Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 57

С окончанием пахоты и сева удалось наконец заняться и фортификацией. За время ожидания, пока высвободятся люди, всё было уже обдумано и обговорено неоднократно. Да и будущий оборонительный периметр давно уже разметили. Начали, естественно, с рытья рва и насыпания извлечённого грунта в основу вала.

Сперва дело спорилось, но затем земля пошла каменистая — всё-таки предгорья Атласа. Зато извлекаемая глина и выворачиваемые камни заложили основу будущего запаса стройматериалов. Из глины параллельно начали готовить и саманные кирпичи.

А из просушенных кирпичей через недельку начали потихоньку и стену выкладывать. Тут дело даже при всём своём громадном объёме было, можно сказать, на мази — управляющий был в курсе моих планов и всю мелочную рутину решал сам, совещаясь со мной лишь по серьёзным вопросам.

А в нашей с Велией спальне уже вовсю шуршал вентилятор. Мне даже целиком его "изобретать" не пришлось. Пропеллер, ремённая передача с бечевой вместо ремня, да ветряк на вертикальной оси, работающий при любом направлении ветра — всё это напрашивалось само собой. Мешал лишь маленький пустячок — полное отсутствие идей, как это сделать из имеющихся материалов имеющимися инструментами.

Не знаю, сколько ещё дней я сушил бы над этим мозги, если бы не нашёлся тот, кто решил проблему чуть ли не играючи. Вышло же это дело так. Ещё в самые первые дни управляющий доложил мне, что прежний хозяин собирался продать старого раба. Прямо по Катону, млять! Не то, чтоб я был таким уж гуманистом-толстовцем, этот мир суров, а с волками жить — сам шерстью обрастёшь, но есть такой принцип — сказав "А", говори и "Б". Если уж я взялся за приведение в порядок морального климата на вилле в общем и целом, то и о подробностях не следует забывать. Ведь молодые рабы смотрят на то, как ты обходишься со старым и понимают, что и с ними в его годы обойдутся так же. Если люди видят хозяйскую заботу, так они и сами работают на совесть. Да и сколько там дали бы за начавшего дряхлеть старика? Озолотят меня эти гроши, что ли? Тем не менее, на физических работах толку от него было уже — почти как с козла молока, и с ним нужно было что-то решать. Поговорив со стариком, я узнал немало интересного.

Собственно, достаточно было уже и того, что старый сицилийский грек Диокл был одним из тех, кто строил эту виллу и знал её всю, как свои пять пальцев. Он же сделал и то водяное колесо, которое я видел ранее, использовавшееся для подачи воды из реки в оросительную систему виллы с помощью цепного насоса, аналогичного используемым в карфагенских многоэтажках. Нашёл он мне и сам насос, после чего мы починили колесо и восстановили механизм, избавившись от необходимости таскать воду амфорами. Но главное — после того как я, заинтересовавшись его технической подкованностью, пожелал узнать об её источнике, то выяснил, что Диокл — бывший раб самого Архимеда! И не домашний слуга, а раб-механик, собственными руками воплощавший в жизнь изобретения великого сиракузца. Строго говоря, он был не личным рабом Архимеда, а предоставленным в его распоряжение государственным, но какая на хрен разница? Когда я разговорил его — оказалось, что передо мной участник спуска на воду громадной "Сиракузии" — той самой, которую я видел в александрийском порту. Не обошлась без его рук и паровая пушка Архимеда — не та здоровенная, конечно, которая впоследствии обстреливала римский флот, а её первый прототип. Он много чего из архимедовских задумок делал собственными руками, этот Диокл. Проданный за какую-то провинность, о подробностях которой старик упорно помалкивал, незадолго до осады римлянами Сиракуз, он попал в Карфаген. Его новый хозяин-финикиец техникой абсолютно не интересовался, а интересовался лишь торговыми барышами, да сельской идиллией отдыха, так что прошлое нового раба его абсолютно не волновало. Строителем, носильщиком, землекопом и пахарем пришлось прозябать бывнему архимедовскому механику, и колесо с насосом — единственное, что ему было милостиво дозволено сделать по специальности. В общем, разобравшись с подноготной грека, я понял, что хрен я его кому продам, и не просите даже — самому пригодится. И, само собой, с этого момента больше он у меня ни на какие тупые работы не попадал, а получал от меня исключительно творческие задания.

