Любовь на обломках мира (СИ) - Лаврентьева Оксана. Страница 27

А так она лишь протянула к нему руку и положила её на его колючую длинную морду. Причём Мария сама обалдела от собственной смелости. Но интуиция её снова не подвела — с ней ничего не случилось.

Интересно, эта зверюга осознаёт свою мощь? Почему он позволяет человеку управлять им?

Словно ответом на её вопрос послужила сцена, которую Мария увидела сразу же за своим «подвигом» с возложением рук на голову монстра. Граф Хатклифф, который всё это время стоял в сторонке, вышел на первый план и подошёл к дракону. Он обнял его огромную голову и что-то зашептал ящеру на ухо. Тот в свою очередь издал какие-то непонятные утробные звуки, напоминающие отдалённо урчание огромной кошки, и прикрыл от удовольствия глаза.

Потом началось поедание подарка, с которым ящер разделался за считанные секунды. И всё это время дракон ни разу не оторвал свой безумно преданный взгляд от графа! И Марии стало абсолютно ясно, что сблизило эту странную парочку: настоящая дружба. А что ещё это могло быть?

Затем Фонтей начал запрягать своего зверя, укрепив на нём что-то вроде паланкина. Мария подошла к сваленным в кучу странным сёдлам и рассмотрела их как следует. Эти сидения оказались разными по конструкции: одноместными, двуместными и какими-то облегчёнными. Именно такой вариант и выбрал граф. Почему именно этот, Мария догадалась позже, когда они уже взмыли в воздух.

А потом был полёт, который она не забудет никогда на свете. Сама по себе левитация — способность, которой природа не наделила человека, это стало возможным только лишь благодаря колдовству. Но летать по воздуху на драконе — что-то запредельное, и Мария это испытала в полной мере. Поэтому её сердце чуть не выпрыгнуло из груди от бешенного, просто безудержного восторга.

Ко всему прочему она ещё чувствовала томительное волнение от близости графа. Ведь он, сидя в странном седле, умудрялся придерживать её так, что она буквально вклеивалась в его крепкий торс. А ведь всего-навсего мог бы взять двухместный паланкин, и всё. Но, по-видимому, Фонтей не пожелал этого сделать. И она догадывалась почему…

Когда они уже возвращались с ним в замок после удивительного полёта, граф тихо обронил:

— Между прочим, я подал заявку на участие в рыцарском турнире. Придёшь за меня болеть? Для меня это очень важно.

Эта новость вызвала у неё непонятное волнение. А потом у неё вспыхнула мысль, которая даже ей показалась абсурдной. Но Мария не подала и виду.

— Конечно же, приду! — воскликнула она и, не сдержавшись, тут же поинтересовалась: — А как выбирают себе противников? Ты уже заранее будешь знать, с кем тебе предстоит сражаться?

— Нет, конечно! Это станет известно после жеребьёвки, которая проводится в начале турнира.

Прощаясь, граф неожиданно привлёк её к себе, а она, непроизвольно, словно дикарка, тут же вырвалась из его объятий. Мария и сама не поняла, как у неё так получилось. Видимо, близость Фонтея чересчур её взволновала.

— Машенька, прошу меня извинить. Я вас ни к чему не принуждаю. Просто мне показалось, что вы испытываете то же, что и я. Видимо, я ошибся.

Мария смотрела на него, готовая от досады провалиться сквозь землю.

Нет, не ошибся! Она этого тоже хотела! Но из-за своего волнения, повела себя как перепуганная малолетка. Наверное, она его здорово разочаровала.

— Извини, извини! — выпалила она, а потом сделала ещё одну несусветную глупость — взяла и убежала. Молча, без каких-либо объяснений.

Мария полетела по гулким коридорам замка, не чувствуя под собой ног и глотая на ходу слёзы. А когда наконец-то оказалась в своей комнате, упала на постель и заревела в голос. Все накопившиеся в душе переживания, опасения и боль вырвались из её груди вместе с горючими слезами. И ей сразу же стало легче.

Через некоторое время Мария приподняла голову и осмотрелась. Всё! Хватит реветь! Если она действительно хочет осуществить свою мечту с турниром, то должна действовать сейчас же! Потом будет слишком поздно. А сейчас ей нужен Барт, только он может ей помочь…

Мария вскочила с постели, вытерла мокрое от слёз лицо и подошла к зеркалу. Подкрасила красные глаза, подрумянила щёки и уверенным шагом вышла из комнаты.

