Джинны пятой стихии - Лукин Евгений. Страница 27
…Они оказались в помещении, памятном по недавней «экскурсии». В дальнем углу он увидел двоих. Это были, как он и ожидал, Второй и Второй-бис биологи.
– Побудь пока здесь, – попросил Главный биолог. – У меня еще кое-какие дела. Это ненадолго.
– Ну уж нет! – неожиданно вспылил Главный планетолог. – У тебя было вдоволь времени, пока я валялся там! – Он сделал неопределенный жест, долженствующий показать, как он лежал без сознания у себя в каюте.
– Я быстро!
– Кроме того, я тебя просил, помнишь? – Он выразительно посмотрел в сторону Вторых биологов.
Главный Биолог на миг задумался.
– Хорошо! Идем со мной. – Он повернулся и стремительно вышел.
Главный планетолог едва успевал за ним. Они прошли в кабинет Главного биолога, там их уже ждали несколько сотрудников Лаборатории.
Главный планетолог подумал, что, как ни странно, он никогда не видел Главного биолога за работой. Впрочем, как и других главных специалистов, за очень редким исключением. И теперь он удивлялся, до чего ловко все это время Главный биолог скрывал свой темперамент, свою властную, даже жесткую уверенность, с которой он сейчас отдавал последние указания и распоряжения.
Короткое совещание закончилось, и кабинет опустел. Главный биолог повернулся к пульту и включил экраны. Переключаясь на различные помещения Лаборатории, он придирчиво осмотрел их, изредка перебрасываясь малопонятными фразами с руководителями этих служб. Лишь один раз, оглянувшись на Главного планетолога, торопливо бросил:
– Подстраховываемся по всем направлениям! – И улыбнулся подбадривающе – не робей, мол.
Но вот, притушив экраны, он сосредоточенно замер перед ними на несколько мгновений, потом нажал кнопку, расположенную на пульте особняком.
– Внимание! На общей связи Главный биолог. Внимание!.. Всем группам приступить к проведению эксперимента. Конец.
Он подошел к Главному планетологу.
– Ну вот, теперь никто нам помешать не в силах. – И добавил многозначительно: – Даже Главный геолог.
– Подожди. Пока мы вдвоем… Как долго это будет длиться?
– Считай сам, сколько требуется времени лечь, укрепить на голове церебро-контакты и принять снотворное. Сама перезапись практически мгновенна.
– А как же клонирование?
– Твоя клон-копия уже готова, – просто сказал Главный биолог.
– Что? Как же так?.. А-а, понимаю, – Главному планетологу вдруг стало не по себе. – Значит, пока я…
– Да, да! – прервал его Главный биолог. – Твое присутствие при этом не обязательно. Мы все подготовили, пока ты… болел.
– Понятно, – Главный планетолог помолчал, раздумывая. – Скажи, пожалуйста, нельзя ли посмотреть… на него…
Главный биолог отрицательно качнул головой.
– Не надо, – сказал он неожиданно мягко и грустно. – Я и так уж рассказал и показал тебе слишком много. Обычному пациенту хватило бы и десятой части. Неспециалисту наша кухня резко противопоказана.
– А я, выходит, пациент не совсем обычный?
– Представь себе, – серьезно, не принимая шутливого тона, сказал Главный биолог. – Что можно было, я показал. А остальное… Лучше не надо, поверь.
– Спасибо, – Главный планетолог постарался улыбнуться, чувствуя, как непрошеный холодок медленно проникает к нему внутрь. – Не будем тянуть. Идем. – Но у самого выхода добавил, словно мимоходом: – Ты учти, завещания я не оставляю.
Главный биолог резко остановился и повернулся к нему.
– А вот за это – спасибо. Ты не представляешь, какое громадное спасибо.
Заботливо поддерживаемый кем-то из младших биологов, он неуклюже взгромоздился в высокое кресло.
Мешал, во-первых, огромный красный шлем, охватывающий всю голову и оставляющий свободным лишь лицо. За шлемом тянулась толстая связка проводов и уходила куда-то в стену. Под их тяжестью шлем норовил сползти, сильно натягивая крепящие ремни. Застежка на шее, слегка прихватив дряхлую кожу, содрала ее, и ссадина раздражающе побаливала. А во-вторых, Главного планетолога смущало то, что он был вынужден раздеться. Конечно, все присутствующие были биологами, то есть соответствующими специалистами, кроме того, они все старательно делали вид, что его здесь нет вовсе, деликатно старались не смотреть в его сторону, особенно когда он забирался в кресло. И все же…
Главный планетолог украдкой огляделся. Ни одного Второго биолога не было видно. Обстановка к веселью не располагала, но его неожиданно стал разбирать смех. Ловко выкрутился Главный биолог! Он без лишних хлопот и размышлений просто-напросто удалил из зала и оригинал, и копию, прозорливо лишая его шанса узнать в будущем, кто из них есть кто… Ай да молодец!
