Хроники Звёзд #1 (СИ) - Нетт Евгений. Страница 34

Элиот усмехнулся.

— Думаешь, я этого не понимаю?

— Тогда почему ведёшь себя так, будто боишься, что на меня навалится больше проблем, чем я смогу выдержать?

— Потому что я боюсь, что на тебя навалится больше проблем, чем ты сможешь выдержать, полагаю. — Юноша пожал плечами, после чего аккуратно развернул принцессу по направлению к полигону. — Ты верно говоришь, что в будущем от тебя будет зависеть судьба целого королевства. И ты, как королева, действительно должна быть сильной и способной самостоятельно принимать правильные решения. Но это не значит, что люди вокруг не могут разделить с тобой эту ношу. Да, далеко не всем можно довериться, но хотя бы мне ты позволишь решать твои проблемы, не нагружая при этом своими?

Дальнейший путь до самого полигона Элиот и Астерия проделали в тишине, наслаждаясь сначала глухим эхом шагов, разносящихся по коридорам дворца, а чуть позже — шелестом листьев и пением птиц, что уже так скоро собьются в стаи и ринутся на юг, дабы спокойно пережить зиму. Сам полигон предстал перед подростками на удивление тихим и безлюдным; не было тут ни рыцарей, ни зрителей-гвардейцев, во время отдыха нередко предпочитающих наблюдение за «старшими товарищами» любым другим видам досуга. Всё вокруг словно бы вымерло, но обстоятельство это принцессе и её защитнику было только на руку, так как присутствие лишних глаз их бы только нервировало.

Элиот и Астерия встали друг напротив друга, справедливо решив, что расстояния в двадцать метров будет более чем достаточно. Пространства для манёвра тоже должно было хватить, так как стояли подростки в самом центре полигона, где до ближайшего его края было порядка двухсот-трёхсот метров.

— Приступим?

— Начинай первой. — Элиот приглашающе махнул рукой и, оторвав взгляд от светящихся жизнью синих глаз, приготовился смотреть на то, что решит ему показать принцесса. Он не ожидал от неё чего-то сверхъестественного, воспринимая происходящее больше как желание Астерии доказать самой себе, что она способна сражаться. Но в момент, когда принцесса развела в стороны сложенные вместе ладони, а меж ними растянулось несколько светящихся золотом нитей, Элиот напрягся. В арсенале девушки таких умений ранее не проскальзывало, а единственным разом, когда он собственными глазами видел нечто похожее, был прошлый день, когда Астерия одной только ей понятным способом изолировала Сумеречный Шторм. Тогда она призвала себе на помощь просто огромное число таких безобидных с виду нитей, но сделала это неосознанно. Зато сейчас…

Элиот пропустил мимо себя своеобразный золотой канат, краем сознания отметив, что действуй Астерия чуть серьезнее, желай она его на самом деле задеть — и уклониться было бы не так просто.

Знаки Северной Короны на лице защитника вспыхнули, а руки окутало чёрное, с серыми вкраплениями, пламя. Следующую же атаку принцессы Элиот жёстко заблокировал, попытавшись ухватиться за канат, но тот рассыпался, вновь материализовавшись в руках Астерии.

— Так ты тоже…? — Спросила девушка, чуть наклонив голову и с интересом воззрившись на охваченные пламенем руки Элиота, который, казалось, нисколько не удивился новым талантам принцессы, зато на самого себя смотрел с явным подозрением.

— М-м-м… Я сам такого не ожидал. — Элиот не соврал ни в чём, так как он действительно только сейчас понял, что способен на нечто подобное. Сумеречный огонь появился сам, стоило только ему сосредоточиться на всё новых и новых золотых нитей, вьющихся вокруг воспринимающей это как должное Астерии. В какой-то момент слева и справа от Элиота появилась пара заклинаний, с воем ринувшихся на него, но они были безжалостно пожраны пламенем. — Продолжаем?

— Это не я!

Всего единожды успело ударить сердце Элиота до того момента, как в его сторону устремилось великое множество нитей, которые, казалось, были готовы порубить его на лоскуты — ровно как попавшегося на их пути человека в чёрном плаще, вынырнувшего из-под земли и уже готового запустить в защитника чем-то убойным. От неожиданности Элиот сделал шаг назад и попытался подпрыгнуть, только тогда осознав, что его буквально приковало к земле десятками серебряных цепей. А в момент, когда рядом с ним появился невероятно быстро двигающийся брат-близнец убитого принцессой человека, в руках которого сверкал сотканный из серебряной магии клинок…

— ЭЛИОТ…!

