Любовь на обломках мира (СИ) - Лаврентьева Оксана. Страница 24

Увидев ей смятение, виконт улыбнулся и опустил руку.

— Не волнуйтесь и не переживайте, я сам виноват. Мог бы и догадаться, что вы видите морских людей впервые. Я не частый гость в замке, да и мой народ не любит так далеко удаляться от большой воды. Но единственное моё утешение — это мысль, что я всё-таки не настолько ужасен, как вон тот баггейн, — с сарказмом закончил странный юноша, кивнув головой на действительно мерзкого оборотня.

— Ох, извините меня! — пролепетала растерянно Мария, смело взяв его за руку. — Вы тут не причём. Это я веду себя как невоспитанная дикарка, потому, что сама только недавно очутилась в вашем мире.

— Что вы говорите? Я внимательно вас слушаю, — с неподдельным интересом отозвался виконт, влившись вместе с нею в круг танцующих.

Если в лакированных туфлях виконта и скрывались уродливые ласты, несмотря на это он оказался превосходным танцором. И к тому времени как они перешли на «ты», они сделали уже несколько кругов по залу. С ним было легко, и Мария заливисто рассмеялась над его очередной шуткой. По воле случая они как раз поравнялись с гостями, глазеющих на танцующие пары. Среди них она мельком заметила колдуна с графом.

Они оба с огромным удивлением провожали её взглядом, а Барт, кажется, даже побелел от злости…

Глава 18

Мария еле сумела выскользнуть из замка незамеченной. А сейчас она шагала по направлению к лесу, и все её мысли были о предстоящем рыцарском турнире. Об этом гудел весь замок: не так часто здесь проводились подобные соревнования. И не только потому, что время рыцарства подходило к концу, просто в голове герцога Ленарда не находилось места для подобной ерунды, как он это называл. Все приближённые к нему особы отмечали, что герцог в последнее время отличался задумчивостью и рассеянностью. И его абсолютно не волновали подобного рода мероприятия. Он и на бал согласился лишь по одной только причине — не хотел отказывать графу Хатклиффу.

Интересно, а турнир — тоже дело рук графа? Ведь он как-то рассказывал ей про то, что в неспокойные времена вместе с другими кланами становился под рыцарские знамёна. А ещё она взахлёб ему рассказывала, как хотела бы побывать на настоящем рыцарском турнире…

Увидев вдалеке кентавра, она бросилась к нему с распростёртыми объятиями.

— Модест, как я рада тебя видеть! Только с тобой я могу не напрягаться и не строить из себя примерную ученицу.

— Понятно. Ещё один камень в мою педагогическую компетентность. Опять с Бартом поцапалась? — поинтересовался кентавр и ослепил её своей белозубой улыбкой.

— Да ну его! Только лишь позорит меня перед графом. Строит из себя чуть ли не моего папашу. Представляешь, он обозвал меня вертихвосткой! Меня! Да я с мужчиной первой раз в жизни танцевала!

— Я даже боюсь представить, какую глупость ты выкинула после этого.

— Почему сразу глупость? Просто я назвала его двуличным, и что он, как только выпрыгнет из постели Дианы, сразу же бежит меня воспитывать.

— Мышка! Если бы это был кто-нибудь другой из учителей, тебя отчислили бы в этот же день.

Мария смотрела в угольно-чёрные глаза Модеста, а сама думала о том, что он, безусловно, прав. Вот только кентавр не знал о том, что приключилось между ней и Бартом на озере. Разве настоящий учитель будет целовать в губы свою студентку? Правда, она сама его поцеловала, но ведь он был совсем не против!

— Модест, у меня к тебе просьба. Ты можешь взять меня на тренировку в мужское отделение? Уверяю тебя, никто и не догадается. А то мне уже надоело побеждать чучело.

— Маша, ты с ума сошла? А вдруг тебя ранят? Шрамы украшают только мужчин, а не хорошеньких девушек. Ну, а меня сразу же попрут из колледжа.

— Как ранят? Я же ведь буду в латах! Кроме шишки мне ничто не грозит. Ну, пожалуйста… — чуть ли не плача закончила Мария, делая упор на жалостливое сердце кентавра.

