Бейсболист (ЛП) - Ней Сара. Страница 6

Его пальцы убирают волосы с моей ключицы.

— Puedes entenderme? — Ты понимаешь меня?

Дерьмо.

— Sí. — Я в отчаянии отвела глаза.

Это слишком интенсивно.

Что-то меняется в выражении его лица; он изучает меня под огнями сцены, красные, синие и зеленые мерцающие стробы отбрасывают сияние на его кожу.

Через мою.

Дэш не может меня понять, и я не виню его; я веду себя так, будто у меня несколько личностей. Как я могу позволить этому испанцу ускользнуть? Люси гарантированно разозлится, как только узнает об этом.

Люси, которая едва справлялась со своими английскими заданиями в старших классах.

Я не моя сестра.

Даже близко нет.

И назовите меня сумасшедшей, но на какое-то мгновение, пока Дэш стоит и смотрит на меня, обдумывая мои слова, его брови опускаются и поднимаются, он сосредотачивается на моем лице, читая каждую линию, запечатленную там, его глаза путешествуют по моей груди, волосам и лицу.

Уголку моего рта.

В одно мгновение он все понимает.

Он просто не знает, что знает.

И он в замешательстве.

— Давай. — Теперь он наклоняется и говорит громко. — Нам нужно поговорить. Пойдем выпьем еще пива.

— Где? — Кричу я в ответ.

Он пожимает своими гигантскими плечами.

— Как насчет бара? В дальнем конце комнаты? Мы сможем лучше слышать друг друга.

— Окей. Конечно. — Думаю, я последую за ним куда угодно.

Дэш без колебаний берет меня за руку, не спрашивая разрешения, проталкивая нас сквозь толпу, и я следую за ним, крепко сжимая его пальцы.

Мой спасательный круг.

Он сжимает их, сплетая вместе, оглядываясь на меня через свои широкие плечи. Именно тогда я понимаю: я не обращаю внимания на то, куда иду; я просто наблюдаю за ним.

Мышцы его сильной спины сокращаются, когда он пробирается сквозь толпу. Его толстая, жилистая шея, сексуальная. Мне всегда нравилась эта часть тела парня, я всегда находила ее привлекательной.

Мужественной.

Мои голодные глаза скользят вниз по его спине, вниз по его узкой талии, по его упругой заднице, и я позволяю себе роскошь любоваться каждой его частью, притворяясь, что эти большие руки и внушительные формы, тянущие меня, принадлежат мне.

Притворяюсь, что он мой.

Мы подходим к бару, где толпа значительно поредела с тех пор, как заиграла музыка, звуки группы Скотти прорываются через сабвуферы и динамики, заглушая любой смех и громкую болтовню.

Дэш заказывает нам пиво, ледяную воду.

Пока мы ждем, он смотрит на меня, положив одну руку на стойку бара.

Интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы осознать тот факт, что я говорю по-испански.

А пока он, кажется, доволен тем, что стоит здесь в окружении зрителей, громкой музыки и моего тихого общества. Если ему покажется странным, что мне, как Люси, наконец нечего сказать, он будет прав. Моя сестра всегда болтает без умолку, и сейчас она бы тоже болтала без умолку.

Единственное, о чем я могу спросить Дэша — это личное; я хочу знать о нем больше, хочу знать вещи, которые меня не касаются.

У него есть братья или сестры?

Откуда он родом?

Какая у него специализация? Кем он хочет стать, если не будет играть в бейсбол после окончания школы?

Говорили ли они уже с моей сестрой об этом?

Мы стоим у бара, глядя друг на друга, его холодный черный взгляд ласкает мои обнаженные плечи. Я отвечаю на это, хладнокровно поднося бутылку пива к губам и делая еще один глоток жидкой храбрости, надеясь избежать его смущающего взгляда.

Я не знаю, что это такое, но Дэш — это тот, кого я хочу узнать больше, кого я хотел бы знать, если бы обстоятельства были другими.

Я вздыхаю.

Дело в том, что сегодня вечером я не должна быть самой собой.

И я делаю действительно дерьмовую работу, будучи моей сестрой.

— Так ты не хочешь рассказать мне, что с тобой происходит?

— Что ты хочешь знать?

