Искушение (СИ) - Комарова Инна Даниловна. Страница 51

— Любомир Карлович. Вы, оказывается, поэт по натуре, а мы не знали, — подметила я. — Вот удивятся все, когда расскажу.

— Благодарю, сударыня. Когда-то в юности баловался, складывал мысли в стихотворной форме. Но Пушкина из меня не вышло. С головой ушёл в другие науки и новые интересы. Впитывал знания в бесконечных странствиях. Служил. Немало повидал на своём веку. Накопился определённый опыт. Пришло время поделиться. И этим я занимался довольно усердно. Удалось послужить отечеству. Горжусь этим и радуюсь, что это было в моей жизни. Простите, отвлёкся, — спохватился он. — Конечно, словами невозможно передать истинной ценности, подлинной красоты и уникальности этого места, в том числе дворца с усадьбой. Будем считать мой обзор вводной лекцией, — сдержанно улыбнулся гид. — Словами, как я уже сказал выше, эту диковинную красоту передать невозможно. Нужно видеть своими глазами, пропустить через сердце, впитать всеми фибрами души и дышать этим воздухом.

— Соглашусь с вами. Место действительно заповедное. Ну пойдёмте же, пойдёмте, мне не терпится самой всё увидеть. Вы раздразнили моё любопытство.

Мы гуляли по дворцу, затем по усадьбе. Я, не переставая, умилялась. У меня то и дело выступали слёзы радости, что всё это вижу. Восторгалась буквально на каждом шагу бессмертному творению рук человеческих, уникальным талантливейшим мастерам, создавшим такое чудо!

В Петербурге много великолепия и роскоши. Сам город представляет собой настоящий музей. Есть чем гордиться и восхищаться. Этим они очень схожи с Одессой. И всё же мне думается, что даже в Петербурге такого нет. Одно то, что дворец находится у побережья Чёрного моря, поднимает его в ранг неповторимых, непревзойдённых по своему масштабу, выдающихся памятников.

Тожественная церемония

В приподнятом настроении мы вошли в тронный зал, где по обе стороны выстроились гости в ожидании графа и приближённых особ. В зале царило оживление. Случайных гостей здесь не было. Граф Воронцов имел обыкновение рассылать приглашения своим гостям заранее. Михаил Семёнович отличался особенным гостеприимством. Он был открытой, широкой, тонкой натурой. Гости ощущали его деликатное внимание, тепло души и заботу. А какой он был эрудит, бесподобный рассказчик. Настоящий полиглот. Об этом свидетельствовала его библиотека. В свободное от государственных дел время он любил проводить у себя приёмы, балы, важные встречи, торжественные церемонии. Повод для этого всегда находился самый что ни на есть изящный и привлекательный.

Мы пристроились у входа в зал.

— Вы знаете, Любомир Карлович, у меня такое чувство, что сплю, — поделилась я.

— Почему, сударыня? Ах да, знаю, вам не удалось отдохнуть после дальней дороги, мне очень жаль, — с пониманием отнёсся мой сопровождающий.

— Столько впечатлений, об отдыхе остаётся лишь помечтать. — Не успела я договорить, как увидела рядом с собой княжну, дочь княгини Веры Николаевны — моей кузины.

— Племяшечка дорогая, как я рада тебя видеть! — Нагнулась и поцеловала княжну в носик. А где сама княгиня Вера Николаевна?

— Тётушка, голубушка, да вон же матушка, платком вам машет, знак подаёт. Вы чем-то были заняты, да? Не видели нас. Ну вот матушка и послала меня к вам, — скороговоркой выпалила княжна.

Я огляделась и увидела кузину. Она, как всегда, выглядела превосходно. На ней блистательно сидело новое платье, драгоценные украшения подобраны под стать туалету. Княгиня отличалась от многих дам высшего света безукоризненным вкусом. Покоряла своей безупречной фигурой и божественной красотой.

— Пойдёмте к матушке. Пойдёмте. Матушка сказала, что не годится вам тут у дверей стоять.

После этих слов племянница взяла меня за руку и повела в центр зала. Я послушно последовала за ней.

— Ниночка, кузинушка! Я не смогла тебя дозваться, пришлось княжну попросить сходить за тобой. Ну здравствуй, моя дорогая, — поприветствовала меня Вера Николаевна. Мы расцеловались.

