Город Улыбок (СИ) - Гринь Роман Андреевич. Страница 76

-- Простите, сэр, а что вы ищете там, за пределами Купола? -- спросил теперь уже Харрис.

Хороший вопрос. И ответ на него только один.

-- Свободу! -- тихо сказал я. -- Древние первооткрыватели, вроде Колумба и Магеллана, на своих примитивных деревянных суднах, в ту свою далекую эпоху были куда свободнее нас, сидящих в высокотехнологичной клетке под названием Город Улыбок. Мы, разведчики, открываем нашу Землю заново. Мы ищем надежду на то, что человечество сможет выбраться из Купола.

-- И как?

-- Пока ничего! -- Пожал я плечами. -- Лишь холод и радиация, ледяная безмолвная смерть повсюду. Но наши ученые продолжают ломать голову над тем, как исправить все то дерьмо, что мы сотворили со своей планетой. А мы, разведчики, отправляемся в ядерную пустошь, чтобы проверять их теории и ставить эксперименты в что называется, естественных условиях. И наблюдаем, как идея за идеей, один план за другим, все рушится на корню, все оказывается бесполезным. Но мы не сдаемся, никогда не сдадимся. Мы живем надеждой свободы, лишь ею пылают наши сердца. Однажды, человек вновь вдохнет полной грудью воздух за пределами Купола, и без всяких приспособлений. Даже если на это уйдет десять тысяч лет и неисчислимое количество наших жизней, мы не остановимся! Вот чего мы добиваемся!

Все молчали, они с удивлением смотрели на меня. Неужели, то что я говорю так странно и непонятно для них? Для меня же это аксиома. Я не представляю себе иной жизни, другого пути.

-- Когда все закончится, -- вдруг заговорила Аделин, -- я тоже хочу стать разведчицей!

Все мгновение удивленно молчали, а потом Фелисия прокомментировала:

-- Ну и дуреха же ты!

Я внимательно посмотрел на Аделин и улыбнулся.

-- Скажи, сколько ты весишь?

Девушка вдруг смутилась и покраснела.

-- Ну... это... примерно...

- Новобранец Дюпре! Я вас не на свидание зову! Серьезный вопрос от командира отряда!

-- Простите, сэр! -- Еще более покраснев, отчеканила Аделин. -- Пятьдесят восемь килограмм, сэр!

-- Специальный защитный костюм сталкера весит шестьдесят! -- Сказал я ей. -- Как думаешь, далеко бы в нем прошагала? Или в милой норковой шубке собираешься по ядерной ледяной пустыне расхаживать? Конечно, мы, разведчики используем для передвижения за пределами Купола специальные герметичные бронетранспортеры, но порой они ломаются. Есть запасные, но иногда ломаются и они. Техника в суровых условиях нестабильна. Днем за пределами Купола температура ниже двадцати, ночью - ниже пятидесяти. А снежные бури... Лучше вам не знать. Я сейчас здесь перед вами потому, что все бури провел либо внутри Купола, либо в защитном транспорте, застань они меня за пределами -- и скафандр не помог бы. Однажды, наш основной транспорт сломался, и запасной тоже. Связь с центральным штабом, как на зло, так же вышла из строя. Пришлось добираться пешком. Расстояние чуть больше сорока километров, для времен старого мира -- плевое дело. Марафонская дистанция! Тренированный спортсмен пробегал ее за несколько часов. Но когда на тебе шестидесятикилограммовый скафандр и ты бредешь по колени в снегу, передвигаться получается не быстрее, чем со скоростью два-три километра в час. И главное, нельзя останавливаться. С каждой остановкой все повышается шанс, что компьютерная система костюма не запустится вновь. И даже при первой остановке, этот шанс равен почти пятнадцати процентам. В общем, нужно идти, невзирая ни на что, просто идти вперед! Это действительно тот случай, когда движение -- жизнь. И вот ты бредешь и бредешь, вокруг лишь бесконечные льды, до самого горизонта. Силы уже покидают тебя, а на краю сознания появляется предательская мысль -- а туда ли мы идем? Что если мы двигаемся в обратном от Купола направлении, навстречу своей гибели в этих бесконечных льдах? Чтобы не сойти с ума, мы пели песни, подбадривали друг друга, рассказывали нелепые истории, делились детскими мечтами, дурацкими страхами, рассказывали о своей первой любви или просто травили анекдоты. Да, разговоры тоже забирают часть сил, но так легче не упасть в отчаянье. Компьютерная система внутри каждого костюма следила за жизненными показателями каждого разведчика, если они начинали падать, он засыпал или начинал терять сознание от истощения, костюм тут же делал своему носителю инъекцию адреналина или какого другого стимулятора, иногда просто глюкозы. Мы шли шестнадцать часов, к счастью, погода тогда была спокойной, никаких бурь. Весь отряд добрался до Купола! Каждый съел минимум по тройному обычному ужину, а потом мы завалились спать, некоторые вырубились прямо за столом. Я тогда проспал больше суток. -- Все-таки я вспоминал те дни почти с нежностью. Что были за приключения?! А новобранцы внимательно слушали, некоторые даже разинув рот. -- В общем, это я к чему. Ледяная пустошь -- суровое и опасное место, не для молодых девушек. Мы никогда не делаем вылазки дальше, чем на сто километров от Купола. А наши беспилотники долетают порой до пятисот километров

