Бездомный главнокомандующий (СИ) - Овская Алина. Страница 45

Перед витриной с удивительными берестяными шкатулками, вазочками, коробочками и туесками я зависла, кажется, на целый час. Приветливая хозяйка магазина, видя моё изумление, охотно рассказала о назначении почти каждого предмета и даже дала их мне на время в руки, чтобы я смогла ощутить их удивительное тепло и текстуру самой бересты.

Мне приглянулись берестяные баночки для специй с плотно подогнанными деревянными крышечками и я попросила придержать их для меня. Забавная, в причудливых завитках резьбы выжженная надпись на каждой из баночек, точно понравится моей пунктуальной маме.

А запах! Только берёзовая береста имеет такой мягкий, сладковатый с чуть заметной горчащей ноткой аромат. Я была несколько раз в России. Мама возила меня туда в детстве. И именно тогда, ещё в детстве, я и влюбилась в белоствольные берёзовые рощи окружающие пригороды Москвы, куда она меня возила на экскурсии.

Помнится, я ещё недоумённо спросила у хозяйки магазина:

— Берёзовая кора ведь белая. А почему изделия из её бересты имеют разные оттенки коричневого? Да и ещё чуть темнее, чем сама древесина.

— Да потому, что перед тем, как из неё что-то сделать, кора подвергается специальной обработке. Вот она и приобретает после неё такой цвет. А саму древесину после резьбы только лакируют и всё. Но изделия из бересты, зато и прочные, и лёгкие. И никакие вредители не заведутся в банке или туеске, если они сделаны из бересты. В старину в таких банках с крышками даже крупы и муку хранили.

Зайдя в знакомый магазинчик, я попросила хозяйку упаковать тот давно понравившийся мне набор, оплатила покупку, а выйдя, решила перекусить. Уютное кафе, ради которого я всегда и ходила в этот переулок, встретило меня знакомыми вкусными ароматами ванили, кофе и сдобы. Усевшись у окна, я сделала заказ и призадумалась.

Мне вспомнился весь этот год: Бездомный, свадьба шефа, Эрика, наши посиделки с девчонками. Мамино чуть ли не еженедельное настойчивое желание познакомить меня с каким-нибудь молодым человеком, и такие же постоянные сны об Анг Ли. Мартин с его выставкой. Сколько же всего произошло всего за один единственный год в моей жизни!

Я так задумалась, что даже слегка вздрогнула, когда официантка поставила передо мной тарелочку с заказанными миндальными пирожными и дымящуюся чашечку капучино с забавным шоколадным вензелем поверх пенки. Смущённо улыбнувшись, я опустила глаза на тарелку, на которой помимо пирожных лежали две крошечные зефирки в форме снежинок.

— Выбирали подарки? — Заинтересованно кивнула она головой на свёртки и коробки на соседнем стуле.

— Да. Маме и друзьям, — подтвердила я.

— А я уже давно своим купила. Вон в том магазине, — официантка взмахнула рукой на противоположную сторону улицы, — прикольные у них штучки.

— Я там тоже маме подарок покупала.

Но тут кто-то из посетителей позвал девушку принять заказ, и она, извинившись, убежала, вынужденно прервав наш разговор. Тающие во рту пирожные и глоточек ароматного кофе. М-м-м… Они и зефирные снежинки точно немного подняли моё настроение, но главное, зарядили энергией. Расплатившись и бодро подхватив покупки, я решила купить в честь праздника что-нибудь и для себя лично.

Но пробродив целых два часа по близлежащим магазинам, так ничего и не выбрала. Пакеты с покупками не были особо тяжёлыми. Но за это время так оттянули мне руки, что я уже собралась плюнуть на всё это бесцельное хождение от прилавка к прилавку и отправиться домой.

Маленькая нефритовая статуэтка японского самурая не сразу привлекла моё внимание. Она затерялась на витрине среди яркого многообразия изящных металлических, пластиковых, стеклянных и даже тряпичных фигурок и персонажей из мультфильмов, комиксов и чего-то там ещё. Как он вообще оказался в этой неподходящей компании, оставалось только гадать.

Эта фигурка чем-то напоминала моего бездомного. Не физическим сходством. Нет. А затаённой внутренней силой и энергией. Как и он, она излучала некую уверенность в выбранной цели и непоколебимое упорство в её выполнении. Я подхватила фигурку самурая и хотела пройти к кассе, как вдруг увидела глаза.

