Волчья ночь (СИ) - Кандера Кристина. Страница 42

Все наладилось на какое-то время.

А потом…

Потом он убил ее любовника. Жестоко убил.

Эбби вздрогнула вспоминая ту статью в газете. Зажмурилась, пережидая накатившую вдруг тошноту.

Она всегда оправдывала себя тем, что не может контролировать свою похотливую сущность, что не в состоянии справиться с ней. Но она ни разу не подумала о том, как Питер справляется со всем этим?

А теперь она, Эбби, оказалась на его месте. Все говорили ей, что этого не избежать, что смертный мужчина никогда не устоит перед соблазнением оборотницы — слишком сильно притяжение.

И получается… получается…

— Вспомните, — Роуг продолжил, когда заметил, что взгляд Эбби стал чуть более осмысленным, — разве ваши любовники могли сопротивляться? Или отказать вам?

Нет. Никто даже и не пытался. И Эбби всегда считала, что все дело в ее очаровании, красоте. В том, что она идеальна, как женщина, желанна.

— Вы всегда были в центре внимания. Всегда купались в восхищении и обожании. Мужчины слетались к вам, как мотыльки на огонь. Устоять перед вами почти невозможно.

Он прав. Так всегда и было. И Питер…

Это она выбрала Питера. Теперь Эбби вспомнила это. Увидела его в толпе на каком-то приеме в столице. Она в то время только-только начала снова выезжать в свет, после того, как сняла траур по безвременно почившим родителям. Это был первый ее бал после долгого года одиночества и скорби. И она не ждала от него ничего особенного. Те же лица, те же разговоры…

Но нет, там был он. Ее Питер.

Она увидела его и почувствовала, как дрогнуло сердце. и вемя замедлилось. Стояла, делала вид, что слушает, о чем ей рассказывают, а сама молилась в душе, чтобы он обернулся и посмотрел на нее.

Так и случилось. В какой-то момент Питер слегка повернул голову и их глаза встретились. Тогда-то Эбби и поняла, что он будет принадлежать ей. В тот самый миг.

— А ведь вы до недавнего времени не знали о том, кем являетесь на самом деле и действовали скорее по наитию. Вы же никогда не пытались очаровать мужчин специально.

Один раз. Всего один раз она сделала это потому что захотелось. Она очаровала Питера и вышла за него замуж просто потому, что не представляла жизни без него.

— А мисс Гроуди жила с этим знанием. Всю свою жизнь. Она умеет управлять не только своей сутью, но и вниманием окружающих.

Эбби тряхнула волосами, отгоняя наваждение. Обвела немного затуманенным взором салон экипажа, сконцентрировала внимание на лорде. Смотрела на него так, словно видела впервые. Красив, определенно, он был красив. Высок и широкоплеч, и во всем его облике чувствовалась сила и уверенность. Осанка вон королевская, можно сказать, и выправка, точно бы он служил в армии. Светлые волосы и те не портят, не делают лорда бесцветным, как большинство мужчин. Глаза… глаза у него не человеческие. Даже вот так, когда в полумраке экипажа и зрачок обычный, они все равно точно бы чуть мерцают. Как он живет с такими глазами? Неужто никто еще не заподозрил ничего?

Эбби так увлеклась разглядыванием лорда Роуга, что не обратила внимания на то, что экипаж остановился. Пришла в себя, только когда предмет ее пристального внимания пошевелился и, распахнув дверцу, спрыгнул на снег.

— Идемте, — он протянул руку, предлагая Эбби помощь. — Вам стоит немного прийти в себя. Отдохнуть. Да и согреться не помешает. Ветра еще нет, да и мороз не сильный пока, но это временно. К утру Барглин будет небезопасен для того, кто рискнет высунуться из дома.

Эбби руку его приняла. Выбралась из экипажа и застыла со слегка приоткрытым от удивления ртом. Лорд Роуг привез ее к своему дому.

— Ну уж нет, — она решительно тряхнула головой, отступая от него.

— Миссис Барроу, — в голосе лорда послышались предупреждающие нотки, — не капризничайте.

— Нет, — Эбби качнула головой. — Я иду домой, — и она демонстративно отступила на несколько шагов, поглядывая из-за экипажа на темные окна своего собственного дома на другой стороне улицы.

