Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 44

— Ничего! — бросила сестра, устало потерла лоб, положила между нами «Травы изначальной Империи». — Из наших трав могла бы подойти только саньйель, но она действует не так.

Красивая обложка мягко поблескивала золотом в свете ламп, тисненый узор приятно вился под пальцами.

— А если растение не имперское? — предположила я. — Все началось в сарехской таверне, бочонок пива тоже принес сарех…

— Ты права… Отличная мысль! — оживилась Гарима.

— Но я даже не догадываюсь, какое растение это может быть…

— Не страшно. Мы найдем тех, с кем можно посоветоваться, — заверила она.

…Я едва дышу от жуткой боли за грудиной. Сводит челюсти, левая рука, кажется, отрывается. Боюсь смерти. До дрожи, до слез, щекочущих лицо.

Надо мной склоняется перепуганная женщина. Тарийка. В полумраке комнаты ее черты кажутся мягкими, сглаженными.

— Что с тобой? — она держит меня за руку, ее голос дрожит.

Я не могу ответить, так мне больно. Только хватаюсь за нее. Тарийка отворачивается, хватает что-то со столика за своей спиной. Раздается звон колокольчика. По-моему, проходит вечность, прежде чем в комнату открывается дверь. Слуга. Верный Масен. Он не подведет.

— Зови лекаря! — твердо приказывает женщина.

Слуга мгновенно выбегает. «Да, госпожа» доносится уже из другой комнаты.

— Боюсь, это сердце, милая…

С этими словами я проснулась, подскочила на кровати в совершенной уверенности, что тот, чью жизнь я сейчас прожила, умер.

Потянувшись к приготовленному с вечера лекарству, пыталась хоть немного прийти в себя. Тяжело дыша, держала в руке фарфоровую чашечку, вдыхала до отвращения знакомый запах успокоительного. Кто бы знал, как оно мне надоело! Если бы хоть от снов избавляло, а так… Глядя на янтарную жидкость, уже представляла ее вкус, горчащий, чуть вяжущий. Пить передумала, решительно вернула чашечку на прикроватный столик. Как бы ни взбудоражил и ни пугал сон, в то утро мне нужна была свежая голова.

Суни замерла в дверях, внимательно наблюдала за мной и явно ждала поручений.

— Нужно повидаться с Гаримой, — больше размышляя вслух, чем разговаривая с женщиной, пробормотала я.

— Она обычно в это время уже не спит, — заметила Суни.

Я наспех собралась и едва ли не выбежала из комнат. Нарочно выбрала более короткий путь не по коридорам, а по дремлющему в серых утренних сумерках двору. Прохладный воздух взбодрил, прояснил мысли. Вспомнила, что сестра говорила о таких снах. Это предвидение, взгляд в будущее. Значит, мне дали возможность предотвратить смерть неизвестного.

Когда добежала до комнат Гаримы, совсем рассвело. Служанка не ошиблась — сестра уже встала. Она занималась духами в кабинете, от ее рук терпко пахло какими-то травами, на подоле рабочего передника темнело свежее, еще влажное пятно.

— Что случилось? — встревожилась Гарима.

— Мне приснился сон, — выдохнула я, и собственный ответ показался невероятно глупым. Смутилась, почувствовала, что краснею.

— Ты бы не пришла так рано, не будь это важно, — мягко подбодрила сестра. — Садись, рассказывай.

Она взяла меня за руку, подвела к дивану. Сняв передник, передала его служанке, велела принести чай. Я проводила взглядом женщину и начала рассказывать. Сестра слушала внимательно, задумчиво теребила серьгу.

— Имени слуги бесконечно мало, чтобы определить, кого ты видела, — вздохнула Гарима. — Описание женщины тоже не поможет, если у нее не было каких-то особых черт. Родинка, шрам, странный говор, редкое украшение…

Я отрицательно покачала головой. Уверенность в том, что сон пришел не просто так, что можно помочь незнакомцу, предотвратить смерть, постепенно стала казаться издевательством надо мной. Гарима заставляла вспоминать детали, задавала вопросы, но больше подсказок мы не нашли.

Отчаяние крепло, досада превратилась в злость. Я уже жалела, что не напилась успокоительного! Оно притупило бы чувства, смазало бы воспоминания о сне. О бесполезном и пугающем сне. Просто кошмар, один из многих, отравляющих мою жизнь! Он был плодом дара, о котором я никогда не просила!

