Роддом. Сценарий. Серии 17-24 - Соломатина Татьяна. Страница 12

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Насколько плотные?

КУЗНЕЦОВА

Десятитысячная кавалерия Раевского на Бородинском поле. Знаете?

Следователь кивает. Людмила делает максимально серьёзное лицо, хмурит брови, разводит руками с назиданием – шутовской этюд:

КУЗНЕЦОВА

Ну и вот!.. Так и будем бутылками в коридоре греметь?

Следователь опоминается. Протягивает Людмиле букет:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Это вам!

Людмила принимает букет, нетерпеливый жест в сторону кухни: «да проходите уже!»

(КУЗНЕЦОВА, СЛЕДОВАТЕЛЬ.)

Заходят на кухню, Людмила показывает следователю на стул у окна.

КУЗНЕЦОВА

(шёпотом) Располагайтесь! (опомнившись, рассмеявшись, нормальным голосом) Располагайтесь!

Следователь садится, держа пакет на коленях. Ей удалось его смутить. Она занимается букетом: достаёт вазу, наливает воду, ставит цветы. К следователю спиной. Во время возни с цветами:

КУЗНЕЦОВА

Вы в меня влюбились.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Утвердительная интонация.

Людмила вполоборота, мельком глянув с усмешкой и тут же вернувшись к цветам:

КУЗНЕЦОВА

Не надо быть следователем. Вы явились ко мне ночью, с цветами и спиртным…

Ставит букет на стол, нагибается к следователю, смотрит в глаза:

КУЗНЕЦОВА

У вас есть ещё какие-нибудь версии?

Следователь не отводит взгляд:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я могу рассчитывать на ответные чувства?

Людмила склоняется к нему ещё ниже.

КУЗНЕЦОВА

Вы же знаете. Как обычно!

Она резко разгибается. Забирает у него пакет с бутылками, идёт к холодильнику. Открывает. Достаёт из пакета бутылку шампанского.

КУЗНЕЦОВА

Шампанское не пью. Кроме строго оговоренных этикетом случаев.

Ставит шампанское в холодильник.

КУЗНЕЦОВА

Бабуля была бы недовольна. Надо охлаждать исключительно бутылку! Категорически запрещено охлаждать пробку!

Достаёт из пакета бутылку водки.

КУЗНЕЦОВА

О, а вот и водка! Всё просто!

Захлопывает холодильник, не ставя туда бутылку водки. Открывает морозильную камеру. В морозильной камере «живёт» бутылка такой же водки. Достаёт свою, ледяную. Кладёт на её место «следовательскую».

КУЗНЕЦОВА

И во вкусах мы совпадаем!

Берёт рюмки, разливает. Подаёт одну рюмку следователю. Поднимает свою (Людмила стоит) – он встаёт, салютует в ответ.

КУЗНЕЦОВА

Не стесняйтесь, Фёдор Михайлович! Руслан у бабули!.. Я по жизни волк-одиночка. Вы по жизни – волк-одиночка. Почему бы двум волкам-одиночкам иногда не порезвиться парой?

Чокаются. Выпивают до дна. Людмила ставит свою рюмку на столешницу. Целует следователя. Он отвечает. Уже целуя её, ставит свою рюмку на столешницу «вслепую». Обнимает её.

(КУЗНЕЦОВА, СЛЕДОВАТЕЛЬ.)

Сидят в постели (в состоянии «после», но ни в ком нет блаженного идиотизма: два разумных человека, нравящиеся друг другу), прислонившись к спинке – между ними достаточное расстояние. Курят. На каждой прикроватной тумбочке – пепельница. Следователь стряхивает пепел в свою.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Как удобно.

Людмила стряхивает пепел в свою.

КУЗНЕЦОВА

Ровно в первые секунды после всё становится нелепым и бессмысленным.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

В первые секунды после че-го?

Людмила смотрит на него проницательно. Без иронии, без насмешки. Как друг смотрит на друга, когда оба понимают, о чём идёт речь. Следователь выдерживает взгляд, затягивается, выдыхает. Оба снова откидываются на спинку. Он констатирует:

СЛЕДОВАТЕЛЬ

После любви. После смерти.

КУЗНЕЦОВА

После жизни. После смерти ничего нет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Я хочу поговорить с тобой о смерти.

КУЗНЕЦОВА

Как романтично!

Тут уже следователь бросает на неё дружеский проницательный слегка ироничный взгляд. Она улыбается.

КУЗНЕЦОВА

Что?! Если волк-одиночка самка – он всё равно самка! … То есть – она.

Тушит окурок в своей пепельнице. Откидывает простыню, встаёт.

КУЗНЕЦОВА

Пошли варить кофе, пить и говорить.

(КУЗНЕЦОВА, СЛЕДОВАТЕЛЬ, КУЗНЕЦОВ.)

Она – в пижаме (в той же, что встречала следователя). Он – в чём пришёл. Сидят за столом. Перед ними по чашке кофе и по полной рюмке. Тарелка с бутербродами. Людмила и следователь чокаются.

КУЗНЕЦОВА

За начало! Что бы это ни было…

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Начало было за пельменями с уксусом.

КУЗНЕЦОВА

Скорее, за уксусом с пельменями, человек-протокол!

Он шутливо склоняет голову, они выпивают. Людмила берёт бутерброд, жадно откусывает. Говорит с полным ртом:

КУЗНЕЦОВА

Всегда ужасно хочу жрать после этого… Так что ты хотел сказать?

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Зильберман при смерти.

КУЗНЕЦОВА

Знаю.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

И ты так спокойна?

КУЗНЕЦОВА

От беспокойства будет толк? – Можешь что-то изменить? – Да. – Тогда не беспокойся. – Можешь что-то изменить? – Нет. – Тогда… не беспокойся!

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Мудро. А мне всегда кажется: я могу что-то изменить.

КУЗНЕЦОВА

Отлично. Тогда не беспокойся!

Следователь наливает ещё по рюмке.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Но я не могу изменить то, что Алексей Евграфов – убийца.

Людмила застывает с непережёванным во рту, смотрит на следователя испуганно.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

Похоже, ты всё-таки способна испытывать беспокойство… Нет?

Людмила проглатывает кусок, берёт рюмку, ахает до дна. Берёт себя в руки. Смотрит следователю в глаза.

КУЗНЕЦОВА

Просто я ещё не поняла: я могу что-то изменить или не могу.

СЛЕДОВАТЕЛЬ

То, что он убийца? Не можешь.