Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 78

— Нет, не понимаешь, — жестко, грубо отрезала я, смахнув слезы. — Я устала от этого дара. Устала от призраков преступников! Устала от вещих снов. Я не могу больше!

Последние фразы я выкрикивала, но Гарима даже не пыталась меня успокоить. Я расплакалась в голос, сквозь слезы повторяя «не могу больше». Сестра обняла меня и просто прижимала к себе, давала выплакаться.

Всего через несколько минут, когда я постепенно начала приходить в себя, стало стыдно за крик, за признания. Оставалось радоваться тому, что при ритуале не присутствовали прислужницы. Им незачем было знать, что одна из сильнейших Забирающих за всю историю Империи настолько тяготится своим даром.

Высвободившись из рук Гаримы, старалась на нее не смотреть. Было ужасно неловко. Я шмыгала носом, утирала тыльной стороной ладони слезы и надеялась, она больше ничего не станет спрашивать. Но сестра не относилась к тем людям, которые верят, что трудности исчезнут сами собой, если достаточно долго ждать.

— Теперь спокойно, без надрыва и слез, объясни мне, что с тобой происходит, — потребовала она.

И я вначале неохотно, преодолевая себя, потом все бойчее рассказывала, посвящала ее во все. Говорила о призраках, о видениях, о том, что не могу спать уже несколько дней. Возможность поделиться переживаниями с понимающей сестрой раскрепощала так, что я даже проболталась, призналась, что просила Великую лишить меня дара. Эти слова не вызвали ожидаемой бури негодования. Гарима нахмурилась, задумчиво теребила длинную серьгу и долго молчала.

— Ты сердишься на меня из-за этой просьбы? — робко нарушила я неприятно долгую пазу.

— Нет, не сержусь, — она в ответ покачала головой. — Это другое… Я недоумеваю, скажем так. Порядком удивлена, что ты осмелилась попросить о таком… Это великий дар, и тебе, хвала Великой, хватает мудрости пользоваться им осторожно и во благо, — Гарима устало потерла лоб: — Странно, что ты до сих пор не поняла, насколько важна твоя роль. Ты рассматриваешь себя только как носительницу дара… А мне не хватает силы убеждения и доводов, хотя, возможно, дело всего в нескольких словах, которые я не могу подобрать… Я не могу объяснить тебе, что дар сам по себе, без жрицы бессилен. Честно говоря, надеялась, ты уже это поняла.

Я вздохнула, возражать не стала, но Гариму это не смутило. Она продолжала так же спокойно:

— Поэтому, учитывая твои видения, я склоняюсь к выводу, что все эти временные сложности — дело рук Сегериса. Сарех понял, что мы представляем для него угрозу, и влияет на тебя. Пытается сбить с толку, запутать. Нужно просмотреть записи господина Тимека и посоветоваться с ним. Он может знать о подобном воздействии, даже если не описал его.

Неожиданный вывод меня поразил, но и с ним я спорить не стала. Все силы ушли на рассказ. Возможность положиться на сестру, довериться ей и позволить решать за меня, казалась тогда высшим благом.

Я почти не помнила себя от усталости, еле плелась за Гаримой и не сразу сообразила, что поднимаюсь по лестнице в свои комнаты. Рассеяно отметила, как сестра дала служанке указания принести ко мне ужин.

— Нам нужно просмотреть документы, — пояснила Гарима. — На пустой желудок сосредоточиться невозможно.

Я кивнула, зябко потерла плечи и не ответила. Голода не ощущала, меня куда больше беспокоили холодные, будто сделанные изо льда призраки, неотступно следующие по пятам. Только оказавшись в коридоре на втором этаже, осознала, что уже поздно, а солнце давно село. Служанка почтительно распахнула перед нами дверь в мою гостиную, и сумрак рассеялся, мир обрел краски, стал теплым и уютным. Но не мягкий аромат ванили, не приглушенный свет матовых ламп были тому причиной. В гостиной ждал Ферас. Красивый воин склонился перед жрицами в вежливом поклоне, его глубокий голос звучал мелодично и уверено. Я искренне обрадовалась встрече и смутилась из-за того, как поспешно, даже суетливо Гарима сказала, что не задержится надолго и только возьмет папку с записями жреца. Когда сестра прощалась, я догадалась, что мое расположение к Ферасу наверняка было очевидным. Оставалось надеяться, что только Гариме, остро чувствующей меня после ритуала, а не воину и не прислужницам.

