Пятьсот пять (СИ) - Крутень Мария. Страница 2

Обычный человек в своей жизни мог ни разу не пересечься с гардом, они не участвовали в парадах, как другие гвардейцы, не разгуливали просто так на улице, появлялись всегда внезапно, словно материализуясь из ниоткуда. Может быть, они на самом деле и были магами, Лас не знала. Несмотря на всю специфику должности отца, видела она гардов всего только несколько раз, да и то издалека, пока один такой не появился у них в доме.

Это случилось полгода назад, когда Ласси только вернулась в родной особняк из Королевского института благородных девиц. Видимо до этого те часто захаживали к своему начальнику в дом и не оказались готовы к переменам. По крайней мере, тот гард, увидев вышедшую в коридор девушку, замер то ли от удивления, то ли потому, что такая встреча была не предусмотрена его уставом. Где-то в самой глубине сознания, а то и глубже, у Лас до сих пор теплилась мысль, что замер тот от восхищения, однако стоило глупой надежде подняться чуть выше, как девушка сама разбивала ее в пух и прах и загоняла еще глубже. А тогда Ласси тоже замерла, и стояли они без движения в коридоре напротив друг друга, пока туда же не вышел ее отец и не увел гарда с собой. Когда они проходили мимо, Ласси успела заметить выбитый у гарда на рукаве номер — пятьсот пять. Странно, что образ самого мужчины она вспомнить не могла, только смутный и неизменно волнующий ее образ. Вероятно, в этом, действительно, была замешана самая настоящая магия.

После этого никакие гарды к ним в дом не заходили, зато появился мерзкий напыщенный секретарь, который, судя по всему, как раз занялся теми вопросами координации действий между главой тайной канцелярии и его подчиненными, что ранее решались напрямую. Однако Ласси не была намерена сдаваться. Ведь отступать перед трудностями не для нее, и под надуманными предлогами она шла на работу к отцу, который согласно публичной, официально озвучиваемой должности, был тем самым вице-канцлером, которого суфражистки пытались подвигнуть на изменения в законах.

Идти нужно было недолго — главное здание Королевской Канцелярии находилось как раз напротив их особняка, надо было только перейти дорогу и дойти до перекрестка. Здание было довольно-таки обширным, с множеством входов и выходов, оно распластало свои щупальца на Даун-стрит, по которой от него тянулись особняки знати и приближенных ко двору лиц, и на Марж-стрит, где располагались преимущественно деловые учреждения. Именно на Марж-стрит Ласси и ее подруги во главе с Эллис устраивали акции протеста. Протестовали против запрета для женщин низшего сословия поступать в университеты, против до сих пор не отмененного закона, позволяющего мужу наказывать жену розгами, против того, что женщинам в этих самых учреждениях на Марж-стрит не разрешалось занимать должности выше секретарши какого-нибудь второстепенного клерка, против уродующих фигуру купальных костюмов, против того, что незамужним девушкам не разрешалось без мужского сопровождения пойти в театр или на выставку, и против много еще чего.

И каждый раз, несмотря на всю серьезность момента, Ласси не могла не думать о том, видит ли ее пятьсот пятый гард. Временами ей до дрожи хотелось устроить какое-нибудь скандальное выступление, чтобы пятьсот пятый гард вышел из здания и лично ее арестовал. В том, что, свершись ее мечта, произошло бы дальше, воображение ей отказывало, но и этой небольшой фантазии девушке было вполне достаточно. Однако мечты мечтами, а реальность — это совсем другое. В реальности, Лас это прекрасно знала, вышел бы не пятьсот пятый гард, а ее отец, и ждал бы ее не волнующий воображаемый арест, а вполне реальный домашний, а то и в самом деле, розги. Отцам бить детей тоже пока разрешалось. Поэтому Ласси боролась с пережитками прошлого во втором ряду демонстрационной колонны и всегда старалась стать так, чтобы отец, если и заметил ее, то подумал, что ему показалось.

Здание Королевской Канцелярии Лас посещала почти регулярно, как минимум раз в неделю, в надежде еще раз повстречаться с пятьсот пятым гардом и, действительно, встречалась, за прошедшие с момента первой встречи полгода целых три раза. Вот только он больше перед ней не замирал, а словно тень проскальзывал мимо, и девушке так и не удавалось его толком разглядеть. Другие гарды ее тоже изредка встречались, также полускрытые мороком, но они почему-то не интриговали девушку так, как пятьсот пятый. Этого мужчину она была бы совсем не против…..

