Чудовища и люди (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 19

Искаженное ненавистью лицо.

 Боль и страх.

Обида и гнев.

Мгновенно – и неосознанно – принятое решение.

Перед глазами уже начало темнеть – от боли и недостатка воздуха – когда Альмар заставил себя разжать пальцы правой руки, до того вцепившиеся в руки Шенга, отвести ее ниже и резким движением всадить в открытую рану в животе врага. Мокрое, горячее, живое. Что там? Кишки? Селезенка? Печень? Сжать то, что первым попалось под пальцы, дернуть изо всех сил, натягивая, разрывая…

Руки, вцепившиеся в его горло, ослабли. Лицо Шенга исказилось в агонии, изо рта вырвался хрип. Резким движением Альмар столкнул туура с себя, на четвереньках метнулся к тому месту, куда, как он помнил, улетел его нож, нащупал рукоять, сжал, и кинулся к Шенгу, сейчас скорчившемуся на полу. Ударил в шею туура резким рваным ударом – туда, где проходит главная артерия.

И еще.

И еще.

И еще…

Крови было много. Очень много. Как в одном человеке может поместиться столько крови? Глаза Шенга смотрели на Альмара, но не видели. Пустые. Рот открылся в последнем беззвучном крике, а лицо так и осталось искажено болью.

Альмар замер над телом врага, тяжело дыша. Медленно опустил руку с ножом.

– Ты… – сказал хрипло, глядя в лицо мертвеца. – Ты дурак. Я же не хотел убивать. Не хотел! Ты сам… Это твоя вина.

Мертвец молчал. Может, его душа уже ушла туда, куда уходят все души. А может, она еще оставалась здесь, рядом со своим телом, но, невидимая и неслышимая, не могла отвечать. Или спорить. Или сыпать проклятиями…

– Конечно, это его вина, – согласился голос за спиной Альмар, и мальчик крутанулся на звук, вскидывая нож… И застыл, глядя, как из воздуха проявляется человеческий силуэт, глядя на знакомое лицо господина Митрила, оказавшегося всего в двух шагах позади него.

– Вы? Здесь? Как? Когда?

– Почти с самого начала, – спокойно отозвался тот, снимая с пояса нечто, напоминающее толстую двуцветную веревку. – Я отправился назад сразу, как только понял, что Волна возвращается не вовремя. Должен сказать, ты меня порадовал сегодня, Альмар. Жаль, конечно, что поддался жалости и поверил притворству Шенга, но с твоим воспитанием такие срывы нормальны. Да, для твоего сведения – очень немногие шаманы смогли бы вылечить рану, какую ты нанес Шенгу, и Радган не сумел бы точно. Наши шаманы вовсе не маги-целители. Шенг был обречен и знал это.

– То есть вы… Вы были здесь все время и просто смотрели? Просто…

– Я бы вмешался, стань опасность для тебя серьезной.

– Вы бы не успели! Никакой человек бы не…

– Успел бы, – спокойно возразил полуэльф. – Если нужно, я могу двигаться намного быстрее, чем обычный человек. И уж явно быстрее, чем какой-то мальчишка-туур. Мне нужно было убедиться, что ты сможешь постоять за себя.

– То есть, что смогу убить? – мальчик смотрел на господина Митрила с таким чувством, будто видел его впервые. Часть Альмара хотела плакать, кричать, требовать… что-то. Он даже не знал, что. Повернуть время вспять? Отменить эту… эту проверку? Чтобы последнего получаса не было. Чтобы Шенг оказался вновь жив, а сам Альмар не стал убийцей.

– В том числе и то, что ты сможешь убить, – согласился полуэльф.

– Это неправильно! То, что вы…Вот так! Это… Это…

Господин Митрил приподнял брови, и Альмар замолчал, давя слезы.

Сейчас, с трупом у своих ног, Альмар впервые полностью осознал то, что его похититель, ставший опекуном, повторял уже ни один раз – Великая Степь мало напоминала империю. Здесь были другие законы, другие правила, другие люди, и выживать здесь тоже надо было по-другому.

Господин Митрил подошел к ближайшему окну, выглянул наружу, где ряд за рядом ехали на мертвых конях мертвые люди. В свете призрачной Волны его лицо казалось еще менее человеческим, чем обычно. Потом повернулся к Альмару и сказал будничным тоном.

– Ты весь перепачкался. Нужно смыть кровь, пока окончательно не засохла. 

