Не дразни ледяного мага! Зимняя невеста (СИ) - Аэлрэ Шеллар. Страница 20

Объятия стали гораздо крепче.

— Кто?! Как? — это уже не крик — рык. И очень-очень злой. Настолько, что у кого-то были бы все шансы пойти магу на закуску.

— Пойдем. Думаю, нам стоит поговорить, — мужчина быстро взял себя в руки, но голос звучал чересчур отстранённо, как будто он душил в себе все чувства из последних сил.

Он ухватил её за руку — бережно, но крепко. И они провалились в воронку цвета льда. Холодно в ней на удивление не было.

Вышли в уже знакомом кабинете. Кроме них здесь никого не было. За окном падал снег, разукрашивая деревья белым, искристо-голубым, блестящим и по-морозному светлым.

Её усадили в кресло у стола. Маг подошел к своему месту, нажал что-то и бросил в, по всей видимости, переговорник:

— Целителя ко мне, живо! Не мне, — помолчав, добавил, — пострадала одна из невест.

— Тал, не нужно… — она осеклась под пронзительным взглядом.

Мужчина подошел, едва касаясь кончиками пальцев её запястья. Его лицо было бесстрастно, вот только глаза снова начали темнеть. Сирень уходила, оставляя место лишь непроглядной черноте. Точь в точь как у темных магов!

— Больно? — отрывисто.

— Почти нет, — она опустила голову. Путь первый ужас схлынул, пусть она взяла себя в руки, но вспоминать было неприятно. Невыносимо противно.

Прежде, чем мужчина успел спросить что-то ещё, в дверь кабинета постучали, и, получив разрешение, вошли. Высокий темноволосый мужчина в белой с зеленой оторочкой мантии целителя. Цепкие светло-золотистые глаза, военная выправка — и очень добрая улыбка.

— Ну, кто у нас тут больной? Лорд? Леди?

— Осмотрите, — короткий приказ.

Сам ледяной зашел ей за спину, вцепляясь пальцами в спинку кресла.

Целитель лишь коротко кивнул. Стало неловко. Он так пляшет над ней, как будто она при смерти! Но это же совсем не так! Да, было и больно, и неприятно, и страшно, но… Пальцы мага жизни ловкие. Наклонился, не стесняясь и запрещая ей вставать. Осторожно задрал рукава, все осмотрел. Смазал какой-то светлой мазью без запаха, которая впиталась почти мгновенно, а потом провел по синякам на руках. От его пальцев отделились светло-зеленые искры, и синяки исчезли мгновенно.

— Вот и все, леди, — маг поднял голову, по-доброму улыбнувшись, — теперь ничего не болит?

— Нет, — качнула головой, прислушиваясь к своим ощущениям. Даже те синяки, которые она постеснялась показать, больше не беспокоили, — спасибо вам большое!

— Не за что, девочка. Вот, возьми ещё, — на стол лег небольшой флакон с лиловой жидкостью, — успокоительное и легкое стимулирующее. Совершенно безвредно. Оно поможет отодвинуть неприятные воспоминания в сторону, как будто все произошло несколько лет назад.

Теперь она улыбнулась ещё искреннее. И чего, спрашивается, расклеилась? Нашла повод, дурочка. Да, не место ей среди невест. Но кто она такая, чтобы спорить с Зимней богиней и отвергать её дары? Тем более, если даже домовой дух сказал, что уходить не следует? Кажется, амулет на груди, скрытый силой домовиков, отозвался теплом.

— Советую, по возможности, избегать сильных волнений. Возможно, к девочке лучше приставить охрану, — по-доброму заметил мужчина.

— Сделаем. Хотя, к сожалению, отсутствие волнений гарантировать не могу, — голос ледяного за спиной звучал отстраненно, но она кожей чувствовала, что маг обеспокоен.

— Понимаю. Но многое в ваших силах. Не стоит гневить богиню-Мать.

— Думаю, вы можете идти, — голос её защитника резко похолодел. Кажется, он был недоволен попыткой его поучать.

Целитель без слов поклонился — и вышел.

Они остались наедине. И в комнате на мгновение повисла вязкая тишина, которую ни один не решался нарушить. Или, быть может, просто не хотел?

Глава 6. Не участвуй в ведьминских авантюрах.

Маг нарушил молчание первым.

