Шаг вперёд, два шага назад (СИ) - Хмельная Маруся. Страница 88

Поскольку мужик не понял, про кого я спрашиваю, я недовольно пояснила:

— Мутант. Он здесь ещё?

Тот пожал плечами:

— Не видел.

Семёну уже кто-то доложил, и он спешил мне навстречу.

— Как прошла ночь, Исцеляющая Анна? Всё ли в порядке? — заботливо спросил он, чем сильно меня удивил.

Принимают меня как дорого гостя, хотя по сути, я им если не враг, то нейтральная сторона точно. Что-то случилось за ночь или слова Алекса так на него повлияли?

— Всё отлично. В доме тепло, постель мягкая, — в той же манере ответила я. — Алекс. ий где?

— Так ушёл он, — развёл руками Семён.

— Куда? — спросила я.

Ну мало ли, ненадолго вышел, в лес по надобностям своим звериным.

— Так не отчитывается он перед нами, — пожал плечами Семён. — Поговорили мы, он попрощался и ушёл.

— Когда?

— Так ночью ещё.

Ясно. Даже на ночь не остался. Ох, горе горькое, не расколоть мне этот орешек, не по зубам. Жанке с Викой хоть страстные ночи достались, воспоминания о которых будут греть холодными ночами. А мне даже поцелуя не досталось, только объятия через одежду и одеяло. Я почувствовала какое-то бессильное уныние. Даже глаза от обиды защипало.

Почему он так жесток со мной? Как можно себя контролировать, если любишь. Значит, не так сильно любит…

Мои внутренние страдания прервал Семён:

— Анна, ты хотела сейды видеть, не передумала? Надо спешить, к вечеру опять метель поднимется, а тебя ещё к землям Исцеляющих надо доставить.

— Да, тогда поторопимся, — постаралась я выкинуть из головы мысли об Алексе.

К сейдам я добиралась на санях, запряжённых собаками. Рядом с ними бежал, подгоняя и направляя, оборотень. Так передвигались у них обычные люди, как мне объяснили. Оборотень доводил их до безопасного расстояния от населённого пункта, а дальше сами добирались в собачьей упряжке.

Бегандара я больше не видела. На мой вопрос о нём, уклончиво и невразумительно ответили, что он занят. Чем-то очень важным, наверное, раз не вышел попрощаться.

Путь к сейдам занял чуть больше часа. Находились они у пресного озера, которые местные называли Ясал-буг — глаза земли. Я пару раз слышала о нём от местных, когда, будучи журналистом, собирала материал для «Непознанного» и истории края. Но так как оно находилось в закрытом для посещения заповеднике, то, конечно, мало кто о нём знал и ещё меньше, кто бывал. Местные и сами о нём помнили только потому, что оно упоминалось в их мифах и легендах.

В моём сне место было покрыто туманом, сейчас же я рассматривала его с внимательным любопытством. Зимой, конечно, это место выглядело немного голым. Летом, среди цветущих деревьев и кустарников оно, наверное, выглядело по-другому. Но тем страннее выглядело то, что участок земли, где находились сейды, несмотря на зиму, прошедшую метель, снегопад, выглядел чёрной проплешиной посреди зимы. Замёрзшая твёрдая земля словно впитывала падающий на неё снег.

— Место силы, — обвёл рукой Семён. — Это оно?

— Да, оно, — подтвердила я. — Что о нём известно?

Сама я пока прохаживалась мимо сейдов. Странное дело, другой можно было увидеть только когда подойдёшь к одному из них, как в моём сне.

— Это древнее место силы, — пожал плечами Семён. — Сюда любят наведываться шаманы и колдуны для своих обрядов и ритуалов, чтобы поговорить с духами и получить ответы на свои вопросы. Тебе лучше поговорить с ними. Говорят, но это не точно, что обряд привязки к кладам и над Исцелящими проводился здесь.

— Сколько здесь камней?

— Двенадцать, — получила я ответ, который ожидала.

Я ещё погуляла между ними, и поняла, что они шли по кругу.

Как ни старалась, больше ничего не нашла, не почувствовала и никакого озарения на меня не снизошло.

Собаки переминались с лапы на лапу и жалобно поскуливали, им здесь не нравилось. Оборотням, впрочем, тоже. Они явно хотели поскорее отсюда убраться.

Когда я спросила, Семён пояснил:

— Инстинкт. Здесь чувствуется сила, магия. Она воспринимается угрозой для зверя, и он требует бежать отсюда.