— Ты злишься, — тихий голос Гаримы нарушил недолгую тишину.

— Еще бы! — огрызнулась я. — Это все бессмысленно! Зря я пришла, только тебя и себя растревожила!

— Лаисса…

— Я дура! — с горечью выпалила я. — Понадеялась, что смогу спасти чью-то жизнь. Я ведь только забираю. Забираю… Я неспособна никому помочь. Я могу только убивать…

Спрятав лицо в ладонях, разрыдалась. Разочарование ранило чрезвычайно сильно, и справиться с чувствами не получилось. Гарима обняла меня, прижалась щекой к виску и тихо шептала что-то утешительное.

— Не расстраивайся так, — попросила она, когда слезы иссякли. — Я встречаюсь сегодня со жрецом Тимеком. Он говорил как-то, что знает средство, помогающее вспомнить.

— Но я все рассказала. Все, что запомнила! — голос против воли выдавал горечь и отчаяние.

— Лаисса, я ведь в этом не сомневаюсь, — Гарима покачала головой. — Нужно с ним поговорить в любом случае. Он может что-то подсказать.

Она поцеловала меня в лоб:

— Я знаю, тебе сейчас нелегко. Но верь, что все наладится. Ты научишься справляться с даром. Ведь он — твое предназначение. Твоя суть.

Я кивнула и промолчала. Говорить о том, что никогда не желала себе такой судьбы и с радостью отказалась бы от нее, было глупо.

Вечером Гарима вернулась окрыленная, деятельная. Во время ужина она прямо светилась предвкушением, что меня обнадеживало. Абира, удивленно изогнув красивые брови, наблюдала за нами настороженно, с явно выраженным недовольством.

— Что вы еще затеяли? — пристально глядя на Гариму, спросила Передающая.

— Попробуем сегодня управляемый сон, — призналась сестра и весело мне подмигнула.

— Это как? — нахмурилась Абира.

— Придет жрец Тимек и поможет Лаиссе четче увидеть то, что ей приснилось ночью…

— О, Великие боги! — со стоном перебила Передающая. — Только не это! Опять какое-то убийство? Опять будем искать причину?

— Надеюсь, на сей раз это не убийство, — тихо вставила я.

— Да? Точно? — скептически хмыкнула Абира. — Что еще тебе может присниться? Уж не обижайся.

— Сестра, — осуждающе вмешалась Гарима.

— Только не говори, что сама так не считаешь, — неприятно усмехнулась Абира. — Будь иначе, ты бы не придала сну значения. А сейчас ты даже с Тимеком договорилась, хоть и не любишь о помощи просить. Не отпирайся, не поможет, — она жестом остановила Гариму. — Я ведь тебя давно знаю. Вот Лаисса еще могла бы тебе поверить, но она Забирающая. Так что твои хитрости и недомолвки никого не обманывают. Вы в очередное убийство ввязались. И ты это знаешь! — жестко и зло закончила она.

Абира встала, отточенным грациозным движением поправила продолговатый кулон, почти теряющийся в глубоком вырезе.

— Удачи вам, — с легкой издевкой пожелала Передающая. — Меня в это постарайтесь не впутывать. У меня совсем другие планы. И не только на этот вечер.

Уверенная улыбка, самолюбование и превосходство, сквозящие в движениях. Абира уже не первый раз давала понять, что нам, не привлекающих мужчин, стоит ей завидовать, надлежит восхищаться недостижимым идеалом.

— Знаешь, в такие минуты я больше всего удивляюсь тому, что именно ее из всех возможных девушек выбрала для Ратави моя предшественница, — провожая взглядом плывущую по дорожке сестру, призналась Гарима.

— Одаренных не так много. Наверное, она была лучшей…

— Дар Передающей самый распространенный, — все еще глядя вслед Абире, заметила Доверенная. — Но выбрали ее. Жаль, что некого спросить, почему.

Я отпила чай, наколола фаршированный орехами финик и задумчиво крутила вилку в пальцах. Тишина длилась долго и вскоре стала неприятной. Слова Абиры потушили былое воодушевление, испортили настроение.

— Ты в самом деле думаешь, что это убийство? — не глядя на Гариму, спросила я.