Любовь на обломках мира (СИ) - Лаврентьева Оксана. Страница 6

— Что за привычка визжать по любому поводу? — с усмешкой заявил он, вероятно, абсолютно не испытывая неудобства. — На, надень вот это.

Он небрежно бросил ей какой-то чёрный балахон. Мария еле успела его поймать одной рукой и тут же прикрыла им свою обнажённую грудь. Злясь на этого беспардонного нахала, она опять скрылась в ванной комнате.

Это оказалась накидка, у которой из застёжек имелся лишь один крючок на горловине. Запахнувшись посильнее и придерживая рукой края накидки, Мария вошла в комнату. И тотчас получила из рук Барта красивую чёрную маску, которая в отличие от маскарадных, скрывала практически всё лицо. И даже волосы оказались спрятанными под кружевной вуалью.

— Как таинственно, — заметила она. — Хорошо, что будет ещё и маска. А то в этой накидке я чувствую себя полуголой.

Барт задумчиво смотрел на неё, и взгляд его загадочных глаз просвечивал её насквозь подобно рентгеновским лучам.

— Кажется, ты не совсем меня поняла. На тебе будет одна лишь маска.

— ?!

— Не волнуйся, туда, куда мы с тобой направляемся, трудно кого-либо шокировать обнажённым женским телом. Тем более, ты там будешь не одна такая.

Глава 5

Мария смотрела на таких же, как и она обнажённых девушек, и чувствовала сильный озноб. Вовсе не от холода, хотя в этом огромном зале было действительно нежарко. Она переводила взгляд с одной претендентки на звание ведьмы на другую и понимала, насколько жалко они все выглядят. Их поставили по кругу как лошадей на арене цирка. А роль зрителей исполняла многочисленная странная публика, которая сидела на высоких трибунах и беспардонно их рассматривала. Все они красовались в таких же чёрных балахонах и, возможно, под ними у них ничего не было…

Обряд посвящения начался заунывным пением, которое больше напоминало вой. Многочисленные ведьмы и колдуны с трибун начали даже раскачиваться, словно при медитации. И тут, когда мерзкие завывания стали просто невыносимы, в центр арены вышел… Барт! Без балахона. Но, на нём была хотя бы набедренная повязка, наподобие той, какие носили в древнем Египте.

Какое счастье, что на ней эта маска, прикрывающая не только лицо, но и волосы! Так что догадаться, какая обнажённая грудь именно её, он не сумеет…

От этих мыслей ей сразу же стало как-то спокойнее. Она окинула оценивающим взглядом своих соседок и пришла к заключению, что занятие фитнесом и верховая езда не прошли для неё понапрасну. Ведь у некоторых девушек фигуры напоминали сардельку, без какого-либо намёка на талию и другие женские заморочки. Но у большинства тельца казались худенькими и тщедушными, совершенно не напоминающие девичьи сформировавшиеся фигуры. Вероятно, их тут плохо кормили, или же они были слишком молоды.

Затем её взгляд остановился на Барте. И тут же её сердце чуть не выпрыгнуло из груди от восхищения. Ведь она и понятия не имела, насколько он хорош!

Колдун напоминал ей сейчас Ахиллеса из «Трои» в исполнении великолепного Бреда Питта. Такой же восхитительный, а в отблеске факельных огней он казался ей и вовсе каким-то мифическим полубогом. Мария была уверена: в данный момент Барта рассматривала не одна пара восхищённых женских глаз…

Церемония длилась уже очень долго. Но вот наконец-то начался заключительный этап, при котором они подходили поочерёдно к Барту и он клал им в рот какую-то непонятную штуковину. Когда подошла её очередь, Мария смело шагнула вперёд и с гордо поднятой головой подошла к колдуну. Она послушно открыла рот, и он положил ей на язык что-то мягкое и на вкус напоминающее обыкновенную барбариску. И когда она уже возвращалась на своё место, до неё долетел чуть слышный восхищённый возглас колдуна:

— Мышка, ты великолепна!

Кажется, в этот момент она не только перестала дышать, но у неё и сердце остановилось в оглушительной панике.

Какой ужас! Как он догадался?! У неё что, на заднице написаны её имя и фамилия?

Мария чуть не споткнулась от такого потрясения. Её лицо пылало под маской огнём. Но это полбеды, всё равно его никто не видел. А вот её ягодицы… Они тоже горели, так как Мария чувствовала на них его оценивающий мужской взгляд.

