Чудовища и люди (СИ) - Веденеева Валерия. Страница 20

— …Жестокий Бог.

— Да. И в этом они, как всегда, исказили правду, не солгав открыто. Многоликий – справедливый бог, вот только истинная справедливость обычно жестока. Когда ты убил Шенга, это было справедливо. Когда я убил тех воров, это было справедливо... И кстати, на тему справедливости. У меня остались верные люди в столице – они знают, как представить любую смерть несчастным случаем так, чтобы ни нюхачи, ни маги ничего не заподозрили.

– О чем вы говорите?

— Ни о чем, о ком. О твоем отчиме. Именно он — главное препятствие твоему возвращению. Мать знает о твоем Даре, братья еще маленькие, их мнение значения не имеет. Близких родственников у твоего отчима нет. После смерти тара Мэлгона его супруга получит право вернуть тебе родовое имя и восстановить в правах. Все, кто знает, что тар Мэлгон тебе не отец, будут молчать. А когда повзрослеешь, определишь сам, стоит ли раскрывать правду о твоем настоящем родителе и брать его родовое имя.

Альмар сглотнул.

– Раз вы уже решили это сделать, зачем говорить мне?

Полуэльф приподнял брови.  – Тар Мэлгон пытался убить тебя, не меня. Он твой кровник. У нас считается неприличным убивать чужих кровников без разрешения. Поэтому решать тебе.

Господин Митрил смотрел на него с доброжелательным выражением, терпеливо ожидая ответа. Словно бы и не предлагал вынести приговор человеку, который Альмара вырастил, и которого он до сих пор иногда, забываясь, мысленно называл отцом. Словно бы они говорили о чем-то невинном, вроде конной прогулки по степи, охоты на дичь или очередного урока на тему того, как нужно «слушать» Степь или призывать дух зверя.

А ведь, пришло озарение, для господина Митрила действительно не существовало разницы. Для него это было, по сути, одно и то же — поехать с сыном своего старого друга на охоту за тетеревами или убить для него человека.

Одно и то же.

-- Нет, – сказал Альмар негромко, – нет, я не хочу, чтобы ваши люди убивали тара Мэлгона.

Господин Митрил нахмурился, и Альмар добавил:

– Это расстроит маму, а братьям и сестре придется расти без отца.

– Ты понимаешь, что не будешь в безопасности, пока он жив?

– Понимаю.

– Ну что ж, – полуэльф смотрел на него с той же доброжелательностью, только чуть более задумчиво, – до весны Великую Степь мы точно не покинем. Если передумаешь, дай знать.

Быстрее!

Тонкая корка сухого песка ломалась под ногами мага, обнажая свое красное нутро и случайные окатыши камней.

Быстрее, еще быстрее!

В висках глухо бухала кровь, сердце колотилось так, словно хотело выскочить через горло.

Еще быстрее, еще!

Закат отражался в глади реки, алый. И можно было мчаться дальше и дальше, в этот самый закат, зная, что Дар не позволит его телу пострадать от сумасшедшего бега…

Потом впереди замерцали Врата, и он заставил себя замедлить движение, но полностью остановился только тогда, когда они открылись и выпустили сводную сестру во всем ее эльфийском великолепии.

Если бы у Лисса в легких осталось хоть немного лишнего воздуха, он бы насмешливо фыркнул. Но воздуха была серьезная недостача, поэтому он лишь наклонился, упершись руками в колени, стараясь отдышаться и только потом выразить свое отношение к ее роскошному наряду, драгоценной диадеме, ожерелью и – что там было еще… Да уж, самое то для прогулки по лесу.

– Почему тут не растет трава? – Ринна огляделась и наморщила нос, как делала всегда, когда не понимала чего-то. – И песка столько, будто мы у моря.

Лисс наконец разогнулся, но заговорил не сразу, а только когда убедился, что не будет задыхаться после каждого слова.

 – Тут ничего не растет. На этом месте Вассара Серая Ведьма провела первое из своих жертвоприношений – это когда ее слуги вырезали сердца у девяти тысяч человек.

 – А, точно, – Ринна кивнула. – Берег Скорби, помню. Ну и место ты выбрал для пробежек!

