Шаг вперёд, два шага назад (СИ) - Хмельная Маруся. Страница 86

— Что? — не поверила я своим ушам.

— Не возвращались из леса, — кивнул Семён. — У нас определённый уклад, мы следим за молодыми. Чтобы они не наделали дел. Чтобы звериное не брало верх. В двух словах не рассказать, не объяснить. Когда первый не вернулся, мы не сильно волновались. Загулял, бывает. Мы их быстро находим и отлавливаем. Но Антония мы не нашли. Через два месяца не вернулись Ладэ и Дерис. И совсем недавно пропал Лука.

— И что… что вы думаете? — осторожно спросила я. — У вас есть какие-то версии?

— Мы наполовину звери, Исцеляющая Анна, а это значит, что мы найдём кого угодно где угодно. Наших мальцов мы не нашли.

И? Я должна отгадывать загадки?

— Их следы обрывались посреди леса. И на этих местах мы чуяли едва различимые запахи лекарственных веществ и симбиоз тех запахов, что преследуют военных — железа, оружейной смазки и машинных масел, дизеля и сырой одежды, адреналинового пота и армейской каши, дер… — Семён прокашлялся и остановился. — В общем, у них свой запах, который не спутаешь. Идёт охота на оборотней, Аня.

— Девушки из потомков Исцеляющих тоже пропали, вы знаете? — спросила я.

— Слышали от мут…от Алексия, — уклончиво ответил Семён.

— Алексия? Кто такой Алексий? — спросил какой-то мужик слева.

— Мутант, — кротко бросил Семён и послал выразительный взгляд в мою сторону.

Взгляды всех присутствующих скрестились на мне.

— Что? Да, у него есть имя. И не так уж трудно называть его по имени. Он знает про похищенных оборотней? — пора называть вещи своими именами, речь идёт о похищении.

— Мы донесли до него, — кивнул Семён.

— И что?

— Алексий… не делится с нами своими мыслями, — снова уклончиво ответил Семён.

— Хорошо, чего вы ждёте от меня? Чем я могу помочь?

— Поскольку угроза оборотням и Исцеляющим исходит извне, мы считаем, что мы должны… сотрудничать. К Исцеляющим нам нет смысла обращаться, нас слушать никто не будет. В этом надежда только на тебя. Может, тебя послушают. Как и…Алексий. Может прислушаться к тебе, раз он взял тебя под защиту. Мы все длительное время враги. И из-за давней ненависти не готовы услышать друг друга. Но нам грозит опасность.

— И мы хотим найти своих детей, — нервно сминая шапку, встрял один мужчина с раскосыми глазами коренных жителей.

— Бегандара чуть не поймали, — пожаловался, по всей видимости, его отец. Мужчина сидел рядом с юношей и бросал на него отеческие взгляды. В то время как этот прохиндей посылал в мою сторону откровенно заигрывающие взгляды.

— Да, — подтвердил Бегандар, — у меня очень чутких нюх, один из самых лучших в нашей общине, — гордо сказал он и вызвал добрые смешки остальных, — я издалека учуял этот запах, о котором нас предупредили, и убежал.

Тут он понурился, словно пристыдился.

— И правильно сделал, — одобрила я. — А то и тебя бы поймали.

— Да, и кто бы тебя тогда сюда привёз? — широко и игриво улыбнулся он мне.

За что получил подзатыльник от отца. Он коротко сказал ему что-то строго на своём наречии. Бегандар понурился, рядом сидящие усмехнулись.

— Но что я должна сделать? Честно говоря, я плохо себе представляю всю вашу кухню и ваши отношения. Вы же знаете, что я росла в городе и ничего не помнила. Память ко мне вернулась совсем недавно. Я даже не уверена, что Исцеляющие будут меня слушать…

— Пойдём. Мы кое-что тебе покажем, — позвал меня за собой Семён, вставая.

Мы вышли за пределы просёлка. Там отдельно стояло низенькое приземистое здание. Сопровождающие меня мужчины начали морщиться издалека. Тем более, что набиравшая силу вьюга дула в нашу сторону, бросая в лицо колкий снег как дротики в мишени. А я почувствовала этот удушающий запах гниения только на подступу к домику.

Заходя туда, мужчины кашляли и закрывали носы воротом дублёнок.

— Ох, ну и смрад. Давно тут не был, — не выдержал один.

Меня подвели к кровати в маленькой комнатке-коморки, на котором лежал разлагающийся труп.