Мария не помнила, как она добралась до замка. Всю дорогу они молчали. Она лишь таращилась в окно кареты, делая вид, что в этой кромешной темноте что-то видит. Спать она легла с неспокойным сердцем, а утром, как и следовало ожидать, проснулась невыспавшаяся с дикой головной болью.

Едва она открыла глаза, как увидела уже знакомую ей служанку с подносом в руках. Девушка, трясясь от страха, тихо пролепетала:

— Госпожа, лорд Бартоломеус велел принести вам отвар от головной боли.

Лорд? Так он что, голубых кровей? А откуда он узнал, что у неё заболит голова?

— Э-э… Девушка, принеси-ка мне, пожалуйста, завтрак сюда, — попросила она горничную.

Когда она ушла, испуганно хлопая глазами, Мария встала с постели и увидела приготовленное для неё на вешалке платье. Оно точь-в-точь показалось ей похожим на платье, нарисованное на одной из страниц её книги сказок.

Кажется, совсем недавно она листала её и мечтала о таких же нарядах. Представляла себя Золушкой… Мечты сбываются, вот только в её случае рассчитывать на благородного принца не приходится. Зато, теперь понятно, почему её платье не устраивает Барта. Ведь они тут застряли в каком-то средневековье!

Мария осторожно влезла в шикарное платье и постаралась дотянуться до хитрой системы крючков на спине. В этот момент дверь распахнулась, и вошёл Барт.

— Мышка! Никаких завтраков в твою комнату, вчера я сделал для тебя лишь исключение. Ты вечно собираешься скрываться от своей новой семьи? — Холодный тон колдуна не предвещал ей ничего хорошего.

— Новая семья?! Меня и старая вполне устраивала! — не выдержала она.

Барт окинул её ледяным взглядом и отвернулся. А она попыталась опять дотянуться до застёжек на своей спине. Но после неудачных попыток Мария с тупым отчаянием села на постель и застыла.

Барт оглянулся на неё и удивленно воскликнул:

— Посмотрите-ка на неё! Несчастье ты моё, чего уселась?

— У меня не получается застегнуть это чёртово платье!

— И не получится. Для этого и существуют служанки. Ты куда её сплавила?

— Я подумала, что смогу сама.

— Подумала она… — недовольно проворчал колдун и в два шага оказался около неё.

Он развернул её к себе спиной и начал ловко застёгивать крючки. А Мария послушно стояла, радуясь про себя, что у них не в моде корсеты…

— Приведи голову в порядок, надеюсь, без горничной ты справишься? А я пока съем твой завтрак. Из-за тебя я опять не смогу нормально поесть.

Барт взял с подноса вилку и подцепил ею омлет. А Мария подошла к туалетному столику и окинула взглядом многочисленные флаконы, пудреницы и баночки с неизвестным ей содержимым. Найдя щётку для волос, она схватила её и начала расчёсывать свои длинные пушистые волосы. Заколола она их красивыми заколками, которые нашла здесь же. Бросив на себя последний взгляд в зеркало, она повернулся к колдуну со словами:

— Я готова.

Барт посмотрел на неё, и на какой-то миг в его глазах вспыхнул непонятный ей огонь.

— Неплохо. Но должно быть ещё лучше. Я не хочу, чтобы на фоне своих расфуфыренных сестриц ты чувствовала себя белой вороной. Почему ты не воспользовалась гримом? У тебя тонкие правильные черты лица, прекрасные русые волосы, про твою фигуру я уже тебе говорил. Но твоё лицо сейчас напоминает бледное пятно. Ведь на белой коже твои бесцветные реснички и брови абсолютно не видны.

Мария стояла перед ним, не зная, радоваться ей или же огорчаться. Ведь он только что похвалил её внешние данные (видимо её голый зад сыграл решающую роль), и в то же время обозвал её бледной поганкой. Видите ли, яркости в ней нет!

Мария обиженно возразила:

— У себя дома мне запрещали пользоваться косметикой. Отец говорил, что мне ещё рано хвостом крутить.

— Возможно, он был и прав, — задумчиво протянул Барт, рассматривая её беспардонным взглядом. — Природную яркость в лице имеют лишь единицы, как правило, это брюнетки. Как ты уже поняла, ты к ним не относишься. Но это не беда, для этого и существует грим. И пользоваться им также естественно, как и расчёсывать волосы или чистить зубы.