Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей. Страница 168

Ещё в детстве Хоу слышал историю о Вейже — легендарном изобретателе фейерверков. Его селение постоянно подвергалось атакам мифического существа Ниана, обладающее головой льва и телом быка. Чудище хоть и имело внушительные размеры, но очень боялось огня и взрывов. И когда Вейж раскрыл эти страхи, то создал великий фейерверк, разорвавший чудовище на куски. С тех пор создавались разные вариации фейерверков, но рецепт того великого был надолго утерян. Следующая легенда повествовала о другом мастере по имени Реншу, отыскавшем рецепт великого фейерверка. Он дополнил его своими знаниями, придав своему орудию небывалую мощь. Свое детище он даровал недавно преданному и изгнанному императору Ян-ди. Император принял подарок и, собрав пятитысячную армию, отправился к правящей всеми Восточными землями крепости Тенгоку, армия которой насчитывала не менее пятидесяти тысяч воинов. Великий фейерверк уничтожил две трети крепости и погубил большую часть жителей. “Мою крепость осквернили предатели, — произнес тогда Ян-ди. — Как же я могу восседать здесь снова?”. С этими словами он сравнял крепость с землей. Такая вот легенда.

Боевые фейерверки применялись и во времена воюющих провинций. Благодаря этому оружию, полученному от плененных мастеров, Хоу одерживал верх над своими противниками, даже несмотря на их численное превосходство. Поэтому-то слова кучера о фейерверках и “Пепле Миеши” заинтересовали его. И армия, и огневая мощь ему требовались. Только вот не армия подлых разбойников. Он обязательно разберется с ними, как только поговорит с главой крепости Чусин.

Ворота отворились. Расспросив гостя, стража незамедлительно проводила Хоу во дворец, с виду больше напоминающий очень успешный трактир в крепости Маунтин. В просторном зале, сдобренном запахом благовоний, его встретила дева, одетая в пестрый костюм дзюни-хитоэ. Костюм представлял собой множество слоев кимоно, поверх которых сидела исшитая цветами накидка карагину. Из-под широких рукавов выглядывали бледные ручки. Темные волосы собраны сзади и прошиты двумя шпильками канзаши.

— Рада приветствовать Падшего императора Хоу И в стенах своего дворца, — произнесла она, гордо приподняв голову. Хоу поклонился. — Не хотите чаю?

— Я не отниму у вас много времени, госпожа Киу.

— Стража уже доложила о ваших намерениях, — надменным тоном продолжала Киу. — Прошло столько лет, а чудесным образом живой император Хоу все ещё питается за счет Солнечных земель. Вы не ощущаете стыд?

— С момента падения Восточных земель, — признался Хоу. — С тех пор это чувство только усиливалось. И я бы не смел беспокоить вас, не будь мое дело таким важным.

— Скажу вам так, — Киу щелкнула пальцами. По обе стороны от её трона появились две девушки с кусаригамой в руках. — У моего рода есть честь. И было бы бесчестно исполнить волю человека, вогнавшего наши земли в великий голод.

— В таком случае просите у меня что угодно, — Хоу упал на колени.

— Только вашу жизнь, — она вновь щелкнула пальцами и облаченные в темное девы атаковали. Хоу стоял на коленях до последнего, надеясь на благоразумие властительницы. Не дождавшись его, он отразил устремленный в его голову ударный груз клинком сето. Следующей атакой дева стянула правую руку Хоу цепью, а другая атаковала косой. Хоу блокировал все нападки противника и, потянув за цепь, перерубил её одним ударом сето. В завязавшемся ближнем бою, Хоу рассек деве живот и лишил её головы, однако и сам пожертвовал своей правой рукой, по которой пришелся ударный груз кусаригамы. Уворачиваясь от атак второго противника, Хоу удалось обезоружить её рубящим ударом по кисти и перерезать подколенное сухожилие.

— Прошу меня извинить, но в своей жизни нуждаюсь не только я, — Хоу положил клинок на плечо раненой деве. — Потому я не могу распоряжаться ей так своевольно.

— И кому же она важна?

— Последней армии человечества, призванной остановить северную угрозу.

— И где же она?

— В одном очень далеком отсюда месте. Туда стекаются все те, для кого небезразлична судьба человечества. Могу отвести вас туда, если изъявите желание.

Властительница Киу взяла небольшой промежуток для раздумий.

