Баронские будни - Усов Серг. Страница 37

Девушка сначала вспыхнула от радости, а затем, поняв, что такой дар означает нет на её просьбу, погрустнела.

- Иди. Скажи хозяину, что я тобой был очень доволен, и пусть Рольган распорядится насчёт завтрака, я поем здесь.

Запущенные им в оборот, и названные по-приколу, тугрики, стали пользоваться большим спросом в Нерове.

Причиной тому было то, что поставляемые из баронства товары сейчас пользовались популярностью, а приобретать их за тугрики, торговцам стоило на десятину дешевле. 

Поэтому любому покупателю, у которого в руках были монеты с отпечатанными на них удивительными двухголовыми птицами, продавцы были всегда рады.

Барон Ферм не ставил себе задачу вносить путаницу в финансовую систему Винора или, тем более её подменять.

Его тугрики по номиналу соответствовали солигру. Он наладил выпуск монет от одного до пятидесяти тугриков из меди, и стотугриковую, то есть соответствующую трети лигра, из серебра.

Дизайн монет он разработал сам, изобразив на лицевой стороне номинал местными цифрами, а на обратной - герб с двухлавым орлом. То есть особо с выдумкой себя не напряг.

Правда, орлы в созданных клише, получились немного кривыми, но это, если сильно приглядываться.

После разгрома, устроенного Ритой объединению баронов, обстановка вокруг его баронств стала вполне спокойной, что позволило барону Ферма вплотную заняться производством и продажей своих товаров.

Он нисколько не обольщался насчёт затишья и понимал, что уже считающая баронства своей полной и безраздельной вотчиной республика Растин своим вниманием его не оставит. Но также и хорошо понимал, что каких-то серьёзных возможностей что-то против него предпринять, у этих торгашей сейчас нет.

- Господин барон, ваш завтрак. Всё, как вы любите.

- Рольган, ты решил отобрать работу у своих служанок?

То, что вместо служанки, завтрак ему принёс сам хозяин постоялого двора, Олега не удивило.

Дело было не в том, что барон Ферм уже второй раз остановился в его гостинице и собирался проживать тут опять достаточно долго, и даже не в том, что платил он, не торгуясь, за лучшие номера для себя и своих людей.

Дело было в том, что Рольгану очень хотелось разрушить монополию Вурта на продажи в Нерове кальвадоса.

Поэтому, уже третий день, что барон Ферм со своей сестрой и свитой проживал в "Весёлом охотнике", хозяин постоялого двора обхаживал его со всем старанием, предлагая всё, от лучших вин до самых своих красивых рабынь и служанок. Но барон отплачивался деньгами.

Вурт, кого Олег сделал единственным, как сказали бы в его прежнем мире - эксклюзивным поставщиком и продавцом кальвадоса в Нерове, был тем самым трактирщиком, которого он завербовал ещё в своё прошлое посещение города, и который так хорошо отработал полученные им деньги.

Барон и дальше мог расплачиваться со своим агентом - информатором деньгами, но здраво рассудил, что имея в руках такой хороший инструмент, как монополия на покоривший здесь всех напиток, тот станет просто тем центром, к которому будет стекаться информация от всех покупателей, включая владельцев других трактиров, таверн, лавок и магазинчиков.

- Нет, что вы, благородный господин, служанки будут и дальше работать, особенно, ну, вы сами понимаете, - подобострастно захихикал Рольган, - Просто мне самому захотелось сказать вам "доброе утро" и сообщить, что госпожа баронета уже давно встала и немножечко, совсем чуть-чуть, злится внизу, в обеденном зале, что вы решили позавтракать у себя.

Олег тяжело вздохнул, но отказать себе в удовольствии побыть, хотя бы за завтраком, одному, не смог.

- Скажи баронете, что после завтрака я собираюсь в ратушу и хочу, чтобы она составила мне компанию. Передай ей мою просьбу одеться нарядней.

Олег уже знал, как поднимать настроение своим женщинам.

Посмотрев на заискивающие глаза и печальную улыбку хозяина постоялого двора, барон ободряюще ему кивнул.

