Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 65

— Ты прям как фашист рассуждаешь!

— Ага, зиг хайль, гы-гы! — ради пущей хохмы я отсалютовал ногой вместо руки.

— Тут ещё вот что было, — моя супружница наконец сподобилась сформулировать мыслю, — Отец вспомнил один из рассказов дедушки Волния про давние времена. В годы его молодости, как раз после первой войны Карфагена с Римом, человек один непонятно откуда появился — после сильной бури с грозой. Его никто не знал, а он выдавал себя за внука молодого парня, у которого и детей-то ещё не было. И ещё он говорил, что скоро придут карфагеняне и завоюют большую часть Испании. А их ведь тогда только что изгнали из долины Бетиса, один только Гадес под их властью и оставался. Его приняли за сумасшедшего, стали лечить, а он шумел и требовал от вождей готовиться к большой войне. В конце концов его прогнали и забыли о нём, но потом всё сбылось так, как он и предсказывал. И ещё мама один случай похожий вспомнила, о котором в её роду рассказывали. Это ещё раньше было, во времена Тартесса, ещё был жив царь Аргантоний. Тогда тоже в Тартессе появился незнакомый никому человек и пробился на приём к царю. Аргантоний тогда как раз с Гадесом воевать собирался, а этот неизвестный требовал, чтобы царь с этой войной повременил и к большой войне подготовился. Он говорил, что он из будущего и знает точно, что на помощь Гадесу придёт Карфаген, и вместе они тартесское царство победят и Тартесс разрушат. Его тогда тоже сумасшедшим посчитали и лечить пробовали, а потом он принял участие в войне и погиб в бою. Но как он предсказывал, так всё в конце концов и случилось. Вот мои родители про эти случаи вспомнили и заподозрили, что и вы тоже…

— Тоже с приветом? Макс — точно! — съязвила Юлька, — И ты тоже, раз с таким связалась!

— Нет, сумасшедшими мои родители вас не считают. Наоборот, оценили то, что вы не лезете повсюду с предсказаниями и скрываете свои особенности. Отец понял, что вы намного умнее тех, прежних.

— Было время, когда колдунов и предсказателей жгли на кострах. Не в ваши времена, позже, даже после Рима. Это было уже ближе к нашим временам, и мы об этом знаем хорошо. А как с этим обстоит дело в ваше время, мы не знаем, а на костёр или под пытки не хочется. В психушку как-то тоже, — объяснил я Велии.

— В екатерининские времена случай похожий был, — припомнила Юлька, — парень добился приёма и предсказал Екатерине год её смерти, год смерти Павла и вторжение в Россию Наполеона. Его в психушку отправили, а потом все сбылось по его предсказаниям.

— Я читал про попаданца поумнее, вроде нас, — вспомнил и я, — В газете статья была, называлась, кажется, "Мушкетёр с мобильником". В Квебеке канадском раскопали захоронение французских солдат, которые на колониальной войне с англичанами погибли. Так у одного бойца там остатки пластикового корпуса сотового телефона обнаружили. Получается, из нашего времени парень был, замаскироваться под местного ума хватило, да только на войне не повезло…

— На маскировку ума хватило, а вот на то, чтоб отмазаться от тупой солдатчины — уже нет, — поправил меня Володя.

— Ну, мы-то тоже от неё не очень-то отмазались, — возразил я, — Начали-то такой же солдатнёй. Были бы поодиночке, как тот парень — тоже вполне могли бы и пропасть. По сравнению с ним нам крупно повезло.

— Погоди, с тестем твоим ещё непростой разговор нам предстоит. Как отмазываться будем?

— А никак. Пришло время говорить правду. О чём не спросит — зря разбалтывать не будем, а о чём спросит — отвечать будем честно, как на духу. В конце концов, это ведь в наших интересах, чтобы он въехал и проникся. Убережёт свой клан, не даст ему пропасть — и мы вместе с ним не пропадём.

— Мужики, вы охренели! — простонала Юлька, — Нас же до сих пор сберегала только наша скрытность!

— До бесконечности прятаться невозможно, — заметил Васкес, — Если мы не собираемся деградировать до местного уровня, то надо подтянуть хотя бы небольшое количество местных к нашему собственному. А как это сделать, скрываясь от них?

— Я тоже другого выхода не вижу, — проговорил Серёга.