— Вы расстроены, взволнованы, я не могу оставить вас в таком состоянии…

— Я не собираюсь совершать глупости, лорд Роуг, — Эбби упрямо поджала губы. — И уж точно ничего не сделаю с собой. Но мне нужно… подумать. Все взвесить. Успокоиться и принять решение. А потому, я желаю одиночества.

— Это не лучшее решение. Одиночество может быть очень утомительным.

— И все равно, я иду домой! — и не дожидаясь продолжения спора, Эбби решительно обогнула экипажа и заспешила через улицу, к собственному крыльцу.

Дверь была закрыта и ей пришлось несколько минут колотить в нее, прежде, чем мисс Эрдлинг открыла.

— Миссис Барроу? — экономка куталась в пушистую шаль и выглядела несколько встревожено. — А почему вы в одиночестве? Мистер Барроу…

— Не желаю сейчас ни о чем говорить, — Эбби вошла в дом и поспешила к лестнице. — Я не желаю никого видеть, мисс Эрдлинг. Надеюсь, вы донесете мое приказание до остальных слуг.

— Так нет никого, — растеряно произнесла мисс Эрдлинг. — Я всех отпустила по домам. В сезон снегов люди предпочитают сидеть взаперти вместе с родными и близкими.

Но Эбби этого уже не слышала. Она торопилась к себе и принялась раздеваться прямо на ходу. Стащила перчатки и бросила их прямо на ступеньках лестницы, шубку сбросила уже в коридоре второго этажа. Вошла в спальню и с грохотом захлопнула за собой дверь. Взглянула на свое отражение в зеркале.

Платье, что еще несколько часов назад казалось совершенным, теперь выглядело неуместно и блекло, прическа растрепалась, лицо казалось слишком бледным и могло, пожалуй, посоперничать цветом с тем самым снегом, что падал с неба сплошной пеленой. Только глаза, прозрачные, точно алмазы сверкали ярко.

— Я не буду плакать, — громко произнесла она, глядя в свои глаза в отражении. — Не буду. Мне просто нужно немного времени. Подумать. И принять решение. Разобраться в себе и в своих чувствах. И я… не буду плакать… не буду… плачут только те, кто слаб. Слезы — это признание собственной беспомощности и… — прозрачная капля потекла по щеке, оставляя после себя влажный, чуть мерцающий след. — Я не беспомощна. Я Эбигэйл Барроу и мне все по плечу, — к первой капле присоединилась вторая, а там и третья. Но Эбби продолжала стоять напротив зеркала, смотреть на свое отражение… слезы текли по щекам, но она словно не замечала их. — Ненавижу тебя Питер Барроу, — тихо произнесла она. — Ненавижу, потому что ты делаешь меня слабой.

Эбби разделась сама — видеть кого-либо не было совершенно никакого желания. Стащила платье и отшвырнула его в сторону, нисколько не заботясь о том, что она упало прямо подле камина, распустила корсет, прическу вот тоже растрепала, обрывая тонкие нити, на которых держались драгоценные камни. Украшения просто отшвырнула на туалетный столик, не придав этому никакого значения.

Натянув одну из самых простых своих сорочек, Эбби забралась на кровать, завернулась в одеяло и замерла там, глядя на полыхающий в камине огонь. В доме было тихо. Мисс Эрдлинг, видимо, все же вняла приказам своей госпожи и не стала ее тревожить, посылая служанку. Правда, Эбби казалось, будто бы к двери ее несколько раз кто-то подходил, но дальше этого дело не продвинулось.

Вот и замечательно. Разговаривать и объясняться хоть с кем-нибудь ей тоже не хотелось.

К утру поднялся ветер. Он завывал раненым зверем, швырял в окна целые пригоршни колючих кристалликов льда, царапая оконное стекло.

Сезон снегопадов в Барглине начался.

А Питер домой так и не явился.

Эбби провела в прострации двое суток. Мисс Эрдлинг все-таки заставила госпожу выбраться из комнаты. Уговорила поесть, но на этом все. Эбби почти не разговаривала с экономкой, не отвечала на вопросы и не реагировала ни на что. Она даже не одевалась, так и продолжала ходить в той самой ночной сорочке и непричесанная, разве что теплый стеганый халат набрасывала на плечи и то больше по требованию мисс Эрдлинг, чем из боязни замерзнуть.