- Я тобой доволен, Рольган. Завтра должен приехать с обозом мой управляющий, ну, тот молодой, но разжиревший Гури, ты его уже видел. Я ему скажу, чтобы одну бочку кальвадоса он тебе продал. Это, так сказать, моё тебе спасибо. Вурт останется, ты уж извини, моим единственным поставщиком огненной воды, которую сюда в бочках привозят. А вот скоро появится кальвадос в бутылках из стекла, я, уж так и быть, раз у тебя самая престижная гостиница в городе, буду небольшие партии и тебе напрямую продавать.

- Господин барон! Я вам очень благодарен. Всё, что хотите. К вашим услугам. Если пожелаете. Если эта дура вам не понравилась. Позвольте другую...

- Другую дуру? Я шучу, девушка мне понравилась. В следующий приезд обязательно ещё раз у тебя её попрошу, только постарайся, пожалуйста, чтобы в следующий раз у неё на попе полосок от розог не было. Хорошо? А этим вечером мне ту чёрненькую пришли.

После ухода кланяющегося хозяина гостиницы, Олег отдал должное завтраку из яичницы со свиными колбасками, сыра, масла и свежих, ещё горячих, булочек.

Распыляться в производстве всего и вся Олег не планировал изначально. Но, как это часто и бывает, порой, одно тянет за собой другое.

Начав производить кальвадос, он, даже у себя, столкнулся с отсутствием нормальной посуды для процесса распития. 

Серебрянные рюмки, которые он велел сделать для себя, для остальных не подходили - слишком дорого. Так и получилось, что, узнав о нахождении среди купленных беженцев семей, занимавшихся раньше изготовлением стекла, он организовал у себя и стекольное производство, наладив выпуск не только рюмок и стаканов, но и бокалов. Немного позже он решил начать выпуск бутылок из стекла.

Экспериментировать долго не пришлось, со стеклом здесь работать умели, он лишь предложил новые, неизвестные здесь формы.

Создал и распространил эталонный объём, который назвал пинтой, чтобы не путать себя названием литр, ибо, по его прикидкам, в пинте получалось примерно ноль восемь литра.

Такой объём он подобрал для удобства, так, чтобы сотня пинт, соответствовала объёму принятых здесь бочек. Кстати, после этого, своим бочкарям он приказал стараться строго соответствовать этому правилу.

Пришлось налаживать и выпуск ящиков под бутылки.

Олег не сомневался, что его изделия из стекла скоро повторят и другие стекольщики. А вот до кальвадоса и других спиртных напитков на основе перегона тут ещё нескоро дойдут.

И дело не в том, что тут отсутствовал промышленный шпионаж по причине отсутствия промышленности, нет, люди тут неглупые и пытаться подсмотреть или узнать однозначно будут пытаться. Но Олег уже принял меры, и считал, что их вполне достаточно.

Он перенёс все производства, секрет которых хотел сохранить в одно место - в Распил. Там теперь, кроме пиломатериалов, гнали и кальвадос. Он ни с кем не делился устройством перегонного аппарата и ректификационной колонны. Но, главное, он устранил любопытство к этому процессу благодаря дезинформационным мероприятиям.

Олег делал вид, что на сидр, перед перегоном, накладывается некое новое магическое заклинание. В этом мире магии такое не вызвало никакого удивления, а наоборот объяснило появление горящей воды из сидра, то есть той же воды по-сути.

Это ввело в заблуждение даже его ближайших соратников, хотя от них-то он правду не скрывал.

Объёмы производства кальвадоса, пиломатериалов, качественных льняных тканей, мыла и стекла пока катастрофически не успевали за спросом. При том, что спрос только будет расти, в этом никаких сомнений не было.

Баронство Орвин всё сплошь превратилось в плантацию льна. Глен даже почти забросил традиционный многовековой для этих мест промысел - добычу винорской сосны, заставив своих лесорубов в периоды сева и покоса работать на полях. Он даже замковую прислугу туда отправлял. 

Побывавшая у него в один из периодов покоса Рита, со смехом, немного утрируя, рассказывала, что Орвин от жадности настолько двинулся, что сидит в неубранном замке, грязный и голодный - некому убираться, стирать и готовить, все на уборке льна.