Оборотень, что провожал меня до посёлка Исцеляющих, покинул меня за пять километров до него.

— Дальше не могу идти, — пояснил он, перед тем как перекинуться. — Собак отпустишь, они домой сами вернутся. Прощай, Исцеляющая.

— Ну, я бы не была так уверена, — улыбнулась я.

Он усмехнулся и убежал оборачиваться.

В посёлке Исцеляющих я произвела ажиотаж. Видать, кто-то успел добежать до бабки раньше меня, потому что она поспешила выйти на крыльцо, чтобы увидеть своими глазами. Но упряжку с санями я отпустила ещё в начале первой улицы посёлка.

— Да, я от оборотней, — кратко бросила я, проходя мимо бабки и заходя в дом. Мы обе не любили разводить сантименты. — И я по делу.

Бабка посеменила за мной. Смотрела настороженно. Не понимая, чего ждать от меня.

— Как ты у них очутилась? — наконец проявила она любопытство.

— По приглашению. Они хотят сотрудничества.

— Они? Сотрудничества? — ехидно протянула бабка и сплюнула. Показала кукиш: — вот им, а не сотрудничество.

— Несколько девушек, по подозрению Исцеляющие, пропали, — сообщила я.

Бабка пожамкала губами, но ничего не сказала. Но тревожный взгляд сказал мне многое.

— Также похитили несколько молодых оборотней, — добавила я.

— Можешь мне про них ничего не говорить, мне всё равно, — резко отмахнулась бабка.

— Очень зря. Потому что не видя всей картины целиком, не поймёшь кому и зачем это надо.

Она промолчала.

— Знаешь, чего они хотят? — спросила я. — Свободы.

— И тогда на них вообще не найдётся управы.

— Они хотят жить спокойно, как и все мы.

— Ты ничего о них не знаешь! Они звери, Аня! Прежде всего звери. Их звериную сущность ничем не перебить. Они начинают справляться с ней после пятидесяти лет. А до этого, они ходячая угроза любому живому существу. Это сейчас их удалось согнать в рекреацию. А знаешь, что было раньше? Каждый молодой оборотень убивал по крайней мере человек двадцать. Не специально, конечно, не специально!

Бабка покачала головой, показывая своё отношение к этому.

— Просто во власти эмоций. Или почувствовав кровь. Почувствовав страх. Ревность. Злобу. Жертвами становились девушки, которые посмели отказать. Мужчины, которые посмели дать отпор или встать на пути.

Я поёжилась от представленной картины. И милый мальчик Бегандар никак не вписывался в эту картину. О чём я и сообщила бабушке. Она усмехнулась.

— Ты с Семёном общалась? — спросила она. Когда я кивнула, сказала: — Ты знаешь, сколько ему лет? Когда я ещё была молодой, ему на вид было лет двадцать пять, сейчас дашь сорок. Ох, и матёрый волчище был. Злой, но хитрый. Раздобрел, значит? Ну-ну. Юнцу твоему лет пятьдесят наверное, вот и не кидается уже на всех подряд.

Я недоверчиво посмотрела, не зная, как реагировать на такую информацию.

— Спасёт их только одно — исцеление от их нечистой крови оборотня, — отрезала она.

— Кстати, про это… Как происходит исцеление? Одной крови недостаточно, как я поняла?

— А тебе зачем? — сразу навострила ушки моя хитрая бабка.

— Должна же я знать. Исцеляющая я или нет?

— Что, решила встать на тропу войны с оборотнями? Какая радость! — издевалась бабка.

— Нет, но…

— Демьяна тебе показали? Пожалела? — сразу просекла бабушка. — Что, всё гниёт и никак не сгниёт? Вот тут проклятье хорошо сработало.

— О, господи, — закатила я глаза. — Я всё понимаю, ты ненавидишь их, но так радоваться…

— Аня, Демьян, будь он проклят во веки вечные, — сплюнула бабка, — один убил Исцеляющих почти наполовину количества, что все остальные оборотни вместе за всё время. Он охотился на дев нашего клана. Специально. Его даже прозвали Охотником за Исцеляющими. Ему мало было их убивать. Ему нравилось их помучить перед смертью. Он был жесток, очень жесток. Его боялись. Из-за него принесли себя в жертву двенадцать дев, чтобы браслет показывал оборотней в людском обличье. Он не стоит ни единой капли жалости. Собаке собачья смерть. И я научу тебя ритуалу Исцеляющих, только если ты поклянёшься, что ты не Исцелишь его.