Голос Тайра. Жертва порока (СИ) - Кандера Кристина. Страница 62

— Ясно, — вздохнула я, понимая, что сейчас спорить и что-то доказывать бесполезно. Нет, я не смирилась со своей участью затворницы, но… сделала вид, что согласилась на условия родственника.

Взгляд мой скользил по столешнице, отмечая вчерашний выпуска «Голоса», развернутый на той странице, где была напечатана моя статья, еще какие-то бумаги, папку в синей обложке и еще одну, раскрытая. И вот что странно, среди убористого текста, мне вдруг показалось, что я смогла заметить знакомо имя. И так мне стало интересно, так любопытно, что усидеть на месте, просто не получалось и я подалась вперед, вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что такое читал дядя Фил перед моим приходом и не показалось ли мне.

Не показалось. Я точно смогла заметить на странице знакомое имя: «Лорейн Эдванс». Надо ли говорить, что это для меня значило?

— Углядела-таки, — хмыкнул дядя Фил, снова возвращаясь в свое кресло и закрывая папку с документами. Он специально игнорировал мой возмущенный взгляд.

— Ты… ты… провел свое собственное расследование, — укоризненно произнесла я и откинулась на спинку кресла. Скрестила руки на груди и… надулась я, как мышь на крупу.

— Я обязан всегда быть в курсе событий, — невозмутимо произнес дядя, похлопывая папкой по ладони и как-то подозрительно на меня поглядывая. — Тем более, если дело касается моей единственной наследницы. И да, я провел свое собственное расследование.

— А мне сказать о том нельзя было?

— Зачем? Ты и так прекрасно справлялась, особенно, когда надо было попасть в очередную переделку. Но… — мой любимый родственник вдруг хитро так блеснул глазами и замолчал, выдерживая театральную паузу. — Я могу поделиться с тобой информацией. Здесь, — он взмахнул в воздухе папкой, — много чего интересного. Очень много.

Я выдохнула, села ровнее и расправила складки на юбке, сложила руки на коленях и только после этого прямо посмотрела в глаза дяде Филу:

— И что ты за это хочешь?

— А вот это уже деловой разговор, — удовлетворенно кивнул Филипп Сольер. — Итак, готова пойти со мной на сделку?

Глава 26

Я приуныла. Заключать сделки с дядей Филом, все равно, что заранее признать собственный проигрыш. Он тот еще делец и чтобы переиграть его надо быть… не мной, точно. У меня еще ни разу не получилось настоять на своем, если он сам того не желал и не позволял мне почувствовать себя в выигрыше.

Вот и с этой статьей тоже. Стоило сразу сообразить, что Филипп Сольер ни за что не спустит все дело на самотек и не позволит мне барахтаться во всем этом самостоятельно. Да, он дал слабину, поддался порыву, но затем снова взял все под жесткий контроль и, судя по толщине папки, которую он сейчас держал в руках, преуспел куда как больше моего.

— Ну? — усмехнулся мой родственничек, похлопывая вожделенной папкой по раскрытой ладони. Издевается же, вот как есть издевается. И ждет. Чего только, интересно?

— Хорошо, — кивнула я. — Давай. Озвучивай свои условия.

— Ты меня не разочаровываешь, Ришка, — дядя Фил тоже расслабился и откинулся на спинку кресла, чуть опустил веки, поглядывая на меня из-под ресниц. — Дух Сольеров в тебе слишком силен. Я бы даже сказал, чрезмерно силен. Настоящая Сольер. Жаль, очень жаль, что ты не родилась мальчиком, ну да ладно. Будем работать с тем, что есть.

Он вздохнул, а я насупилась. Честно признаться, эти вот сожаления по поводу моего пола изрядно бесят. Всегда бесили. И если матушка даже радовалась тому, что у нее есть дочка, то дядя Фил частенько вздыхал по поводу отсутствия у него наследника мужского пола. Зато после очередного моего фортеля, со вздохом признавал, что и у меня есть потенциал.

— Что вам мешает жениться и завести детей? — не сдержалась я, как и всегда. — Все норовите на чужом горбу в царство богов въехать.

— А ну, цыц! — прикрикнул на меня родственничек, но беззлобно так, без огонька, чисто для порядка. — Жениться и детей завести — для этого много ума не надо. А вот воспитать наследника по своему образу и подобию, в духе Сольеров, манеры там, взгляды, поведение… нет, слишком долго. Да и зачем, когда вот оно, счастье и будущее, передо мной сидит и ухмыляется.