за пределы Купола, но там нет ничего кроме льдов, куда не отправься.

-- Все еще хочешь в разведчики? -- Фелисия толкнула локтем задумавшуюся подругу.

-- А вот и хочу, -- насупилась Аделин, -- я не слабая!

Я лишь улыбнулся, глядя на них. Но тут же подавил улыбку, не место и не время для сантиментов.

-- Скажите, сэр, -- снова заговорил Марлон, очень любопытный юноша, -- а что вы знаете о Колонии?

Я невольно нахмурился.

-- А вот этот вопрос разведчики не любят! -- ответил я. -- Колония -- наш величайший провал, наша трагедия. Тут нечего особо рассказывать. Для этой операции было задействовано множество ресурсов, в ней участвовали многие ученые и сталкеры. Много шума было по этому поводу. Шутка ли, первое поселение за пределами Купола! Спустя более ста лет заточения, люди расширяют жилую зону своего обитания. Вот только кончилось все очень плохо. Я тогда был в отряде снабжения. Помню, как мы оставляли счастливых первооткрывателей обживаться на новом месте, а когда вернулись через неделю с припасами, нас ждали окоченевшие трупы. Колония почему-то оказалась разгерметизированной, около сотни добровольцев-колонистов, ученых и сталкеров -- все мертвы. Проводилось расследование, но как-то на скорую руку, вроде как ничего не нашли и быстро все замяли. Хотя слухи разные ходили. -- И тут я замолчал, вспоминая факты того загадочного случая и думая о своих неприятных догадках, которые озвучивать сейчас не собирался. -- В любом случае, не судьба пока что человечеству покинуть Купол! И хватит об этом! К тому же, мы уже приехали.

Наш автомобиль подъехал к забору из колючей проволоки, за которым виднелась улочка из маленьких грязных глиняных и кирпичных домиков. Мы вышли из авто и осмотрелись. На заборе висел скелет, на нем были какие-то ошметки выцветшей на солнце одежды, остатки плоти, облезающей с костей, и тугой почти не поврежденный ошейник на шее.

-- Продолжает служить своим хозяевам даже после смерти, - прокомментировал я.

-- Надо бы его снять, -- сказал Харрис.

-- Нет! -- Отрезал я. - У нас нет на это времени. Впоследствии мы все равно предадим все огню, пламя освободит его от посмертного рабства!

Не уверен, что они поняли мои слова, но спорить не стали.

В руках у скелета была табличка, на которой кто-то нацарапал надпись на итальянском "Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate".

-- Что это? -- Спросила Аделин. -- Буквы вроде как наши, но я не пойму, что там написано.

-- Там написано -- "оставь надежду всяк сюда входящий". Это из Данте, "Божественная Комедия", надпись на вратах ада.

-- Ого, а я думала, что в Клоаке живут отбросы, что и читать-то толком не умеют, не то что Данте цитировать.

-- У неотесанных отбросов умные и образованные кровавые кукловоды! -- Тихо сказа Билл. Я заметил, что парень покрепче сжал винтовку. Ему явно было не по себе возвращаться в ад своего детства, только бы не выкинул чего эдакого в ответственный момент.

-- Скажи, Билл! -- Обратился я к нему. -- Какая у тебя была причина вступить в повстанческую армию?