Шаг вперёд, два шага назад (СИ) - Хмельная Маруся. Страница 30

Я набрала раз, второй, третий, он не брал трубку. Пришлось ехать. По дороге я включила автодозвон, и, наконец, он ответил. Голос был равнодушный.

— Я хочу извиниться, — сказала я сразу. — Я ошиблась. Ты сказал правду. Но тем не менее, у меня были причины так думать. И ты бы на моём месте подумал также. Даже Нина сразу про тебя вспомнила!

— Нина меня не знает.

— Вот про это я и хотела бы с тобой поговорить. Вся проблема в том, что я тоже тебя не знаю. И хочу это исправить.

— То есть? — зверь насторожился, а я порадовалась оживлению в его голосе.

— Я сейчас приеду — и не говори мне, что не надо! — и мы поговорим.

— Хорошо, надо так надо, — вздохнул он и отключился.

Глава 25

Я поднялась к нему в пентхаус. Он встретил меня в драных линялых джинсах, которые сейчас так модны, и розовой рубашке, застёгнутой на пару пуговиц. На его мощной фигуре она выглядела не смешно, а стильно. На шее висели несколько цепей разной длины, на руке временами посверкивал браслет.

И опять же, ни на одном мужчине украшения не смотрелись так органично, как на нём. Я не встречала до него в жизни мужчин, которые бы носили украшения и при этом не вызывали неловкого чувства. А ему они шли. Так обычно естественно смотрятся вещи, с которыми человек срастается за свою жизнь. Как человек, выросший в роскоши с детства, не замечает её и выглядит в ней естественно. А он словно жил в эпоху, когда мужчины украшали себя ювелирными изделиями, и перенес то естественное их ношение в наше время.

Он смотрел на меня насторожённо, но ещё с легкой обидой. Я чувствовала.

Я протянула ему в одной руке торт, в другой банку селёдки.

— Ты сказал, что не любишь сладкое, но я опять решила проверить. А на случай, если сказал правду, принесла солёное. Что выбираешь?

Он усмехнулся.

— Третье. Я люблю мясо, во всех проявлениях, особенно копчёности.

Видя, как по моему лицу промелькнула тень отвращения, он нахмурился и уставился исподлобья.

— Значит, буду знать, чем тебя задобрить, — улыбнулась я. — А что, сладкое совсем-совсем не любишь?

— Если только чуть-чуть, — кивнул он.

— Тогда давай попьём чай. Угостишь?

Он нерешительно указал в сторону кухонного острова.

— Я ещё не очень тут обжился, но чай смогу налить.

Он начал шуршать на кухне, а я подошла к окнам.

— Красотища! Ты уже привык к этому виду?

— Ну, мне нравится, — нерешительно улыбнулся он.

— Да это потрясающе! Великолепно! Превосходно! — эмоционально потрясла я руками и покружилась.

Он недоуменно поднял одну бровь, скептически взирая на мой фонтан эмоций.

— Ну если так считаешь… — покачал он головой с улыбкой.

— Что? — подошла я с другой стороны стойки напротив него.

— Да ничего. Не надо уж так прямо… Я понял, ты чувствуешь себя виновато за вчерашнее. Но это уже перебор. Ещё чуть-чуть и мы будем чмокаться в щёчку, как лучшие подружки, и обсуждать наряды на вечер.

Я засмеялась.

— Ладно тебе. А ты не можешь не съязвить. У меня сегодня просто хорошее настроение.

— Из-за того, что я никого не убивал? — Алекс поставил передо мной чашку с чаем и принялся разрезать торт.

— Нет. Вернее не только поэтому. Я приняла для себя важное решение. И мне стало легко и хорошо. Ты хотел дружбы? Давай станем друзьями. По-настоящему!

— Что-то я уже пугаюсь…

— Погоди, я не закончила!

— Или не начала?

— Алекс!

— О, какие сподвижки! Я уже Алекс. А всего-то надо было чтобы на меня легло подозрение в убийстве. Если бы я знал, состряпал бы его в первый же день.

— Алекс! — уже строго призвала я его к молчанию, и он закрыл рот. — Так вот, мы будем друзьями, но дружба подразумевает обоюдное стремление к этому, понимаешь? Ты требовал доказательства моей дружбы, при этом раздавая приказы и угрожая мне. Это не дружба. И я выполняла, но другом тебя не считала. Теперь буду считать тебя своим другом, — заверила я его, а он на это испуганно скосил глаза к переносице, показывая своё отношение, — но и ты должен доказать что ты мне друг.

И я выжидательно уставилась на него, требуя ответного хода. А пока стала пить чай с тортом.

— Всего-то? — съёрничал он. — И как мне это доказать? Вместе сделаем секретик в песочнице или поклянёмся на мизинчиках?

