Солёный ветер (СИ) - "_YamYam_". Страница 27

Девушка ответить просто не успевает — Чонгук слишком быстро накрывает её губы своими, прижимается близко, выбивая из лёгких почти весь воздух, целует сильно, попеременно сминая то нижнюю, то верхнюю губу, толкается языком в её рот, коротко проходится им по зубам и сплетается с её. Инён льнёт к нему ближе, пальцами вцепляясь в футболку на его плечах, ведёт ладонями выше, обнимает крепкую шею и обещает себе оторваться от него прямо сейчас, вот в следующий миг… Но всё равно лишь позволяет целовать себя глубже, настойчивее, вжимать в стену сильнее, пробираться под одежду ладонями, первым же делом касаясь чувствительной спины. Инён правда на одно короткое мгновение забывает обо всём — даже о том, что где-то наверху сейчас приводит себя в порядок тётушка Хеми, которая с минуты на минуту должна появиться на лестнице и лицезреть их, столь откровенно прижавшихся друг к другу прямо рядом с входной дверью.

Которая, к слову, в тот же момент хлопает, открываясь и врезаясь в стену, а Инён с Чонгуком тут же отлетают друг от друга. Они дышат тяжело, почти в унисон, а ещё смотрят удивлённо на господина Со Минсока, столь неожиданно ворвавшегося в дом. Инён кажется на несколько мгновений, что он сейчас, вот в эту конкретную секунду, начнёт распаляться в очередной раз, смотреть недовольно на них обоих, показывая всячески, сколь сильно он не одобряет всё то, что между ними происходит, но мужчина вместо этого лишь переводит взгляд на Чонгука, сглатывает и произносит:

— У нас проблемы.

Инён сглатывает вслед за ним, а ещё неосознанно сжимает в ладонях футболку на своём животе.

— Что случилось? — у Чонгука голос на удивление ровный, а взгляд сосредоточенный, и девушка ему в этот момент очень завидует.

Отец смотрит на неё, и Инён поджимает губы, понимая, что он считает её здесь абсолютно лишней, и она уже даже заносит ногу, собираясь развернуться и подняться наверх, как Чонгук неожиданно обхватывает её запястье, заставляя остаться на месте, а потом ещё и притягивает ближе.

— Говори, — кивает он.

— Чонгук… — Со Минсок хмурится и предупреждающе щурит глаза.

— Говори, — не просит — приказывает. А у Инён мурашки по коже бегут, и она даже не знает, от чего больше: от того ли, каким тоном Чонгук говорит с её отцом, от того ли, что, кажется, в очередной раз решил показать ей, что готов раскрыть свои секреты.

— Ты в курсе, чьей поддержкой заручился Сыльмин? —сдаётся мужчин неожиданно быстро, и Чонгук хмурится, явно не понимая, о чём тот говорит. — Тэхён в больнице, — у Инён сердце, кажется, падает в самый желудок, а чужие пальцы сжимаются на запястье слишком сильно, — стреляли со спины.

— Кто?

Не говорит — рычит сквозь сжатые зубы.

— Парни с севера.

Чонгук разворачивается, отпускает её руку и едва ли не летит по лестнице наверх, чуть не сбивает с ног мать, неожиданно вывернувшую из-за угла, и Инён следует за ним, успевая проскочить в комнату прежде, чем дверь с громким хлопком закрывается прямо за её спиной.

— Я с тобой, — припечатывает она.

— А если я не в больницу? — хмыкает Чонгук, зло скидывая с себя футболку.

Инён сглатывает, сжимает ладони в кулаки и признаётся:

— Тогда буду ждать тебя здесь.

Парень останавливается на несколько секунд, смотрит на неё всего мгновение, которое длится, кажется, целую вечность, а затем подаётся вперёд, обхватывает за шею и целует — коротко, но мокро.

— Собирайся, — выдыхает он в самые губы.

Комментарий к Chapter 12

Буквально только что я поняла, что мы с вами, ребятки, преодолели отметку в “миди”, и это чертовски странно, потому что изначально “Солёный ветер” и вовсе задумывался как “мини”. Но что-то в очередной раз пошло не так, и мы имеем то, что имеем :D

Еще я спешу сказать вам, что история потихонечку приближается к своему логическому завершению - сталось всего три-четыре главы. Воот~~

Уже завтра я сматываюсь на свои снежные каникулы из страны, но обещаю до НГ порадовать еще одной частью :3