Нет. Глаза не были кем-то изготовлены и вовсе не лежали рядом с этой фигуркой на витрине. Они принадлежали худенькой, опрятно одетой светловолосой девчушке лет десяти-двенадцати. Не по детски серьёзная, с чуть печальным изгибом розовых губок и зачарованным взглядом прозрачно-голубых глаз оттенённых густыми тёмными ресничками и бровками девочка стояла и, не отрывая глаз, смотрела на стеклянную Ариэль, стоявшую неподалёку от моего самурая.

— Нравится?

Девочка утвердительно кивнула головой.

— Так попроси Санту, чтобы он тебе её подарил.

— Не подарит, — печально вздохнула девочка, — он опять мне подарит носки или варежки с оленями. А я хочу её.

— Так пускай мама тебе её купит.

— Мама не сможет. Она болеет. Миссис Вон говорит, что она скоро отправится на небо.

— А папа?

Девочка опять едва заметно печально вздохнула, но ответила.

— Папа прилетит только после праздников. У него работа в другом городе. А нам к нему нельзя из-за мамы.

И тут мне стало стыдно. Я взрослая женщина. Самодостаточная, обеспеченная, а раскисла — как сопливая девчонка. Обидно ей, что снов интересных больше не будет. Вот! Перед тобой ребёнок: Ему должно быть сейчас намного труднее, обиднее и страшнее, чем тебе. Ведь её ещё никто пока не научил справляться с несправедливостью взрослого мира. А она держится гораздо достойнее тебя. И тут меня осенило!

— А как тебя зовут?

— Софи.

— С кем ты?

— С миссис Вон. Она вон там, выбирает подарки для своих внуков.

Девочка энергично замахала пожилой грузной женщине, держащей в руках коробку с какой-то игрушкой.

— Софи, иди сюда, — крикнула ей женщина, и ребёнок, улыбаясь, быстро побежал к ней.

Я уверенно подхватила фигурку русалочки в компанию к своему самураю, расплатилась. Но шепнув несколько слов кассирше, оставила у неё одну из своих покупок.

Немного отойдя в сторону, я с затаённым вниманием и, чего греха таить, удовольствием понаблюдала, как моя собеседница сопровождаемая женщиной подошла к кассе. Как та расплатилась за несколько коробок с игрушками. И вот кассирша протянула девочке её стеклянную мечту. За такую счастливую улыбку, что расцвела на лице этого ребёнка, можно заплатить и миллион долларов.

И я вдруг подумала. А может мама и права? Может и мне стоит прислушаться к её словам. Выйти замуж, да хоть за того же Мартина, ведь не зря же он мне ещё с детских лет нравится. Родить ему дочь. И каждый вечер любоваться на её такую же счастливую, как у этой девочки, улыбку подаренную мне просто так. Просто за то, что я её мама. И дарить ей в ответ свою. Просто за то, что она моя дочь.

А как же Анг Ли? Мелькнуло где-то в голове. А Анг Ли для меня был и останется сном. Только сном и ничем больше…

Глава пятьдесят седьмая

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

И вот, бои идут уже на самих улицах столицы. Часто раненные, вымотанные многочасовым сражением, давно лишившиеся своих командиров воины из отрядов регулярной армии и защищающие свои дома и семьи горожане плечом к плечу едва сдерживают натиск атакующих частей армии Вонга. И пускай, силы явно не равны. Пускай их утомлённые тела буквально вязнут в каждой битве за очередной дом, устало замедляясь, как муха в сладкой патоке. Но дом за домом, улица за улицей всё же обречённо оставляются ими и захватываются противником.

Вражеские воины врываются в захваченные дома. Не разбираясь, женщина ли это перед ними, старик или ребёнок, всех выбрасывают вон в распахнутые настежь окна, отправляя вниз на камни мостовой. Кого-то из счастливчиков успевают невольно подхватить и оттолкнуть в сторону сражающиеся рядом с домами воины той или другой стороны. А те, кому не повезло, получают ещё и ранения к тому, что ломают руки, ноги, а то и шеи, выпадая в толпу прямиком под удары мечей и копий противоборствующих сторон.