— Я знаю, что пожалею об этом. Надо было сказать тебе «нет» с самого начала. А сейчас уже нет смысла. К тому же, ты ходишь в любимицах у нашей Магии. Тебе удаётся то, что другим не под силу. Иди, переодевайся, поедем прямо сейчас, чего тянуть-то. У нас там всегда кто-нибудь да тренируется. Затеряешься среди остальных, да хранит нас Магия! И главное — постарайся говорить низким голосом, чтобы сойти за юнца-молокососа…

Из мужского отделения Мария возвращалась с выпрыгивающим из груди сердцем. Давно она не чувствовала себя настолько счастливой. Ведь у неё получилось! И это не казалось случайной удачей. Ведь, как известно, один раз — это просто «повезло», а два-три раза это уже закономерность, то есть заслуженная победа. А она её одерживала, если ей не изменяет память, аж шесть раз! Ровно столько она нокаутировала своих противников копьём в честном поединке.

Правда, сначала Модест подсунул ей какого-то заморыша, на котором латы болтались как на вешалке. С ним ей вообще не пришлось возиться: один удар — и задохлик оказался на земле. А вот с остальными пришлось повозиться. Но в итоге во всех случаях она одержала чистую победу!

Стояла осень, поэтому переодеваться в лесу было уже холодно. Поэтому у Марии зуб на зуб не попадал, когда она тайком входила с чёрного хода в замок. И лелеяла лишь одну мечту — залезть в горячую ванну и расслабиться.

Она попросила прислугу нагреть побольше воды, а сама проскользнула на кухню и стащила огромный кусок пирога, оставшийся с завтрака. Затем вернулась к себе, сняла с себя платье и подошла к большому зеркалу. Мария посмотрела на своё отражение и осталась им довольна как никогда.

Она всегда стеснялась своей угловатой фигуры. Собственные ноги казались ей раньше чересчур длинными, а плоская мальчишечья грудь просто позорной и недостойной девушки. Поэтому Мария непроизвольно горбилась, стараясь скрыть от людских глаз свой дефект. Так было раньше, а сейчас она уже не старалась стать невидимкой. Наоборот, ей хотелось, чтобы ею восхищались, дарили ей восторженные взгляды.

Полюбовавшись напоследок на свою высокую грудь, тонкую талию, которая плавно переходила в довольно пышные бёдра, она отправилась в ванную комнату. Добавила в воду ароматические масла и мыльный отвар, образующий обильную пену, так как любила смотреть, как она лопается.

Мария лежала, с наслаждением вдыхая душистый запах трав, и её глаза невольно закрывались от блаженства. Почувствовав необыкновенный покой, она постепенно утопала в расслабляющей неге…

Неожиданно что-то выдернуло её из одурманивающего забытья. По телу пробежала дрожь, и вдруг вспыхнуло ощущение, словно её кто-то беспардонно рассматривает. Мария открыла глаза и тотчас встретилась с насмешливым и высокомерным взглядом.

Барт сидел на краю ванны и смотрел на неё. Его с похотливой поволокой глаза ощупывали её с головы до пят. Поэтому Мария невольно опустила глаза и увидела, как на воде плавают лишь рваные остатки пены. Причём сквозь них было прекрасно всё видно, особенно её сморщенные от холода соски.

— Выметайся отсюда! Как тебе не стыдно! — прошипела она со злостью.

— Кто бы говорил! А ведь ещё вчера ты рассекала в танце с каким-то морским гостем, совершенно забыв о девичьей гордости.

Мария сразу же поняла, что Барт настроен решительно. И так просто ей от него не избавиться. Поэтому, вспомнив о своём унизительном положении, она тут же прочитала заклинание невидимости.

— Очень умно. Вот только нет смысла становиться невидимкой, я тут уже давно нахожусь. И с удовольствием могу заметить, что с последнего раза, как я лицезрел тебя в обнажённом виде, ты здорово похорошела. Грудь стала значительно больше, да и всё остальное округлилось.

— Нахал! Я, значит, веду себя неподобающим образом, подарив морскому юноше один танец. А ты, подсматривающий за своей ученицей в ванной, сама добродетель?!

— Я твой наставник, а это почти как семейный доктор. Так что меня не стоит стесняться. А вот ты вчера слегка забылась, отплясывая с тем перепончатым молодцом. Ведь он тебя почти облапал своими лягушачьими руками! Сейчас же выходи из ванны, простудишься! — сказал, как отрезал Барт, подавая ей полотенце.