Бейсболист (ЛП) - Ней Сара. Страница 5

— Действительно хорошая. Спасибо. — Люси делает еще один трудный глоток, демонстрируя, насколько вкусным ей кажется вино. — Ммм.

— Если не хочешь, не пей.

— Нет! Это хорошо. Видишь? — Еще один глоток, еще одно кислое выражение лица, которое она ужасно скрывает.

— Люси, какого черта ты заказываешь вино, если оно тебе не нравится? — Я делаю паузу, протягиваю руку за стаканчиком. — Хочешь я схожу за пивом?

Она колеблется, оглядывается на барную стойку, которая сейчас полностью заполнена людьми. Если я вернусь за еще одним пивом, это займет еще полчаса, и я пропущу весь концерт Скотти.

— Не беспокойся об этом. Все нормально.

Я делаю большой глоток из бутылки и протягиваю ей.

— Хочешь выпить со мной?

Она поднимает руку, протестующе машет.

— Нет — нет, все в порядке, не волнуйся.

— Я не волнуюсь, но если ты хочешь пива, я могу поделиться. Не то чтобы мы раньше не обменивались слюнями.

Освещение здесь дерьмовое, но клянусь Богом, Люси покраснела. Должно быть так и есть, по тому, что она опускает голову, не в силах встретиться со мной взглядом.

На сцене начинает прогуливаться группа Скотти, занимая свои места, проверяя звук. Барабанщик осматривает свой набор; гитаристы настраивают свои струны. Вокалист нажимает на микрофон, поднимая и опуская его, затягивая винт, чтобы удерживать его на нужной высоте.

Когда он это делает, мой соседский парень поднимает голову, замечает меня, бросает знак мира, в то же время он раскачивает своим черным ремешком бас-гитары вокруг шеи, как будто он делал это сотни раз.

Скорее всего, так и есть.

Хорошо натренированный, двигающийся с легкостью, Скотти совсем не выглядит нервным. На самом деле, подростковое дерьмо дерзко мне подмигивает, когда они начинают разминку, тренируя свои беспокойные руки.

Одетый в поношенную футболку другой популярной группы и рваные джинсы, Скотти сгибает колени, бренча, волосы уложены в крошечные шипы.

Их первые связки оптимистичны.

Первые слова, в унисон.

Флюидно.

Вскоре я замечаю, что моя голова качается в такт музыке. Люси и я передаем пиво взад и вперед между нами, отпивая его. Оно идет вниз холодным и гладким, но этого недостаточно для двоих.

Я снова хватаюсь за него, готовясь сделать еще один глоток.

— Подожди! Разве это не чертовски вкусно? Боже, как я люблю, когда оно холодное.

Ее глаза закрываются, когда она сглатывает.

Ее бедра покачиваются, когда начинается музыка.

Это чертовски здорово.

***

Амелия

Я не ожидала, что следующая песня будет медленной, точно так же, как я не ожидала, что мое тело будет раскачиваться, бедра мягко покачиваться в такт музыке.

Я выпила немного, но этого достаточно, чтобы расслабиться и забыться, хотя бы на несколько мгновений. Достаточно, чтобы я наслаждалась компанией и большими теплыми ладонями, которые скользят вокруг моей талии.

Сегодня полный зал, душно.

— Está bien? — Это нормально? — Извини, что я все время натыкаюсь на тебя, но этот придурок позади нас все время врезается в меня. — Его ровный голос говорит мне в ухо, богатый звук его испанского поражает все нервы в моем позвоночнике. — Te sientes diferente — una diferencia buena.

«Ты чувствуешься по-другому, — говорит он. — Хорошая разница.»

Поскольку я притворяюсь своей сестрой-близнецом, которая не знает ни слова по-испански, я не признаю этих слов, слабо киваю, не выдавая себя.

В реальности? Все мое тело находится в полном и абсолютном хаосе.

Я могу понять его — прекрасно.

Я не хочу, чтобы Дэш говорил мне на ухо по-испански, шепча слова, предназначенные для кого-то другого. Я не хочу, чтобы Дэш прикасался ко мне — не потому, что он мне неприятен.

А совсем наоборот.