Додумать оставшуюся часть фразы Ласси не успела, так как из переулка — а девушка за размышлениями сама не заметила, как оказалась на самой границе с Зольдер-тауном — словно выдохнуло тьмой, а из тьмы немедленно соткалась мужская фигура и черном одеянии и непроницаемой маской на пол лица.

«Гард!» — девушка едва не отшатнулась назад. — «Отец узнал?!» — из головы тут же вылетели все романтические мысли, осталась только паника. Однако поддаваться ей, тем более показывать, Лас не спешила. А воспользовалась моментом, чтобы лучше разглядеть мужчину. Он или не он?! В темноте номера на рукаве видно не было, а одевались гарды все одинаково.

— И что же прекрасная девица здесь делает? — вдруг хрипло произнес он. От звука его голоса у Ласси по телу волною прошла дрожь и едва не подкосились колени. Она еще ни разу не слышала, чтобы гард говорил. Панические мысли в голове заскакали еще веселее, и только огромным усилием воли Лас удалось их унять. Она обычная девушка, из рабочего квартала, никто не должен был ее узнать, ей пришлось напомнить себе самой собственную легенду.

— Домой иду, — собравшись с силами, ответила Ласси, искоса поглядывая на незнакомца. — «Все-таки он или не он?!»

— И где же девица живет? — еще более хрипло поинтересовался гард, снова вызвав у девушки дрожь.

Показалось ли ей, что в его голосе прозвучала ирония?

— В Трешном переулке, — тем не менее, без запинки ответила она. По этому адресу раньше обитал Марти, мальчик, которого Лас искала.

— Я провожу, — прохрипел тайный агент. Ласси хотела было возмутиться, но вовремя вспомнила, что обычная девушка от такой защиты никогда не отказалась бы.

— Благодарю вас, — пролепетала она, склонив голову, и посеменила вперед. Гард тенью последовал за ней. Видел ли его кто-либо из встречных прохожих, Лас не знала, однако подозрительно было то, что никто, казалось, не обращал на него внимания. На нее, впрочем, тоже, словно прикрывающая его магия укрыла и ее.

Зольдер-таун был не самым плохим районом столицы. Здесь жили преимущественно рабочие с нескольких окраинных фабрик, и по вечерам они, действительно, возвращались к себе домой. Лишь пару раз по пути встретились дешевые пабы, из которых были слышны звуки разудалой плясовой и мужской гогот. Даже если девушка была бы одна, то она просто перешла бы на тротуар, по другую сторону мостовой.

На самый крайний случай у нее был особый свисток-артефакт, на вызов которого к ней со всей скоростью должны были примчаться жандармы. К тому же тот обладал дополнительным свойством — оглушал до головной боли всех, кто рядом с ней в тот момент находился. Поэтому дополнительная защита ей была не нужна — она бы и сама справилась. Вспомнив об этом, Ласси гордо расправила плечи и уже увереннее зашагала вперед. Идущий сбоку и чуть позади гард, кажется, хмыкнул, но Лас и ухом не повела. Одна даже ни разу не обернулась в его сторону, хотя безумно хотелось попробовать-таки рассмотреть номер на его рукаве.

— Не слишком ли самоуверенна прекрасная девица для этих улиц? — выдал через некоторое время будоражащий хриплый голос.

— Я знаю, куда иду, — ответила Ласси, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрожал. И дело было не в страхе, а в том, как невозможно странно воздействовал на нее эта хрипота в голосе гарда.

— И куда же?

— Сейчас повернем направо, пройдем до следующего перекрестка и налево, — нет, ему со своей хрипотой ее с толку не сбить! Она на самом деле знала, куда идти, хотя была в Зольдер-тауне всего раз, когда забирала оттуда Марти после смерти его родителей. Такое было у нее полезное свойство — ей было достаточно пройти дорогой один раз, чтобы ту запомнить. Гард на ее заявление не ответил и, вообще, не произнес более ни слова, пока они не достигли потрепанного жизнью трехэтажного строения в Трешном переулке.