Все еще люблю

Все еще благодарю за то, что читаете

========== Chapter 13 ==========

У Ёнджи глаза абсолютно сухие, а пальцы сжимают подоконник с такой силой, что кажется вполне возможным, что он раскрошится под её хваткой. Риан стоит рядом, скрестив руки на груди и спиной оперевшись о ближайшую стену. Ни одна из них не плачет, и оттого Инён чувствует себя ещё более неловко, в тысячный раз всхлипывая и тыльной стороной ладони вытирая неуместные слёзы. У Ёнджи действительно глаза абсолютно сухие, но на их дне плещется такая яростная злость, что становится не по себе. Ким Тэхён для Инён совершенно никто — она видела его пару раз, а говорила и того меньше. И ей стыдно за то, что слёзы водопадами льются по щекам не из-за огромного переживания за него, а от понимания, что на его месте вполне мог оказаться Чонгук. Осознание того, что они все тут не в игрушки играют, бьёт по голове оглушающе больно, и Инён понимает, что та его рана на боку — наверняка ножевая — была лишь вершиной айсберга. Всё это так страшно, странно и больно, что просто сводит с ума, лишая всякой возможности думать связано. Она как раз потому и встаёт и выходит в соседний коридор, чтобы не видеть кусающую губы Ёнджи, не чувствовать странного покалывания в кончиках пальцев от понимания того, что в палате, наглым образом вытеснив жену, засели семеро мужчин, что вряд ли обсуждают, что приготовить на ужин. А ещё — просто чтобы не смущать никого своей неуместной истерикой.

Инён только сейчас в полной мере сознаёт, насколько сильно ошибалась, замечая в Чон Чонгуке совершенно обычного парня. Он вовсе не такой — нельзя отметать его образ жизни, большой ошибкой является воспринимать его отдельно от того, чем он занимается, и просто фатальным по своим итогам ощущается сделанное. Ей по-настоящему страшно от того, что на месте Ким Тэхёна действительно мог оказаться он, а ещё жутко — от того, что Чонгук мог оказаться и тем, кто стреляет. Инён знает, что единственная пуля, задевшая тело мужчины, прошла по касательной, не причинив сильного вреда, — Ёнджи, столь своевременно оказавшаяся рядом, просто вовремя схватила мужа за грудки, вытаскивая из-под огня. А ещё знает, что большая часть урона пришлась на спрятанный под рубашкой бронежилет. И это страшно тоже — понимать, что любимый человек по-настоящему готов к тому, что ему могут попытаться причинить вред. Но ужас накрывает одной огромной волной, едва только Инён задумывается о том, что для головы бронежилета не существует.

Она прикрывает глаза и прячет лицо в ладонях, локтями упираясь в худые коленки, и почти тут же ощущает, как рядом с ней присаживается отец. Инён узнаёт его по характерному дыханию, знакомому с раннего детства, и запаху туалетной воды, которую он не меняет вот уже несколько лет. Он протягивает ей стаканчик с горячим шоколадом — наверняка из ближайшего кофейного автомата, — но девушка лишь отрицательно качает головой. Она в любой другой момент обязательно согласилась бы на напиток, ощущая к нему огромную страсть и обожая даже больше, чем обычный кофе, однако именно сейчас чувствует ужасную тошноту от одного только его вида. Со Минсок совершенно не настаивает, просто отставляет стаканчик в сторону и тоже локтями упирается в колени, сильно наклоняясь корпусом вперёд.

— Знаешь, — вздыхает он, — я бы хотел сказать, что с Чонгуком никогда такого не произойдёт, но не хочу обманывать тебя. Одной судьбе только известно, что каждому из нас уготовано.

Инён тут же подаётся вбок и привычно устраивает голову на сильном плече, а мужчина в ответ обхватывает её рукой и прижимает к себе сильнее. Она только теперь понимает, как сильно ей этого не хватало — они с отцом стали подозрительно «не-близки», едва только в её жизни появился Чонгук. Этот парень вообще вытеснил собой из её повседневности почти всё, расположился там совершенно один и устроился с максимальным комфортом, обложившись подушками.

— Кажется, я начинаю понимать, почему ты был против, — шепчет она, улыбаясь просто для того, чтобы не расплакаться снова. — Это так страшно, что мне кажется, будто я не справлюсь. Я не похожа на Риан и Ёнджи, они обе такие потрясающие, совершенно ничего не боятся и гордятся своими мужьями. Но едва только я подумаю о том, чем занимается Чонгук, меня в дрожь бросает, потому что это полностью противоречит всей моей сущности, понимаешь? Я думала, что я справлюсь, думала, что просто буду воспринимать всё то, что происходит с Чонгуком за пределами дома так, словно это происходит не с ним. Но это слишком тяжело. Непомерно.