 – Самое подходящее место, – ответил он, поморщившись, – сюда никто не приходит и не достает меня вопросами о тех видениях, суде и прочем. Последнее время всем от меня что-то надо!

 – Вопросами? – повторила Ринна, вздохнула и прямо в своем роскошном платье уселась на мертвый песок. – Заставляют тебя опять рассказывать об этих пастях с зубами в два ряда, которые ты видел на куполе над замком Тонгила? И о такой же пасти на лице Айне, которого на самом деле там не было, а был магистр Драу?

 – Именно, – буркнул Лисс, присаживаясь рядом. И ладно бы с вопросами являлись только другие подмастерья – их, в конце концов, Лисс мог послать подальше – и не самыми приличными словами. Но интересовались и взрослые маги, и даже магистры – и Лисс не был самоубийцей, чтобы в преддверии суда наживать себе новых врагов. Приходилось отвечать подробно и вежливо.

 Ринна задумчиво кивнула. Потом пожевала нижнюю губу, как обычно делала, собираясь сказать что-то неприятное, но колеблясь.

 – Что? – Лисс уставился на нее подозрительно, – ты ведь не просто так сюда пришла? Говори, что случилось.

 – Три дня назад я видела такую же пасть.

 – Что?!! Где?

 – На лице мачехи.

 – Мачехи? Но… С тобой все в порядке? Ты не…

 – Нет, я не пострадала. Никто не пострадал. Я сидела в саду, ела виноград и читала старые хроники, когда она подошла. Так получилось, что сперва я заметила ее краем глаза. У меня была пара мгновений, чтобы решить, что делать.

 – И что ты сделала?

 – Улыбнулась, поздоровалась и предложила угощаться виноградом.

 – И?

 – И ничего. Она взяла пару виноградин, пасть превратилась в обычное лицо, и мы мило поговорили.

 – А потом? Ты никому не сказала?

 – Никому. Я побоялась покидать долину сразу, чтобы это не выглядело как бегство, вернулась только сегодня... Лисс, я ведь не была у замка Тонгила, когда купол пытались пробить. Если то, что видел ты, можно списать на влияние его магии, то мое видение – точно нет! Ни в человеческих легендах, ни в эльфийских нет никаких упоминаний о подобных пастях на лицах людей или эльфов. Все хроники, которые я смогла просмотреть, молчат о подобном.

 – Ты искала? Но учитель сказал, что мне эти пасти точно привиделось. И ты с ним согласилась. Я и сам так решил…

 – На самом деле я сомневалась. Лисс, я тебе знаю. Ты никогда не отличался богатым воображением. Все наши детские игры придумывала я, все приключения. И тут такое.

 Лисс вскочил на ноги, сделал несколько шагов. Остановился. Повернулся ко все еще сидящей сестре.

 – Если это не видения, то пасти реальны. Эти зубастые твари реальны! – Возможно, – Ринна отвела взгляд от брата и посмотрела на лес, расстилавшийся через реку от них. На той стороне берег был обычный, как берегу лесной реки и положено быть – никакого красного песка, только трава, высокая, жадная до влаги. Часть деревьев уже потеряла свою листву, но лес еще не выглядел голым, красуясь пятнами желтых и красных крон. – Возможно нет. Возможно, это какое-то

изменение, вызванное магией Тонгила и поразившее тех магов, которые пытались уничтожить купол над его замком.

 – Тогда при чем тут твоя мачеха?

 – Она была у замка Тонгила две недели назад. Тоже пыталась помочь. Ты же знаешь, для эльфийки у нее очень хороший уровень Силы… – И ты думаешь, Темный настроил заклинания таким образом, чтобы враги начали вот так изменяться? Тогда получается, это происходит выборочно, по какой-то особой Темной логике, или вообще случайно.

 – Я не знаю, что думать, – Ринна вздохнула и обхватила себя за плечи. – Но возвращаться в долину к мачехе я точно не собираюсь, тем более что отца там сейчас нет, он в столице с новым императором. Лучше я побуду здесь, у учителя, а потом видно будет.

 Лисс покачал головой.

 – Нужно рассказать учителю…

 – Стоит ли? Доказательств никаких. Мои слова против княгини. Сам подумай, как это будет выглядеть. И даже если учитель поверит, что я не придумала, что мне не показалось, даже если он промолчит и не скажет отцу. Что это даст?