Во дворе замка нашелся колодец, и в нем – ведро на цепи.

Альмар не стал ждать, пока вода нагреется, как предложил полуэльф. Мальчик зачерпывал ледяную воду, яростно стирая с лица и рук все следы чужой крови. Словно этим мог стереть и чужую смерть.

Господин Митрил наблюдал за ним с задумчивым интересом, с таким выражением, будто решал в уме сложную математическую задачу.

– Арон рассказывал, что впервые убил в двенадцать, – сказал полуэльф внезапно и таким тоном, будто это что-то означало. И у Альмара не в первый раз появилось ощущение, что полуэльф сравнивает его с его настоящим отцом. Сравнивает, взвешивает – достоин ли он быть сыном Великого Темного? Вот только результат своего сравнения не говорит.

– А вам было сколько? – спросил Альмар, глядя на полуэльфа. – Когда вы убили впервые?

– Как и Арону, тоже двенадцать.

– Расскажите.

Зачем ему это, Альмар не знал. Отвлечься от собственных мыслей? Убедить себя, что здесь, в Великой Степи, детям убивать друг друга – нормально? Лучше понять господина Митрила и эту часть мира, где мертвецы свободно ходили по земле и навещали живых, но чужая жизнь при этом ничего не стоила?

– Честно сказать, тогда это получилось почти случайно, – полуэльф пожал плечами. – Их было трое – воры, застрелившие нашего пастуха и пытавшиеся угнать наших лошадей, а я оказался поблизости. К тому времени я уже не один год охотился на волков, выследить воров оказалось намного проще. Жаль, я не спросил, кто надоумил их выбрать для промысла территорию таэлей. Хотя, возможно, они просто родились дураками.

В те годы волки слишком расплодились в Степи, мы убивали их везде, где могли. Летом их шкуры мало на что годились, поэтому домой мы приносили лишь уши – показать старшим, похвастаться перед младшими.

Никто не объяснял мне, что полагалось делать с убитыми ворами, посоветоваться оказалось не с кем, и после недолгого размышления я решил, что отрежу им уши также, как отрезал волкам. В конце концов, как и волки, они пытались украсть то, что принадлежало нам, таэлям. И вот, гордый собой, я вернулся в становище и первым делом заскочил в шатер к деду, надеясь на похвалу… – полуэльф замолчал, и на лице его появилась немного смущенная улыбка. – В такой ярости деда я давно не видел. Нет, убив воров я поступил правильно, но вот уши… Уши отрезать было нельзя. Ни уши, ни головы, ни пальцы. Мертвых, оказывается, следовало уважать.

– Почему?

– Очередная ерунд… то есть, я хочу сказать, очередное мудрое решение, принятое Советом Шаманов, – господин Митрил чуть скривил губы, но в этот раз на улыбку это походило мало. – В общем, мне пришлось возвращаться туда, где я оставил тела воров, пришивать им отрезанные уши обратно и хоронить. Я даже честно постарался вспомнить, кому какие уши принадлежали, но, боюсь, все напутал.

Альмар хихикнул и торопливо зажал себе рот. Это было неправильно. В мертвецах с отрезанными и потом неправильно пришитыми ушами не было ничего смешного.

Но почему-то в его горле все равно продолжал клокотать смех.

Глава 3

Что-то коснулось его щиколотки, заставив мальчика вздрогнуть. Точно. Слишком многое случилось, и мысли про амулет Ниты вылетели у него из головы, а вот амулет про него не забыл и вернулся, обвив ногу так, будто никуда не уползал.

 — Что? – резко спросил господин Митрил. Должно быть, заметил мгновенную гримасу на лице Альмара.

 – Я… — про амулет рассказывать было нельзя, и Альмар судорожно попытался что-нибудь придумать. Придумал — и ощутил неприятный холодок в груди. Его беспокоила аморальность убийства, а стоило бы задуматься совсем о другом.

 — Я не должен был ни в чем вредить Великой Степи. И вы поручились за меня. А теперь я убил Шенга…

 Полуэльф взглянул на него удивленно.

 — Великой Степи нет дела до молодых дураков, которые возомнили о себе невесть что. Даже если забыть о том, что Шенг нарушил долг гостеприимства, ты всего лишь защищался. Нет, будь уверен, его смерть значения не имеет… Альмар, ты ведь помнишь, как жрецы Солнечного прозвали Многоликого?