Я миролюбиво улыбнулась, проявляя завидное терпение.

— Можно начать и с этого, тоже хорошее начало. Давай мизинец. Давай-давай! — подтрунивала я над ним, поставив локоть на столешницу и оттопырив мизинец.

Он ухмыльнулся и зацепился своим мизинцем за мой.

— Мирись-мирись, больше не дерись. А если будешь драться, я буду кусаться… Ой, — ойкнула я, произнеся последнее слово. — Нет, последнее мне не нравится, у тебя будет преимущество. Давай так, а кто будет драться, того поставим в угол.

— Нескладно.

— Я не поэт, — призналась я. — Может, ты?

— Выбирай на выбор: а кто будет драться, с тем надо обниматься, целоваться, посмеяться. Ну, или: тому — убираться. Я тоже не поэт, — хохотнул он.

— Ладно, давай сойдёмся на последнем. А кто будет драться — тому и убираться.

Я отцепила мизинец и засунула очередной кусок торта в рот. Подняла глаза на Алекса, тот как-то странно смотрел на меня, что я даже почувствовала неловкость.

— Вкусно. Будешь? — предложила я с улыбкой.

Он смотрел без улыбки, облизнулся и отвернулся резко.

— Это всё? Мы теперь друзья? — глухо спросил он.

— Нет. Это всё шутки. А теперь серьёзно. Я хочу всё знать о тебе.

Он повернулся и с наигранным ужасом уточнил:

— Что, всё-всё?

— Да, — сказала я без тени улыбки. — И сними свои линзы, пожалуйста. Твои глаза — единственное в тебе твоего, и я хочу смотреть в них, а не в глаза Алекса Боровского.

— Тело у меня тоже своё, — неловко пошутил Алекс и вынул линзы. — От Боровского у меня только лицо, цвет волос и глаз, да фамилия.

— И профессия. И биография. И имя.

— Нет, меня на самом деле зовут Алекс.

— Правда? — поразилась я.

— Да, — кивнул он важно. — Приятное совпадение.

— Я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы.

— Только не на все сразу, ладно? На все я просто не могу. И не обольщайся насчёт меня, Аня. Ты любишь ударяться в крайности. То для тебя во мне нет ничего человеческого, я демон, пожирающий младенцев на ночь. Теперь ты ударилась в другую крайность. Ты хочешь видеть во мне друга, а значит, будешь лепить из меня благородного рыцаря. Для того чтобы стать твоим другом, ты должна видеть только хорошее. Но я обычный человек. Да, человек-зверь, но со своими достоинствами и недостатками. Я не демон, но и не ангел. Не надо меня мазать полностью то чёрной краской, то белой. Это ты должна уяснить сразу. Или дверь там.

Он указал в сторону выхода. Странно, сколько раз я говорила подобное по смыслу другим. Шурику, Нине, тёте Свете. А сейчас приходится выслушивать это мне. Неужели я становлюсь таким ребёнком рядом с ним? Почему я, умная девушка, веду себя так глупо по отношению к нему?

— Уяснила. Претензии принимаются.

Я снова отвлеклась на чай, чтобы немного снять возникшее напряжение. Прожевав очередной кусок торта, сказала:

— Но это всё от того, что я не знаю как вести себя с тобой. Потому что ничего о тебе не знаю, — повторила я десятый раз. Наверное, для того, чтобы он крепко запомнил. — Хорошо, давай узнавать друг друга постепенно, я не против. Отвечай на столько вопросов, сколько сможешь. Но только давай двигаться вперёд и не топтаться на месте.

— Давай попробуем. С чего начнём?

— С самого простого. Давай поговорим, как ты стал Алексом Боровским и где этот бедолага сейчас?

— Бедолага руководит раскопками в Латинской Америке, и очень счастлив. Если тебя интересуют подробности…

Он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула. Он хмыкнул.

— А так хотелось обойтись малой кровью. Ну ладно. В силу некоторых обстоятельств, — он многозначительно посмотрел на меня и начал рассказ, — я вынужден иногда менять место жительство и свою личность. Но из-за современной глобализации и технологий, не запалиться становится всё труднее. Чтобы о тебе ничего не раскопали, и при этом выстроить стройную легенду, приходится усложнять задачу. Я уже не могу приехать из соседней области, потому что через пару часов вся информация будет у запрашиваемого на столе. Теперь, не вызывая подозрений, я могу приехать только из-за океана. Во всяком случае, если кто-то начнет копать, у меня будет время что-то предпринять. Поэтому я всегда имею в виду этот момент, и появление Алекса не могло остаться мной незамеченным. Всегда удобнее брать уже существующую биографию, чем создавать новую.