Из глубины зала появился Главный биолог и стремительно подошел к креслу.
– Ты чему смеешься? – подозрительно спросил он, делая знак стоящему рядом Седьмому биологу.
– Да так, своим мыслям, – уклонился от ответа Главный планетолог, сгоняя улыбку.
Седьмой биолог накинул на него легкую, почти невесомую накидку. Спинка кресла пошла вниз, он заерзал, стараясь устроиться поудобнее. Рука Главного биолога неотрывно была у него на шее, прослушивая пульс.
– Ну-ну, – только и сумел проговорить Главный биолог. Он попробовал, прочно ли держится шлем, мягким движением подоткнул свисающий край накидки. Потом принял из рук Седьмого биолога белую ампулу с зеленой полосой. – Значит, так. Настройка приборов закончена, все в порядке. Вот снотворное, подставляй руку. Нет-нет, нижнюю. Вот так… Сейчас ты уснешь. И, как говорится, до скорого свидания.
Главный планетолог в оцепенении смотрел, как он приставил к сгибу его руки ампулу и жидкость из нее стала на глазах всасываться сквозь кожу.
Никакого ощущения не возникло – ни приятного, ни неприятного. Только веки вдруг отяжелели, а тело непроизвольно расслабилось. Поле зрения независимо от его желания стало сжиматься. Лицо Главного биолога расплылось и пропало за краем. Главный планетолог медленно мигнул и с трудом повернул глаза, чтобы снова поймать его. Это ему удалось. Главный биолог стоял, склонившись над ним, придвинувшись почти вплотную, и что-то продолжал говорить, быстро-быстро шевеля губами. Главный планетолог заморгал, разгоняя застилающую пелену.
– …себя чувствуешь?.. Ты слышишь меня?.. Как ты себя чувствуешь?.. – словно издалека дошли до него слова.
Преодолевая тяжесть в голове, он собрался с мыслями.
– Слышу, – губы едва слушались. Отчаянно пытаясь склеить мерцающее сознание, он почти по слогам произнес: – Давай ско-рей… Не тя-ни…
– Все! Уже все! Перезапись окончена! Как ты себя чувствуешь? Отвечай!
«Как – все? Неужели – все?.. Нет, что-то не так. Что-то не то. Я же ничего не помню… Я же ничего не почувствовал! – Главный планетолог вдруг испугался до немоты. – Не получилось! Аппаратура не сработала, не вышло!.. А действие снотворного кончилось… И скоро вечер…»
Лицо Главного биолога снова пропало. К изгибу руки прикоснулось что-то холодное. Пелена перед глазами становилась прозрачнее и вот совсем исчезла. Главный планетолог попытался сесть, но рукам и ногам что-то не давало двигаться, да и шлем тянул голову назад.
– Лежи, лежи! – Он почувствовал на груди руку. Главный биолог, оказывается, никуда не пропадал, стоял рядом. Теперь ясно виден и он, и потолок, и часть стены с вмонтированными в нее приборами. – Не шевелись. Сейчас снимут шлем.
Изголовье и спинка кресла медленно приподнялись, заставляя его сесть. Чьи-то ловкие руки быстро освободили голову от шлема, протерли ее влажными, остро пахнущими тампонами.
Он смог осмотреться.
Несколько биологов стояли неподвижно в разных концах зала и смотрели на него. Еще двое суетились вокруг кресла. Главный биолог чуть в стороне склонился над каким-то прибором, от большого экрана по его лицу пробегали разноцветные сполохи.
Он попытался глубоко вздохнуть и почувствовал, что туловище туго укутано во что-то сплошное и плотное. Странно, он ведь полностью снял с себя одежду. На нем был только шлем да легкое покрывало… И тут до него дошло, что накидка превратилась из розовой в голубую. Он посмотрел на стол – шлем из красного стал синим. Он напряг мышцы – еще одно открытие! Руки и ноги крепко прихвачены ремнями к креслу.