего недовольную морду, сержант сходу огрел палкой, с которой не расставался.

– Эти, – он показал на местных ополченцев, – будут драться за свои дома и семьи. Может и есть среди них умельцы, но большинство – мясо. Навалятся на них всерьез, непременно побегут. Одна надежда, что и повстанцы не лучше. Такие же ремесленники. Смотрите у меня! – и пошел дальше наводить порядок.

– Не нуди, – сказал Куш обиженному Баграю, – правильно он сделал. Пить будем потом. Еще не хватает, чтобы мы перестали соображать.

– Слушай, – спросил Навсар у Феликса, – разговор про налог действительно трудно было пропустить мимо ушей. – Между прочим, налог очень правильный. Иноверец должен платить больше. Их ведь в армию не берут. Вот пусть и раскошеливаются… Я чего спросить хотел, чем, собственно, от нас отличаются аголины?

Феликс с изрядным удивлением посмотрел на товарища, потом кивнул:

– Я все забываю, что ты ничего не видел, кроме крепости, а у вас там и северяне свободно гуляют. Еще насмотришься, Легион вечно кидают в разные края, полюбуешься на разных людей и дикие обычаи.

– А поведай нам чего-нибудь умного, – потребовал Ахмад. – Скучно.

– Это ты занервничал, потому что вы сами из иноверцев происходите, – почесывая спину, буркнул Баграй.

– И… когда это было! Зато мы настоящие, из прежних происходим, не то что эти имперцы. Ты тоже, – поспешно добавил Ахмад, – хотя кровь у вас и сильно разбавлена пришельцами.

Баграй взвыл от негодования. Кричать он не мог, непременно прискакал бы сержант, но высказать приятелю все, что он по его поводу думает, требовалось без заминки. Он открыл рот, и оттуда полился полный казарменный набор с вкраплениями хорошо известных ругательств из его родного языка.

– Давным-давно, – негромко рассказывал Феликс, не обращая внимания на привычную перебранку, – на землях империи жили совсем другие народы.

– Давным-давно, – подал голос Тор и демонстративно хмыкнул. – Сказочник. До Ледяной смерти.

– Хочешь сам объяснить? – вежливо поинтересовался Феликс. – Нет? Тогда не мешай. Раньше здесь, на реке, жили совсем другие люди. Когда на севере ударили морозы, и народы стали переселяться, была большая война. Почти всех вырезали. Тогда на севере не варвары жили, как раз наоборот. Местные только и умели, что коз пасти да по ночам нападать, и с ними не слишком церемонились. Целыми поселениями уничтожали. На всех места все равно не хватило бы. Тут жило в те времена миллионов пять-шесть.

– Сколько? – с изумлением переспросил Навсар.

Что такое миллион, он знал, но представить себе такое скопище народа не мог.

– А может и больше, – сплюнув, подтвердил Тор. – В старые времена как-то умудрялись на гораздо меньшей площади прокормиться. Понятно, не в городе, а вдоль всей реки.

– Вот только на этом все не кончилось, – продолжил Феликс, дав высказаться товарищу. – Тут есть какая-то взаимосвязь. На севере льды, в империи дожди. У вас возник Ледник, а на западе империи образовалась саванна. Раньше там сплошная пустыня была. Знаешь, что это такое? Навсар отрицательно помотал головой. – Песок и камень. Очень много песка. На тысячи километров ничего нет, ничего не растет. Сейчас такое найдешь разве что далеко на юге. В районе экватора. Только иногда встретишь колодец, и возле него ютятся люди. Верблюды еще с тех времен сохранились, только на них и можно было путешествовать. Любая другая скотина не выдерживала.

Страна тогда была зажата между пустынями. С востока песок, и с запада тоже. А жизнь текла вдоль реки. От истока и до самого устья. Дальше, к югу, жара намного больше, болезни, от которых пришлые вымирают моментально, там жить тяжело. Вот и лезли все сюда, а попутно кровь друг другу пускали. Каждая деревня – крепость, на поле ходили с оружием.

И у каждого народа были свои Боги. Древние по этому поводу особо не волновались. Мы победили – наш Бог сильнее. Вопрос, какая религия правильная, для них вообще не стоял. Покоренным разрешалось поклоняться чужим Богам, а не Богам захватчиков. Правда, при условии выполнения предписанных обрядов. Принеси в праздник жертву в храме победителей, и никого не будет волновать наличие у тебя своих собственных божеств. В представлении древних каждая страна, каждый город, каждое племя имеют местного Бога-хозяина, а сверх того – еще великое множество Богов, начиная от самых важных и кончая самыми незначительными.

– Чушь какая-то, – сказал Навсар с отвращением. – Нет, я могу понять верующих в Богиню, хотя всем должно быть ясно и понятно: без Солнца нет жизни… но множество Богов!

– Приблизительно так со временем и подумали жрецы, – подтвердил Феликс. – В вечную Тьму других Богов. Должен быть не просто главный, а единственный Бог. Нечего делиться. Ни властью, ни доходами, ни влиянием. Про Войну Богов слышал? Нет? Чему вас там, на окраинах, учат!

– Правильно учат, – возразил Тор. – Есть Солнце, и все. Заметили, парни, он готов понять верующих в Богиню? Потому что видел неоднократно северян и общался с ними. А вот наличие отдельного Бога моря и пустыни признать не готов. Эй, Братья, а у вас на юге кто водится? Бог стад? Бог войны?

– Истинно говорю, – провозгласил Баграй, – нет Бога, кроме Солнца – это Ахмад до сих пор вспоминает Оришу.

– И что особенного, – обиженно возмутился тот, – это просто другое имя светила, от него зависит воинская удача. А молюсь я правильно.

– И причем тут аголины? – нетерпеливо потребовал объяснений Навсар, не дожидаясь прекращения обычной ругани. – Они вроде в Солнце верят.

– А они появились после победы над прочими Богами. Заспорили жрецы Солнца нескольких важнейших Храмов о некоторых обрядах и обычаях, которые можно соблюдать, а можно и не соблюдать, не нарушая основных догм и законов. Лет десять спорили и пришли в результате к таким разногласиям, что изгнали сторонников одного из жрецов Аголия, лишив того сана. А аголины в свою очередь не признают Храмы и создали отдельную систему общин. Они уже не договорятся. Тут нужно «терпеть» не просто иноверца, это иногда бывает, а человека, чья религия кажется (или является) злобной пародией на вашу веру… Да еще и позволяющего себе вольности с вашими священными символами. Приверженцы каждого варианта веры в Солнце полагают, что есть только один «истинный» Бог (т. е. их собственный), а придерживающиеся иных взглядов являются приспешниками зла или, в лучшем случае, заблудшими.