Истошный крик принцессы донесся до парня будто бы сквозь толщу воды, так как прямо сейчас он неверящими глазами смотрел на меч, пронзивший его грудь ровно напротив сердца. Тупая, ноющая боль и холод, с огромной скоростью распространяющийся по телу давали понять, что всё происходящее — истинно, но Элиот не мог пошевелить даже пальцем. А спустя мгновение ассасин вырвал своё оружие из тела, обдав землю потоком алой, совсем свежей крови.

Перед тем, как упасть, Элиот заметил ещё нескольких врагов, и только тогда осознал, что пришли они сюда не по его душу, и настоящей целью убийц, один-в-один похожих на тех, что в прошлом-будущем убили королеву Эстильду, была Астерия.

— К тому, что чернее и злее всего сущего обращаюсь, покорно преклоняя колено…

Голос, раздавшийся за спиной уже обагрившего свой меч кровью убийцы, заставил последнего резко обернуться. — Первобытный ужас, что пожирает души гордецов и нечистых сердцем, разит подобно мечу и защищает, словно щит — воплоти свою мощь во славу твою…

Элиот, двигающийся резко и дёргано, словно поломанная кукла, поднялся на ноги и, взорвавшись серией Сумеречных Крыльев, отогнал убийцу, протянул руку в сторону Астерии.

— … ввергни души смертных во мрак и отчаяние, вернув зло, тебе принадлежащее! Тюрьма извечного сумрака!

В одно мгновение вокруг бегущей на помощь другу принцессы появились сотни чёрных, словно сама ночь, столпов, почти мгновенно образовавших сферу и заперших в них Астерию. Элиот буквально физически ощущал, как магия утекает из смертельно раненого тела вместе с жизнью, но искренности улыбки на его лице мог бы позавидовать кто угодно. Тюрьма, в которую он безо всяких сомнений влил сразу несколько своих резервов, была нерушима как для тех, кто заперт внутри, так и для тех, кто остался снаружи. При этом сама по себе она не представляла никакой опасности, а её появление должны были заметить не то, что во дворце — во всей столице.

Оставалась самая малость: умертвить тех, кто посягнул на жизнь его принцессы.

— Не мог просто подохнуть, сучёныш? — Тихо пробормотал один из ассасинов, мгновением позже ринувшись к застывшему на одном месте Элиоту. Юноша даже не открывал глаза, прекрасно понимая, что с рассеченным надвое сердцем он не то, что сражаться — жить не должен. Но это не значило, что у него не было способов расправиться с врагами.

— Я с удовольствием распахну врата в ад и для тебя, и для всех твоих друзей, Сантифик.

Элиот ухмыльнулся злорадно — и отпустил свою магию на свободу.

Кровавая каша, что когда-то была человеком, с мерзким звуком сползла по стене, но Эстильда этого уже не слышала. Она, словно воплощённый ангел смерти, продолжала убивать нападавших, среди которых не было ни одного простого человека. Сплошь рыцари и заклинатели, не сумевшие воспользоваться фактором неожиданности благодаря накрывшей половину полигона Тюрьме, что не так давно была продемонстрирована Элиотом во время дуэли.

— Иди к дочери! Живо! — Сиплый голос Фребберга, вместе с парой своих верных товарищей перекрывшего единственный занятый врагом коридор, донесся до слуха королевы ровно в тот момент, когда с навершия её посоха — Дарфайи — уже сорвалась вереница магических бомб, проделавших солидную дыру в стене дворца.

Эстильда, понимая, что сейчас дорога каждая секунда, поверх голов мужа и его солдат обрушила на врагов ещё одно заклинание — и только после этого выбралась на крышу дворца, устремив взволнованный взгляд в сторону полигона. Но не успела королева обрадоваться тому, что Астерия находится внутри Тюрьмы, в разы превзошедшей по размерам и плотности прошлую, как в самом центре тренировочной рыцарской площадки прогремел страшной силы взрыв, а высвободившаяся магическая энергия, разошедшаяся в стороны, устремилась обратно, обращая во прах всё, что оказалось в зоне поражения. Деревья, постройки, люди — от них не осталось ровным счётом ничего, кроме горстки серой пыли, ровным слоем устлавшей дно образовавшегося на месте взрыва кратера.