— Ты хоть знаешь, какой высокий гость графа Воронцова сегодня предстанет перед нами? — спросила она.

— Нет, я случайно сюда заехала. — Кузина пропустила мои слова и продолжила: — Сам государь император! — произнесла она со значением.

— Да?! — удивилась я. А что вдруг?

— Пока не знаю. Думаю, с минуты на минуту всё прояснится, — предположила Вера Николаевна.

— Любомир Карлович, вы знали, что император прибудет на бал? — удивлённо спросила я.

— Нет, что вы, сударыня. Когда я говорил, что вас ожидает удивительная встреча, имел в виду самого графа. Откуда я мог знать о планах государя? — оправдывался он, догадываясь, о каком подвохе в моём вопросе идёт речь.

Какой сюрприз!

Заиграл придворный оркестр. И под шелест тяжёлых платьев на кринолинах в дверях показался государь император в сопровождении графа Воронцова и всей свиты.

Среди гостей волнами пробежался шепоток:

— Смотрите, смотрите, сам государь пожаловал!

И действительно, Александр II, проходя в центре зала, приветствовал кивком головы гостей то по одну, то по другую сторону от него, загадочно улыбаясь. Граф подвёл государя к трону. Затем Михаил Семёнович огласил программу праздничного приёма. После этого началась торжественная церемония представления гостей. Солидные государственные мужи сменялись приближёнными особами графа. Приглашённые гости приехали со своими семьями. Император со всеми был учтив, мил, доброжелателен. Когда же очередь дошла до меня, государь привстал, задержал на мне взгляд, пожал руку и спросил:

— Княгиня, почему вы одна? Супруг занят государственными делами? Как же он отпустил вас одну в такую дальнюю дорогу? И сам себе ответил:

— Понимаю, дела. Что княжич Михаил Прохорович? Княжна Анастасия Прохоровна, а близнецы ваши, здоровы ли они? — более дружеским тоном поинтересовался император.

— Благодарю вас, всемилостивейший государь император. Слава Богу, дети здоровы, — присев в реверансе, ответила я.

— Знаю, что старший сын — преемник вашего покойного батюшки, похвально.

— Да, Миша в этом году завершает учёбу, он отличник, мечтает пойти по стопам своего деда.

— Нисколько не сомневаюсь, что он преуспеет в этом.

— Благодарю вас.

— А у меня для вас новость, — начал государь император.

Я вся задрожала от страха, как осиновый лист на ветру.

— Наш уважаемый граф Венявский, к моей великой скорби, тяжело болен, и продолжать свою дипломатическую миссию не сможет. Всем известна ваша благотворительная деятельность в российском государстве и даже за его пределами. Мы наслышаны о ваших успехах, ценим ваш вклад. О вас ходят легенды… — произнёс Александр II иронично. — В связи с этим на совете принято решение именно вам поручить почётную миссию посла в дружественном Российской империи государстве. Как вы на это смотрите? — спросил государь, вглядываясь в меня.

— Это так неожиданно, — растерялась я, с трудом скрывая эмоции. — Благодарю, вас. Безусловно, это большая честь для меня. Постараюсь быть достойной оказанного доверия, — произнесла, испытывая неловкость.

— Спасибо, что согласились. Не люблю принуждать. Всю документацию получите депешей в Петербурге, — сухо информировал государь император.

— Слушаюсь, — с трудом выговорила, присев в реверансе. Всё плыло перед глазами от волнения, охватившего меня. Я с трудом держалась на ногах.

— Завтра прибудет мой главный помощник, он побеседует с вами. Выделю вам свою карету, чтобы доставили в Петербург. — Государь вёл со мной неспешную беседу, а я дрожала, как воспитанница Смольного на первом балу. И вдруг в его голосе неожиданно появились мягкие нотки, он расплылся в улыбке, стараясь передать свои чувства. — Очень советую насладиться красотами усадьбы графа Михаила Семёновича и надышаться морем. Проведите два-три дня в этом благословенном месте, не пожалеете. Я обожаю бывать здесь. К сожалению, не так часто могу себе позволить, дела. — Государь задумался. — О чём это я? Ах да. Затем можете отправляться в Петербург.

— Благодарю вас, всемилостивейший государь император. Полагала уже сегодня после торжественной церемонии отправиться в путь.