— И ты туда же! — взвилась Юлька.

— Угомонись, — урезонила её Наташка, — Ты детей своих какими хочешь видеть? Такими, как мы или такими, как аборигены?

— Так мы ж учить их будем!

— Мы — одному, а улица — другому, — возразил Володя, — И неизвестно ещё, чьё влияние большим окажется. И так поколение за поколением…

В общем, как оказалось, не один я размышлял над дальней перспективой. Все помаленьку над этим кумекали, а сейчас вот просто случай подвернулся удобный, чтоб озвучить.

— Ладно, я вам что — против? — сдалась Юлька, — Всё понимаю, боязно просто! Рассказывай, Макс, как ты представляешь себе будущее нашего анклава.

— Ну спасибо, смилостивилась наконец, гы-гы! Ладно, как говорится, слухайте сюды и не говорите потом, что не слыхали. Для начала — в какой социальной структуре мы с вами имеем честь на данный момент состоять?

— В рабовладельческой? — это ж Юлька — педагогичка, что с неё взять!

— И это тоже, но это в глобальном плане, а я говорю о локальном. Локально же мы состоим, если называть вещи своими именами, в этническом этрусско-иберийском неформальном сообществе мафиозного типа. То бишь, если совсем по простому — в мафии. И это для нас — наилучший вариант. Если бы его не было, нам пришлось бы создавать его самим с нуля. Хвала богам, эту часть работы за нас давно уже сделала семья наших нанимателей Тарквиниев. Наша же задача — войти в мозговую структуру этой группировки, влияющую на её политику. И не просто войти, а врасти, пустить корни.

— И это ты уже успешно делаешь! — Юлька есть Юлька.

— Ага, и вам того же желаю. Точнее — вашим детям, поскольку ближайший и самый подходящий вариант я уже захомячил для себя, — для наглядности я полуобнял Велию, которая хихикнула в кулачок.

— Хорошо, врастём, возглавим, но как это убережёт наших потомков от деградации? — поинтересовался Володя.

— Стоп! Возглавлять клан мы не будем. Зачем нам грызня в борьбе за первое место? Я говорю о мозговой структуре, а не об управленческой. Это несколько человек в окружении Арунтия, не самые крутые в иерархии клана, но самые башковитые, без которых не обходятся дебаты перед принятием любого серьёзного решения. Вот в их число мы и должны войти. Не вытесняя их, боже упаси, и даже не оспаривая их первых ролей, а дополняя их в качестве эдаких знатоков-экспертов. Наша задача — стать полезными и нужными, а главное — стоящими в стороне от обезьяньих меряний пиписьками, и этим удобными и приемлемыми для любого текущего доминанта. Именно этого положения в клане мы с вами должны достигнуть, упрочить его и передать в наследство своим детям.

— И что это им даст?

— Во-первых — освобождение от рутинной текучки, которой по прежнему будет заниматься основная семейная линия Тарквиниев. Они с этим прекрасно справляются, а от добра добра не ищут. Наши же потомки, решая головоломные технические задачи, будут развивать мозги и двигать технический прогресс клана. Во-вторых — ту малочисленную ближайшую среду, которая наиболее восприимчива к новинкам и которая в силу своей малочисленности не растворит наших потомков в себе, а сама растворится в них. Вот это и убережёт их от деградации до общего античного уровня.

— Не слишком мало — несколько человек? — засомневалась Наташка, — Четверо наших, допустим, четверо ихних, а на улице многие десятки маленьких дикарёнышей.

— Есть ещё наши слуги, которые каждый день слышат от нас русскую речь и рано или поздно начнут её понимать.

— Уже начинают, — заметил Серёга, — Мат изучили досконально!

— Думаю, что уже не только мат, и это нам тоже на руку. Самых толковых будем освобождать и включать в число своих помощников. А их дети пополнят компанию наших детей.

— Дети рабов? — фыркнула Юлька.

— А ты у нас патрицианских кровей? Кто из нас "проклятый рабовладелец" — ты или я?

— Гы-гы-гы-гы-гы! — заржали наши.

— Ещё один важный источник пополнения — это наши испанские камрады. Многие из них — не без нашей помощи — уже тоже более-менее владеют русским матерным, и это облегчит им овладение остальной частью "великого и могучего". А в ещё большей степени — их детям. И часть их тоже пополнит компанию наших детей.