К счастью, Ферас моего смущения не замечал и по обыкновению делился городскими новостями. Я устроилась так близко к нему, как позволяли приличия, и невольно сравнивала его с костром, у которого грелась. Рядом с Ферасом действительно становилось теплей, а пугающие призраки и вовсе исчезли. От усталости, сытного ужина и ощущения защищенности, спокойствия меня сморило. Помню только, что довольно долго слушала воина, не вникая в смысл его слов, и любовалась красивым мужчиной, казавшимся мне тогда особенно привлекательным.

ГЛАВА 35

Проснулась в полдень от холодного прикосновения. Призрак Ингара злобно скалился, держась обеими руками за мое горло. Я вывернулась, упала с кровати и долго пыталась отдышаться, успокоиться. Из-за хохота призрака это было непросто сделать.

— Сиятельная госпожа, господин Ферас ушел полчаса назад, — сказала Суни, появившаяся, к счастью, после того, как я одним глотком прямо из бутылочки допила остатки успокоительного.

— Что? — я недоуменно нахмурилась. — Он ведь приходил вечером…

— Вы попросили его остаться, — осторожно напомнила Суни.

— Не может быть! — подобного я решительно не помнила.

— Я слышала сама, сиятельная госпожа, — стала оправдываться женщина. — Иначе не позволила бы ему сидеть в спальне рядом с вами. Он спал в кресле у вашей постели, вы ведь просили его не оставлять вас.

— А я случайно не объясняла эту странную просьбу? — чувствуя, как горит лицо, уточнила я.

— Нет, сиятельная госпожа, не объясняли, — последовал тихий ответ.

Было чрезвычайно неловко за сказанные в полубреду слова, но вернуть я их не могла и радовалась тому, что проснулась уже после того, как Ферас ушел. Не представляла, как объяснялась бы с ним.

— Госпожа Гарима у себя, не знаешь? — стараясь взять деловой тон, спросила я.

— Она утром уехала во дворец. Еще не вернулась.

Больше вопросов я не задавала. Наблюдая в зеркало за тем, как Суни укладывает мне волосы, отметила, что двенадцатичасовой сон не принес облегчения. Да, я чувствовала себя не такой разбитой, но все еще не отдохнула. Призраки, правда, стали немного бледней, но не потеряли кровожадности. Ингар, самый наглый из них, стоял в двух шагах и говорил мне гадости. Еще пара убийц шепотом вторили ему, но так близко подходить не решались.

Эти видения преследовали меня до появления Гаримы. Лучащаяся радостью сестра рассказывала о встрече с Императором, о недолгом свидании с пока заключенным в своем доме господином Тевром. По словам Гаримы, Правитель воина не подозревал и не винил, но не хотел, чтобы о появлении людей из свиты принца Ясуфа в городе знали.

Мы обедали, обсуждали господина Тимека, которого Гарима пригласила на вечер. Я поддерживала неприятный разговор о призраках и видениях, лишь бы не отпускать сестру, не расставаться. Призраки боялись ее. Пусть не так сильно, как Фераса, но подходить не осмеливались и помалкивали.

Со жрецом видеться не хотелось. По опыту знала, что меня ждет дотошный допрос из лучших побуждений, а после многих ритуалов и вынужденного общения с призраками силы были не те. Даже ради дельного совета от господина Тимека я не стала бы отказываться от общения с Ферасом.

К сожалению, воин не пришел. Вновь прислал записку с извинениями. Вежливые слова складывались в почтительные фразы, но в этот раз они меня растревожили. Я отчего-то была уверена, что ночью непременно произойдет нечто важное и опасное. Долго не ложилась, все равно не смогла бы заснуть без успокоительного. Микстура закончилась, а новую императорский лекарь мне еще не приготовил. Суни, потупившись и смущаясь, передала его слова о том, что с подобными средствами нужно соблюдать осторожность. По его мнению, я слишком быстро опустошила запасы. Упреки человека, даже приблизительно не представляющего, с какими трудностями мне приходилось справляться, разозлили. Но я не считала возможным показывать это служанке, только сдержанно поблагодарила за совет.