Колдуна она нашла в своём кабинете, проверяющим контрольную по антимагии. Увидев её, Барт задержал на ней внимательный взгляд, а потом опять приступил к своему занятию, как ни в чём не бывало. Но не успела Мария усесться напротив него, как он, даже не поднимая головы, задал ей вопрос:

— Из-за чего ревела?

— Что? — опешила она. — Тебе показалось. Просто устала и спать очень хочется, поэтому, наверное, и глаза красные.

— Ну, ну… Тогда зачем пожаловала? — усмехаясь, поинтересовался он.

Мария собралась с духом и продолжила:

— Барт, научи меня заклинанию двойников. Очень надо!

— Чего? Ты сама поняла, что спросила? А тебе известно, что это заклинание удалили даже из программы Магической Академии, а уж про колледж и говорить нечего.

— Слышала. Но мне очень надо. Ну, пожалуйста…

— И зачем же оно тебе понадобилось? — сухо спросил он.

— Понимаешь, граф пригласил меня на рыцарский турнир в четверг. Он будет в нём участвовать, а я буду, так сказать, в группе поддержки. Но у меня, как назло, в это время пересдача по начальной некромантии, — наврала с три короба Мария. Ведь как бы ей не нравилось брать в руки дохлых птичек, она всё-таки сдала этот зачёт на «четыре».

— Двоечница! — совсем не сердито заметил Барт. — А я тут причём? Да и заклинание двойников тоже. Зачем оно тебе понадобилось? А ты знаешь, что оно вроде бы как под запретом.

— Что-то слышала… Но мне оно просто необходимо! Так как я хочу оказаться в двух местах одновременно. А именно: мой пустоголовый двойник будет сидеть на трибунах и с приветливой улыбкой махать рукой графу. В то время как я буду пересдавать в колледже зачёт.

— Насчёт пустоголового, это ты в самую точку. Двойники действительно на редкость тупые. Они хоть и имеют физическую оболочку, то есть они не какие-нибудь фантомы, но у них нет мозга. Поэтому они могут лишь выполнять примитивные действия, и то, повторяя их за другими. Именно поэтому их применяли на полях сражений в неспокойные времена. Сотни двойников с одинаковыми лицами шли в атаку, глядя друг на друга и на других настоящих воинов.

Но проку от них оказалось мало. Тем не менее, это заклинание оказалось под запретом. Но это ограничение не распространилось на магов высшего ранга, таких как я, например.

— Барт, я даже не прошу научить меня этому заклинанию. Просто создай моего двойника, а я его посажу вместо себя на трибуне, и всё!

— И всё, — передразнил её колдун. — Ладно, сделаю. И то, только из-за уважения к графу Хатклиффу. Но у тебя будет ровно три часа. Ровно на столько я создам твоего двойника, после чего он просто исчезнет.

— Что от меня требуется? — серьёзно спросила его Мария.

— Только один поцелуй, — с ухмылкой ответил Барт. — Шучу, конечно. Выдернешь из головы несколько волосинок, и всё.

Мария смотрела на колдуна с замиранием сердца. Ведь просьба о поцелуе порядком её смущала. Ведь она и так порой, глядя на его красиво очерчённые губы, представляла, как они с ним целуются.

Тоже мне, шутник! Что-то у него сегодня слишком хорошее настроение. Хотя, это ей на руку.

— Спасибо, Барт, — пролепетала Мария. — И ещё одно. Как там насчёт перстня? Кажется, оно так и красуется на пальце у герцогини. Когда же ты его выкрадешь? Ведь она может ещё кого-нибудь убить!

— А это, Мышка, уже не твоё дело. Слышишь? И не смей совать свой очаровательный носик к Диане. Совсем скоро перстень будет у меня.

— Понятно. Просто я хотела предложить свою помощь…

— А теперь оставь меня, ты мне мешаешь работать, — уже привычным для него строгим тоном заявил колдун и погрузился в чтение.

Глава 21

Ага, как же! Да ведь он с ней спит! Разве будет Барт подставлять свою любовницу? Чтобы он там не говорил, но Барт не настолько коварный. И хитрющей Диане удастся его уговорить. И перстенёк она припрячет до лучших времён.