Тяжёлое зрелище гнившего заживо существа, от которого мало что осталось человеческого.

Мне стало дурно. Голова закружилась, тошнота подступила к горлу. Мне помогли выбраться на свежий воздух. Мужики достали папиросы, закурили. Кто-то самый сердобольный протянул косяк мне. Я покачала головой, вздыхая зимний воздух.

— Мы привязаны к кладам, — начал рассказ Семён. — Это наше проклятье. Мы не можем уйти за ту сторону, не отдав клад или не передав эту часть своего оборотничьего дара потомкам по крови. У Демьяна не осталось кровных родственников, их убил мутант.

— Его можно было бы исцелить кровью Исцеляющих, и тогда бы он умер, — предположила я. Они этого хотят от меня?

— Можно было бы. Мы неоднократно обращались к ним. Но Исцеляющие отказываются.

— Странно. У меня сложилось впечатление, что они бы с радостью вылечили вас всех, — усмехнулась я.

— Это точно, — поддержал мою усмешку Семён и тут же нахмурился: — Только не Демьяна. Он один из главных их врагов. Когда-то они поклялись убить его. Но то, что происходит с ним теперь, им кажется ещё лучшим наказанием.

— То есть он нажил врагов в виде Алексия, моей бабки, и теперь будет разлагаться вечно?

— Да, — кивнул Семён.

— Вы хотите чтобы я помогла ему? Исцелила?

— Это только твоё решение, Исцеляющая.

— Моей крови достаточно? Я дам, — сказала я.

Не то, чтобы я так сильно сочувствовала Демьяну, который сумел вызвать ненависть всех. Такую сильную, что даже его мучения не вызывают у его обидчиков желания простить. Но меня вообще возмущала эта ситуация с привязкой к кладам, о которых уже толком никто не знает и не помнит.

— Нет, одной крови недостаточно, нужно провести ритуал. Он достаточно простой.

— Какой? Скажите.

— Я не знаю, — развёл руками Семён. — Они шепчут слова заговора. А какие, откуда мне знать?

— Хорошо, я съезжу к бабушке и узнаю…

Я смолкла, потому что мужчины повели носом, словно учуяв что-то, подобрались, нахмурились. И выглядели, в общем, напряжёнными. Напряглась и я. Не успела спросить, что случилось, как в поле зрения возникла крупная фигура человека в тёмном плаще с надвинутым на глаза капюшоном.

— Мутант… мутант… — послышались напряжённые шепотки.

Но я сама уже узнала Алекса на каком-то подсознательном уровне, только завидев скрытую фигуру плащом. Он шёл, впившись в меня своими колючими льдистыми глазами. И мне как-то захотелось сразу куда-то исчезнуть или просто сбежать.

Подошёл и мгновение длиною в вечность он смотрел немигающим взглядом в мои глаза. В котором я прочитала приговор для себя. В нём было всё: обвинение, осуждение и обещание скорой казни.

Эффекту пронзительного взгляда ещё сопутствовало то, что нижняя часть лица была скрыта тёмной тканевой маской по типу лыжной балаклавы, и на лице выделялись только холодные колючие глаза. Алекс перевёл взгляд на Семёна.

— Зря ты втянул её в это, — угрожающе сказал Алекс ледяным тоном.

— Я так не думаю, — не глядя в глаза, но упрямо сказал Семён.

Выглядел он перед Алексом, который угрожающе навис над ним, образно говоря, как щенок перед альфой, поджав хвост.

— Ты думать вообще никогда не умел, — холодно заметил Алекс.

— Это было общее решение, — не сдавался Семён.

И я даже его зауважала.

— Что, и Демьяна ей показал? Разжалобить решил?

— Демьян сам просил. Он сказал, что она наша последняя надежда. Пришло новое время, Алексий, и если ты…

— Кто дал тебе право произносить моё имя?! — взревел Алекс.

— Этого потребовала Исцеляющая, — как-то испуганно кивнул Семён в мою сторону и тут же потерял набранные до этого очки.

— Да, — подтвердила я.

— Я запретил называть меня по имени, как только вы потеряли это право. Кто бы этого не требовал.

Сверлил взглядом Семёна Алекс, и я осторожно вмешалась:

— Алек…сий, тебе не кажется, что пора зарыть топор войны…

— А с тобой я после поговорю, — оборвал меня Алекс так, что моя душа ушла в пятки и не собиралась возвращаться. И я сочла за благо пока помолчать.