Глава 4

Данте

Люси говорит по-испански.

И не «я должна была изучать его два года в средней школе» версия. Она на самом деле знает, как черт возьми свободно говорить на нем.

Я не знаю, что делать с этой странной новой информацией. Это, конечно, меняет игру; я никогда не встречался ни с кем, кто мог бы поговорить со мной на любом языке, кроме английского, и это действительно чертовски сексуально.

Мы бочком подходим к бару, моя рука лежит на лакированной деревянной поверхности, я подбираю голову локтями, пока изучаю ее.

Заинтересовано изучаю ее в новом свете.

Эта Люси не просто хорошенькая мордашка.

Эта Люси не просто хваткая охотница за спортсменами.

У этой Люси есть слои.

Эта версия восхищает меня больше, чем две версии, которые были до нее.

Ее полосатая голубая рубашка выглядит сдержанно, но сексуально, волосы все еще падают свободными волнами, несмотря на растущую влажность от всех горячих тел в этом переполненном концертном зале.

Неуверенно покачиваясь на высоких каблуках, она прислоняется к стойке, подражая моей позе, подражая тому, как я позволяю своему взгляду скользить по ней, возвращая услугу.

Она изучает меня с головы до ног, выражение ее лица непроницаемо.

Это так чертовски выбивает из колеи.

Lo amo. Мне нравиться это.

— Так ты не хочешь рассказать мне, что с тобой происходит?

— Что ты хочешь знать?

— Я думаю, ты знаешь, о чем я говорю. Я никогда не встречал ни одного человека в этом кампусе, который говорил бы по-испански так же хорошо, как ты, кроме других латиноамериканцев.

— Я провела семестр в Мексике, преподавая английский язык в школе погружения.

В этом нет никакого гребаного смысла. Люси специализируется на моде — зачем ей вести занятия в Мексике?

— Почему ты так на меня смотришь?

Бутылка пива ударяется о мою нижнюю губу, и я опрокидываю ее. Делаю глоток.

— Я пытаюсь понять тебя.

— Я знаю, — печально отвечает она. — Пожалуйста, не надо.

— Ты намеренно пытаешься уклониться от ответа?

— Я не играю с тобой в игры, обещаю, но это сложно.

Бармен наконец добирается до нас, ставя на стойку две новые бутылки. Люси тянется к одной, делает изящный глоток, тонкие пальцы обхватывают длинное горлышко бутылки. Ногти выкрашены в нежно-голубой цвет, предпоследний — в блестящий серебристый.

— Знаешь, Люси, я чертовски занят школой и бейсболом, так что я не часто хожу на свидания, и вот почему: я терпеть не могу драмы.

— Я тоже, — огрызается она в ответ. — Может быть, я просто не очень хороша в этом, ты когда-нибудь думал об этом?

— Не очень хороша в чем?

— В отношениях. Я никогда не встречалась с одним парнем больше двух недель.

— Что ж, приятно это знать.

Ее глаза драматично закатываются к потолку.

— Это только твое третье свидание — я даже не могу поверить, что мы это обсуждаем.

Это только твое третье свидание? Это странный способ выразить это.

— Кроме того, — продолжает она, — разве вы, игроки в бейсбол, не хотите немного развлечься между сезонами?

— Я не общепризнанный стереотип, но спасибо.

Выражение ее лица мрачнеет.

— Я не это имела в виду. Я просто… мне неудобно сейчас разговаривать с тобой об этом.

— Почему же?

— Потому что я… это…, - она неохотно заканчивает фразу. — Это личное.

— Знаешь, Люси, отношения обычно не складываются, когда один человек что-то скрывает. — Господи, ну почему я так стараюсь с этой девчонкой? Я терпеть ее не мог в последний раз, когда мы встречались, и я с ней здесь сегодня вечером, только что бы мне не пришлось приходить одному.

— Что-то скрывает? — Ее глаза широко раскрыты. — Что заставило тебя так сказать?

— Ты либо очень хорошо притворяешься, либо понятия не имеешь, чего хочешь.

Я не могу описать выражение ее лица прямо сейчас, не смог бы, даже если бы попытался, даже за миллион гребаных баксов. Это нечто среднее между удрученным и странно очарованным… пораженным, но надеющимся?