Я только головой покачала. Такие разговоры происходили у нас, как по расписанию, раз в месяц-два, когда дядя Фил вспоминал о том, что он уже не молодеет и желает удалиться на покой, чтобы «возлежать пузом кверху на белом песочке какого-нибудь курорта» и прожигать собственное состояние в свое удовольствие. И я, и он знали, что такого никогда не будет (ну не тот характер у Филиппа Сольера, чтобы спустить собственное состояние на всякие глупости и непотребства) но спорить на эту тему было весело.

— Ладно, — пожал плечами родственник, и вся веселость слетела с него, словно по волшебству, — все это лирика, теперь о важном. Итак, информация. Нам ли с тобой, Ришка, не знать, что это такое? Информация правит миром! — и он даже указательный палец вверх поднял, наставительно так.

— Угу, — подтвердила я, хмурясь еще больше. Если дядя заговорил об этом, то значит, дело серьезное и отшутиться не выйдет. Чего потребует, интересно?

— Ты хочешь заполучить информацию, которая есть у меня, — продолжил Филипп Сольер, помахивая в воздухе папкой, — я, в принципе, тоже не против тебе ее предоставить.

— Так давай сюда, и закончим этот разговор, — я подскочила с кресла и требовательно протянула руку.

— Ну, нет, так не интересно. Ты еще слишком молода и порывиста, Ришка, учиться тебе надо, обуздывать собственные эмоции, просчитывать каждый шаг.

— Дядя Фил, — взвыла я. — Давай без нравоучений. Что ты хочешь за эту папку?

Мой родственник только головой покачал, да фыркнул неодобрительно. В иные времена я вполне могла поддержать его игру, поторговаться и тем развлечь скучающего магната. Теперь же мне этого вот совершенно не хотелось. Устала я.

— Мои условия. Ты, — тут дядя Фил сверкнул в мою сторону глазами, — сидишь дома. В своей спальне. И носа не показываешь за порог. О каждом своем шаге в пределах особняка докладываешь Джаральду.

— Так не честно!

— Я еще не закончил, — сурово сдвинул брови дядя Фил, — я дам Джаральду задание и он подыщет тебе охранника. В дальнейшем, выходить из дома будешь только в его сопровождении, опять-таки, отчитываясь за каждый свой шаг.

— Это вот вообще не честно, — простонала я, меж тем, понимая, что соглашусь. А куда деваться-то? Очень уж любопытно узнать, что такого нарыл мой родственничек об убийстве Лорейн Эдванс. И да, понимала, что если соглашусь сейчас, то придется выполнять все в точности. На этот раз даже пытаться отыскать лазейку и нарушить условия соглашения не получится. В противном случае, я навсегда лишусь доверия единственного человека, который мне дорог. Дядя Фил не простит, если я нарушу договор.

— А куда деваться, дорогая? Куда деваться? Итак, согласна?

— Да, — выдохнула я, закусывая нижнюю губу.

Очень в этот момент рассчитывала на то, что долго мое вынужденное затворничество не продлиться, а охранник… ну так что же, в некоторых случаях он тоже может быть полезен. За…. Да вон хоть за булочками посылать и то дело.

— Чудесно, и еще одно малюсенечкое условие.

— Еще не все? — я округлила глаза.

— Ты увольняешься из редакции.

— Нет!

— Да!

— Ни за что!

— Ришка, не буди во мне зверя. Тебе там совершенно нечего делать. Я терпел твои выходки, но пользы от тебя все равно нет. Ты уже доказала, что самостоятельная, что умная и все такое, я даже позволил тебе жить отдельно, хоть оно и неприлично. Но чем больше даешь тебе воли, тем сильнее ты распускаешься. Так что, все, закончили игру. Сидишь теперь дома, учишься вышивать вон крестиком или акварели какие писать. Можешь… да вон хоть романчики дамские кропать, но под присмотром и у меня под боком. Если что путное напишешь, обещаю даже поспособствовать изданию.

Я молча кусала губы. Возразить, конечно, было что, да только толка в тех моих возражениях — чуть. Не будет дядя Фил слушать, ох, не будет. Ему теперь вожжа под хвост попала, вот он и упражняется в воспитании. Не зря про наследников заговорил, ох, не зря. Небось сейчас еще и про внуков заговорит. Вот не было мне печали!