Он — полная противоположность тому, кем я его себе представляла. Ради моего здравомыслия, и чтобы помочь мне пройти через этот фарс фальшивого свидания, я отчаянно надеялась, что парень, входящий в дверь моей сестры, будет придурком.

Тупой качек.

Я молилась, чтобы он был стереотипом, карикатурой на то, что я воспринимаю как среднестатистического студента-спортсмена в нашем университетском городке. Моя сестра охотится на джерси, а не я.

Помпезный.

Грубый.

Эгоистичный мудак.

Дэш Амадо — ничего из этого.

Он спокойный. Добрый. Представительный.

Каждый джентльменский жест Дэша был искренним. Его рутина хорошего парня — это не игра, это то, кто он есть.

Мама правильно его воспитала.

И меня это так смущает.

Я не была готова к тому, что он будет таким.

Черт возьми! Меня не должен привлекать парень моей сестры — парень, с которым встречается моя сестра — независимо от того, насколько это серьезно, независимо от того, насколько он красив.

Честно? Я вроде как ненавижу себя прямо сейчас.

Узел вины скручивается в моем животе, в то же время руки Дэша расслабляются вокруг моей талии, скользя по моей грудной клетке, слегка сжимая меня. Если бы мне пришлось говорить, я бы ни за что не смогла составить связное предложение.

Узел становится все тяжелее, туже, отягощая меня. Я худший в мире близнец.

Худшая сестра в мире.

— Весело проводишь время? — Его баритонный голос поразил мой мозг, ударные волны нашли свой путь вниз ко всем моим лучшим девчачьим частям. — Я действительно думал, что они будут звучать как полное дерьмо — слава Богу, они этого не делают.

У меня сдавило горло, и мне пришлось прочистить его, прежде чем я смогла заговорить.

— Я действительно впечатлена — я не могу поверить, что они в средней школе.

Сколько бы раз я ни говорила себе, что постараюсь влезть в туфли Люси на высоком каблуке на этом свидании, я терплю неудачу — полный провал. Я так отчаянно хочу быть собой. Я хочу, чтобы мое чертово тело перестало реагировать на Дэша Амадо. Я хочу, чтобы мое чертово сердце перестало биться так дико, что, кажется, вот-вот вырвется из груди.

Если бы только мои щеки не раскраснелись, а ладони не вспотели.

Я в полном беспорядке.

Гигантские лапы ловца Дэша сжимают мое тело, свободно упираясь в бедра, большие пальцы зацепились за передние карманы джинсов Люси.

Он опускает голову, мягко кладет подбородок мне на плечо, периодически касаясь губами обнаженной кожи моего подбородка, и смотрит прямо перед собой, наблюдая за Скотти.

Я позволила своим векам закрыться, позволяя ресницам задержаться на моих скулах на самую короткую секунду, давая себе этот единственный момент.

Вот как это было бы, если бы мы были парой.

Это слишком хорошо.

Он чувствуется хорошо.

Так хорошо.

— Tan bueno, — говорю я, забывшись и бормоча вслух. — Tan bueno.

Дэш замирает.

— Que es tan bueno? — Его рот прямо здесь, губы касаются моей шеи. Что так хорошо? — хочет он знать.

Господи, это сводит меня с ума — испанский, его одеколон, его дыхание и жар его тела. Даже волосы на его руках вызывают у меня мурашки, маленькие тонкие пряди щекочут кожу моих предплечий, когда его большие пальцы мягко впиваются в мои бедра.

— А? — Ошеломленно спрашиваю я.

— Ты сказала: «так хорошо».

— Ммм, нет. Не думаю.

— Да, это так. — Его губы скользят по раковине моего уха, говоря на иностранном языке, который я изучала годами. — Я слышал тебя, и ты сказала это по-испански.

— Я сказала?

— Hablas español, Lucy? — Ты говоришь по-испански?

Что, черт возьми, я должна сказать на это? Моя сестра не знает ни слова.

— Эм…?

— Qué más no me estás diciendo? — Что еще ты мне не рассказываешь? — Будь честной.

— Ничего. — Черт, я только что ответила ему снова.

Он отстраняется, поворачивает меня лицом к себе, легонько кладет свои массивные ладони на мои обнаженные плечи, пальцы скользят по моей коже, гарантированно оставляя за собой следы ожогов.