Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей. Страница 165

— А доказать можешь? — спросили в толпе.

Хоу просил кого-нибудь подкинуть монету. Случайный мальчонка швырнул маленький камешек в противоположную от Хоу сторону. Последний мгновенно пустил стрелу, пролетевшую над ухом вздрогнувшей женщины. Её наконечник раздробил камешек на мелкие крупицы.

— Это и впрямь он, — раздалось в толпе. — Величайший лучник с силой, дарованной богами.

Люди расступились.

— Вы наверняка слышали о приближающейся к востоку стае волколаков.

Толпа загудела. Многие даже не слышали ни о волколаках, ни о Первом нашествии, ни даже о Норманнах и Нетоличах. Селение и впрямь было территориально оторвано от всего прочего мира, так как располагалось далеко на юго-востоке, у Потайного мыса. Но неужели за несколько десятков веков сюда не сумел добраться ни один человек, который мог бы принести им вести из мира?

— Тогда я пришел сюда просить вас о помощи. Я понимаю, у меня нет такого права, но…у меня нет и иного выхода.

— А кто такие, эти волколаки?

Хоу рассказал обо всем, что сам знал.

— Раз уж волколаки так страшны, что ни одна крепость против них не выстояла, то зачем ты просишь нас? Или мы поголовно здесь воины-герои?!

— Я собираю Последнюю армию для решающей битвы. Мне требуются все люди, которых только я смогу найти.

Люди понемногу расходились.

— Если останетесь здесь, ваша погибель будет не только неизбежной, но и очень мучительной.

— Вряд ли эти зверюги до нас доберутся. Расходимся.

— Они доберутся, поверьте мне. Поиски свежего мяса рано или поздно приведут их сюда.

— Значит быть посему.

— Неужели вы не хотите бороться за свою жизнь?

Но толпа уже разошлась, а Хоу так и остался стоять на коленях в грязи. Он понимал этих людей. Полностью отрезанные от всего мира, не знающие иной жизни, кроме своей нынешней. Глупо было бы винить их в отказе последовать за Хоу. И Хоу не винил. Он уже смирился с отказом и собирался уходить. Перед ним встал немощный старичок. Его морщинистое лицо было притянуто к земле, глаза впали в череп, руки напоминали чистые кости, обтянутые не столько кожей, сколько вздувшимися сосудами.

— Я слышал о тебе от своего отца, — протрещал он. — А он от своего отца. А тот от своего…а тот, — он задремал, но затем быстро очнулся и продолжал до тех пор, пока Хоу не оборвал его.

— Так вот, — продолжил старик. — Я не держу на тебя обиды, потому что у меня есть семья и еда. А что мне ещё нужно? Другой жизни я не знаю. Для меня эта — лучшая.

Хоу кивнул. Все, как он и думал.

— Но народ не пойдет за тобой, пока ты не получишь прощения.

— Вряд ли дело только в этом, старик. Дело даже не в этом.

— В этом, юнец. В этом все дело.

— Они не желают слышать моих извинений, так как не понимают их.

— Тебе стоит извиниться перед Черноликим.

— Кто это? Ваш глава?

Старик указал на прямоугольной формы здание, выглядящее на порядок лучше всех прочих. Старик вновь задремал. Хоу И встал, поклонился старику и пошел навестить этого самого Черноликого.

Хоу И отодвинул одну из дверей и прошел внутрь. Продолговатый зал находился в полнейшей разрухе, что и следовало, впрочем, ожидать. Что удивительно, пахло здесь приятно. Какими-то нежными благовониями. Кругом ни единого окна. Только благодаря обвалившемуся потолку внутрь проникал свет. Трудно даже предположить о предназначении этого здания. Хоу решил, что этот зал предназначен для тренировок. Шагнув вперед, он оказался на свету. Ему навстречу, из тьмы, шагнул тот самый Черноликий. Черное кимоно было туго заправлено, хакама свисала до самых ног, обутых в гэта, а на поясе висела сая с вложенной в неё катаной. Его лицо закрывала демоническая маска, в которой прекрасно сочетались черный и красный цвета.

— Я давно ожидал тебя, — искаженным плотной маской голосом заявил он, после чего изящно оголил свой клинок. — Я буду судить тебя, Падший император.

— Не тебе меня судить, но тем невинным затворникам снаружи, — Хоу достал свой клинок дайто. — Твоя же маска причисляет тебя к сторонникам союза Тора, выступавшие против объединения востока. М-да, многих ваших сторонников я изгнал. Ещё больших казнил. За дело.

— Твой эгоизм и властолюбие истребили нас.