— Быть может, я не очень хорошо осведомлена о нашествии, но стая потерпела поражение под стенами крепости Маунтин. Хотя, властитель крепости и сам был убит. И судя по слухам, убит вами.

Стражники направили орудия на Хоу. Последний не шевельнулся.

— Он наложил на себя руки в то время как я сражался со стаей, — признавался Хоу. — А затем объявился его внук, одержимый Зовом, и принудил отчаявшихся защитников крепости напасть на меня. Поэтому могу вас заверить — крепость точно пала.

— И вы уверены, что не были сами одержимы Зовом? Интересно.

— Если уж мне довелось не поддастся Зову во времена Первого нашествия, то сейчас он мне уж точно не страшен.

— Я склонна больше прислушаться к слухам, нежели к вам, — недоверчиво продолжала Киу. — В конце концов, именно союз с норманнами помог Солнечным землям не сгинуть с голоду. Они удержали нас от падения в бездну, куда отправились все Восточные земли. Тогда свершился акт справедливости. И отказ вам выражает мою солидарность с этим актом.

— Дело ведь даже не в наших…

— Моя крепость готова пасть в битве со стаей. Но не в союзе с тобой.

Хоу не стал продолжать спор. Дальнейшие уговоры привели бы его к сражению со стражей, чего он категорически хотел избежать. Он уступил, пожелал удачи в обороне крепости и потопал наружу. Снующего на крыльце кучера он просил не выполнять требования разбойников и отправляться домой, залечивать раны. Кучер неуверенно выступал против, заявляя, что не может бездействовать, но все-таки послушался и даже предоставил ему коня. Хоу с поклоном принял подарок и незамедлительно выступил. С наступлением потемок он добрался до крепости Фукатсу. Каменные стены выглядели плачевно. Видимо, главу крепости не смущали ни крупные трещины, ни отколотые куски. Изъеденные трупными червями висельники служили дополнительным украшением. Стражники на стене открыто выпивали, гоняя крутящихся вокруг рабов и рабынь по всяким поручениям. Справедливости ради, не все воины предстали в таком виде, но большая их часть. Остальные честно несли свой дозор.

Обозначив наибольшее скопление пьяниц в одной части стены, Хоу незаметно взобрался наверх и проскочил мимо покачивающихся из стороны в сторону стражников. Трех, правда, пришлось погубить, так как они стояли у Хоу на пути. Ни свидетели, ни брызги крови, ни тела убитых не должны были выдать Хоу, а потому он старательно избавлялся от всех своих следов. “А ты кт…”, - произнес стражник, заткнутый пробившей кадык стрелой. Тело покосилось вперед, на освещаемое и весьма просматриваемое место. Но Хоу не допустил этого, толкнув мертвеца назад ещё одной стрелой.

Крепость ещё не спала, так как её большинство составляли воины. Многие пили как на улице, так и в тавернах, уединялись со своими рабынями, истязали пленных жителей других крепостей, прокатывая их связанными по грязным улицам. Остальные воины несли трезвую службу, не позволяя вольностей. Немногочисленные патрули расхаживали только по главным улицам, что дало вторженцу преимущество. Избегая света факелов, Хоу переулками добрался до дворца и проник внутрь через приоткрытое окно на втором этаже. Тихонько раздвигая седзи, Хоу продвигался вглубь дворца, допрашивая и, затем, добивая всякого стражника, имеющего неудачу столкнуться с ним. Покои Кенджи — главы “Пепла Миеши” и, по совместительству, этой крепости были близко. Он как раз пребывал там, сидя в полутьме и получая удовольствие от зеленого чая. Хоу хотел войти незаметно, но незамеченный им вовремя стражник напал на него. В ходе борьбы два противника порвали Седзи, ввалившись в покои. Кенджи подпрыгнул на месте и достал катану. Хоу поймал своего врага в захват и перерезал ему горло. “Это вы! - воскликнул Кенджи и поклонился почти до пола. — Описания моих предков точно совпадают с тем, что я сейчас вижу. Добро пожаловать, император Хоу И! Я Кенджи из клана Миеши и ваш верный подданный и покорный вассал”. Это приветствие обезоружило Хоу. А подношение Кенджи своего меча и вовсе добило. Он вновь осмотрелся, точно пытаясь найти побольше зацепок. Один из портретов на стенах показался Хоу очень знакомым, что могло бы подтвердить слова Кенджи о своем происхождении.