Вот он-то и соорудил мне вентилятор из подручных материалов, стоило мне лишь познакомить его с идеей пропеллера, ремённой передачи и ветряка. Сейчас по его образу и подобию ещё пять штук мастерит. Первая половина осени в Северной Африке — практически продолжение лета с его жарой и сухостью, и нам с супружницей так понравилось спать при практически постоянном свежем ветерке, что я вознамерился оснастить аналогичной вентиляцией все помещения виллы, где работают или отдыхают люди. Ага, хрен там! Прослышав о нашей диковинке, тесть заявился заценить и заценил по достоинству. А услыхав, откуда взялся её создатель — пожелал купить у меня Диокла за целый талант серебра. Ну и каково мне было отказывать собственному нанимателю и тестю, который сам же мне эту виллу с этим рабом и подарил? Спасибо, Велия выручила — мигом въехала в ситуёвину, и пока я лихорадочно выдумывал благовидный предлог для необидного отказа, упросила отца не лишать нас нашей ходячей достопримечательности. Хвала богам, отделались малой кровью, пообещав ему три агрегата, так что нам из этих пяти останется только два. Один на кухне поставим, второй в спальном бараке рабов, а там как-нибудь попозже ещё несколько штук сварганим…

— Юля, иди ты на хрен! — раздался со двора голос Серёги, который в этот раз ничего неподходящего не выпил и не съел, так что в "дачную" поездку с нами попал. Увы, вместе с Юлькой, которую оставить в городе на хозяйстве не удалось.

— Чего?! Я тебе пошлю! Я тебе так пошлю! — раздался звук звонкой пощёчины, затем ещё одной — не получалось у Серёги поставить Юльку на место так, как Володя сумел в конце концов свою Наташку.

— Ну, как ты тут поживаешь, рабовладелец-латифундист? — ага, вот уже и очередной ярлык мне сходу наклеила, гы-гы!

— Да вот, наслаждаюсь жизнью плантатора!

— Вижу! Неплохо живётся античным рабовладельцам! — Юлька уселась так, чтобы попасть как раз под воздушную струю вентилятора, — А холодильника тебе твои рабы ещё не изобрели?

— Да может и изобрели бы, но вот беда — Чубайса своего в Карфагене не завелось, а без лизвиздздричества — сама понимаешь.

— А как насчёт льда?

— И где я его тебе надыбаю посреди Африки? На вершине Килиманджаро? Так она — того, далековато отсюда. А по дороге ещё и мухи кусачие, це-це называются. Оно мне надо?

— А всё оттого, что ты не патриот! — вставил Серёга, — Вот были бы мы сейчас в России-матушке, пили бы холодное пивко из погреба-ледника!

— Спасибо, я уж лучше в тёплом Средиземноморье как-нибудь прохладным вином из подвала перебьюсь! Особенно зимой! Пар — он, знаешь ли, костей не ломит.

— Да ты больше слушай этого засранца! — снова перехватила инициативу Юлька, — Сам ничего в жизни не добился, вот и всё ему тут не так!

— Хорош! Запилила уже!

— Запилила?! Ах, какие мы нежные и ранимые! Обижают нас!

— Да иди ты на хрен!

— Заладил, зануда! Слыхал, Макс, куда он меня посылает? Заметь, сам! Может, мне исполнить его желание в буквальном смысле, а? Пойдём, Макс, опробуем твою кровать, хи-хи!

— Юля, ну тебя… гм… ну, ты уже слыхала от Серёги, куда именно.

— А что так?

— А то, что тут рядом моя законная жена сидит, которая по-русски уже не только матерные выражения понимает.

— Хи-хи! Понимаю от пять до десять! — подтвердила Велия.

— Охренеть! — выпала в осадок Юлька, впервые с момента нашего попадания столкнувшаяся с необходимостью фильтровать базар, — Ты, Макс, с дуба не рухнул? Хочешь спать с ней — спи, но нахрена ты её русскому языку учишь?! При ней же скоро и не поговоришь уже ни о чём откровенно!

— Дык, зато я с ней скоро смогу поговорить под настроение и на нормальном человеческом языке.