— Вы стремились вернуться к старому феодальному порядку, который и породил внутренние распри! Это было глупо.

— Повторю, — он принял боевую стойку. — Судья здесь я.

Оба противника резко метнулись друг к другу, подняв за собой тонкий шлейф пыли. Лезвия ударились, испустив искры. Черноликий перехватил катану и скользнул её лезвием по вражескому клинку, создав направленные в лицо Хоу искры. Последний пригнулся. Катана пролетела прямо над его головой, слегка подрезав волосы. Хоу отпрянул назад, но Черноликий атаковал вновь.

— Ты знал о невинности многих казненный и изгнанных, — продолжал говорить Черноликий, насаждая серией колючих ударов, — однако никак не препятствовал этому. Только способствовал исполнению подлых приговоров!

— Я соглашался с этими приговорами не безосновательно, — Хоу отпрыгнул, глубоко вздохнул и вновь ринулся в бой.

— Ты боялся собственного населения, признавая их единство и силу. Ты боялся за свою жизнь, за свою власть, а не за вероятность новой войны! И потому ты решил держать народ в страхе. Такой правитель обязательно падет!

Черноликий выбил из рук Хоу длинный меч дайто и грубо ударил локтем. Хоу отпрыгнул в сторону, выхватив короткий меч сето.

— Не пытайся запутать меня! — отдышавшись, проговорил он. — Трус, скрывающий свое настоящее лицо за маской, не вправе называть таковым кого-то ещё!

И вновь два противника скрестили свои мечи, но ненадолго. Хоу удивительно быстро выдохся, чего даже сам никак не мог ожидать. Мышцы рук свело точечной судорогой, пальцы отказывались держать ставший до жути неподъемным меч.

— Страх принуждал тебя ограничивать свободу своего народа. Ты и сам не заметил, как превратил их в рабов!

— Я заботился о них, как о самых близких мне людях!

— Ты заботился не о людях. Ты заботился о рабах.

Хоу упал на колено, точно заключительные слова Черноликого насильно притянули его к земле.

— Я…правил не страхом, — глубоко дыша, произносил Хоу. — Правителем я был жестоким и черствым, это так. Но вместе с этим я был справедливым и рассудительным.

Вторая нога онемела, и Хоу полностью упал на колени. Черноликий мгновенно оказался перед лицом Падшего правителя и с разворота всадил ему стопу в грудь. Хоу отлетел назад.

— Эгоизм ослепил тебя, а страх принудил скрыть свою натуру. Твоя маска выражает безмолвную жестокость и враждебность по отношению к преданному тебе народу.

— Я…не враждовал с ним, — Хоу едва встал на дрожащие ноги. — Никогда.

— Ты рисковал им, спасая от плахи тех, кто мог привлечь на твою сторону бывших врагов, со времен войны совсем не испытывающих к тебе уважения. Ты спасал будущих предателей.

— Да…да я повинен в этом, — признал Хоу.

— Ты — несправедливый правитель, ибо правосудие справедливого было бы неизбежным. Он бы не заключил со вчерашним врагом никаких сделок и ценил бы тех, кто служит ему честью и доблестью.

— Но я объединил восток…

— Ты объединил земли, но не объединил людей, Хоу, — перебил его Черноликий. Хоу опустил голову и полностью признал свое поражение. Меч выпал из его руки. Черноликий снял свою маску. Пораженный Хоу И узнал в лице Черноликого судью Бао Чжэна, известного своей неподкупностью и справедливостью. Бао не желал оправдывать чиновников императора Сайто, могущих привлечь на сторону Хоу его бывших врагов, которые, к слову, являлись обычными наемниками и головорезами. За это судья и был изгнан.

Встреча с Бао Чжэном не могла не обезмолвить Падшего императора. Чувство стыда сжало сердце и стало почти что невыносимым. “Благодарю вас, господин Бао Чжэн, — раскаивался Хоу. — Теперь я многое понял, и я…я недостоин титула Великого Защитника Востока”. Бао оставил маску и ушел в темный угол, откуда больше никогда не появлялся. Измученный не столько боем, сколько внутренними терзаниями, Хоу вышел наружу. Крыльцо окружали жители руин. В глазах их блестела надежда. “Ведите нас”, - и почти все разом поклонились. Чудеса! Хоу даже раскрыл рот от удивления. Недостаток времени не позволил Хоу И поразмыслить над тем, что вообще произошло снаружи, пока он бился к Бао. Тот самый старик, отправивший Хоу к Черноликому, широко улыбался и, впоследствии, исчез где-то в толпе. Хоу так и не смог найти его.