Он молча развернул её кресло к себе, а сам легко забрался на столешницу, чуть покачивая ногой.

И коротко приказал-попросил:

— Рассказывай. Кто. Когда. Что хотел.

Дари медленно подняла голову, сталкиваясь взглядами. И кто упрямее? Слабость и страх ушли, и теперь жаловаться было… противно.

— Если не хотите, чтобы я покопался в вашей памяти, лучше скажите сами. Поверьте, вам не понравится.

В его голосе не было издевки. Только абсолютная уверенность в собственных словах.

— Мои слова и моё мнение ничего не значат? — спросила ровно.

— Только в рамках, не нарушающих вашей безопасности, — он будто пожал плечами, — я отвечаю за то, чтобы избранницы на отборе были живы, здоровы и довольны. И уж тем более не подвергались насилию со стороны посторонних! — в его голосе звенел гнев.

— Вот именно, — она была зла сейчас не меньше. Только изо всех сил старалась держать себя в руках и не вспоминать прошлое, — вас волнуют только ваши драгоценные невесты! Вам нет дела до обычных девушек, подвергающихся насилию со стороны знати! До тех же бедных адепток, у которых нет за спиной могущественного рода или покровителя! Да, пусть сейчас отбор — именно ваша ответственность, но и тем, кто руководит Академией, нет никакого дела до происходящего между учениками! — она вскочила, чувствуя, как прорывается горечь. Долгие годы она молчала и копила это в себе. Она устала бояться. Как будто перешла какой-то предел. Устала дрожать и прятаться. — Над ними издеваются. Планомерно унижают. Не дают учиться. Они подвергаются насилию, в конце концов! Только вот всем наплевать!

Мужчина тоже встал, не сводя с неё внимательного, загоревшегося взгляда.

— Я не говорю уж о прислуге, — спрятала грустную улыбку, — но даже одаренные, но бедные магини не могут чувствовать себя в безопасности. Одаренные аристократы… особенно, темные — выплюнула зло, — делают, что пожелают. То, что со мной сделали… Это ведь то, чего заслуживают прислуга, не так ли? К чему прислушиваться к её лепету? Надев красивое платье, я не стала другой. Я всё та же служанка протри-убери. Низшее звено в этой цепочке. И молодой лорд лишь позволил себе то, что позволяют все остальные. Не больше — и не меньше.

Запал ушел. Последние слова она произнесла уже едва слышно, мечтая только об одном — уйти. Не в роскошные апартаменты, а домой — в маленькую комнатку под потолком. К сопящим теплым мелким. К шумящей за окном снежной непогоде.

Наверное, он прочел её мнение по глазам. Нахмурился — чуть сдвинулись брови.

А потом заговорил. Абсолютно спокойно. Ровно. Без тени прежних эмоций.

— Вы подняли серьезную проблему. Она действительно есть, но никогда прежде не представала настолько… неприглядно. С другой стороны — вы должны понимать… сильные владеют слабыми. Это неизбежно. Всех равными сделать невозможно, как и невозможно всех защитить, как бы мы ни хотели. Насилие над женщиной — отвратительно в своей сути. Но мы можем помочь только тогда, когда есть факты. К сожалению, судебная система империи несовершенна. В мире ничего не бывает просто, миледи. Пора понять, что ты можешь отвечать лишь за себя. И, быть может, за самых близких. Даже император не всесилен. Не может помочь каждому. Не может научить защищать себя. Я не стану бегать и спрашивать каждую служащую, не подвергалась ли она подобному насилию. Для этого есть другие люди… и нелюди. Аристократов тяжело прижать. Но возможно. По крайней мере, в данном случае. Так полагаю — это личное? Как и отношение к данной… проблеме?

А что она ожидала? Что ледяной вдруг сделает заботливой наседкой и понесется причинять добро и наносить справедливость? Он четко обозначил свою позицию. Сильные пожирают слабых. Слабые должны прятаться — или выступать в открытую. С другой стороны, в чем она может упрекнуть лично его? Да, он один из кураторов отбора, но он не обязан следить за порядками в самой Академии.

Хотелось бы сбежать — куда глаза глядят! Но теперь не получится.

Она уже хотела было ответить — хоть что-то, чтобы не позволять и дальше висеть этому неловкому молчанию, когда один из артефактов на столе мага налился пронзительно-алым цветом.