Любовь на обломках мира (СИ) - Лаврентьева Оксана. Страница 8

Проснулась она, когда закат уже окрашивал своими дивными красками лесную опушку на горизонте. Доела остатки курицы и села ждать Барта.

— Заждалась меня? — раздался совсем рядом знакомый голос. Любуясь в окно на изумительный по красоте пейзаж, она и не заметила вошедшего колдуна.

Мария подняла на него глаза и удивилась произошедшей с ним перемене. В его взгляде ей почудились даже тёплые искорки! Кажется, в их отношениях что-то поменялось в лучшую сторону. Он резко к ней подобрел, видимо, почувствовал себя виноватым перед ней. Ну, ещё бы!

Они вышли из замка через чёрный ход. А там их уже поджидал Модест. Кентавр поприветствовал её своей восхитительной белозубой улыбкой, от которой у неё сразу же затряслись коленки. И не удивительно: этот убийственно красивый кентавр (его верхняя часть) посмотрел на неё так, как не смотрел на неё ещё ни один мужчина.

— О, в этот раз вы выглядите просто обворожительно! И как самая настоящая госпожа! — Кентавр-ловелас, видимо, решил сразить её наповал.

— Модест, давай не будем разводить великосветскую болтовню. Ко мне только на «ты», понятно? — Мария протянула ему руку, чтобы он пожал её в знак дружбы, а он взял и поднёс её к своим губам… От этого у неё и вовсе всё поплыло перед глазами.

Вот чёрт, кажется, Барт заметил её состояние! И почему она так реагирует на мужское внимание? Наверное, потому, что до этого она не знала об этом абсолютно ничего…

— Модест, прекращай! Она мне нужна в твёрдой памяти и спокойная как кусок гранита. — Колдун строго смотрел на кентавра, и, кажется, он совсем не шутил.

Модест тяжело вздохнул и протянул к ней руки, видимо, хотел подсадить её к себе на спину. Но его опередил Барт: он моментально оказался на спине у кентавра, а затем усадил позади себя и свою ученицу.

— Мария! Только ради тебя я выношу этого надутого индюка, который вдобавок ещё и очень тяжёлый, — со смехом отозвался Модест и тут же рванул вперёд галопом. А она, чтобы не свалиться, вынуждена была обнять Барта, прижавшись к нему всем телом.

Сумрак плотной дымкой окутывал кряжистые лесные деревья, делая их очертания размытыми и немного таинственными. Вдалеке горделиво возвышался замок, который в темноте выглядел как грозная неприступная Бастилия. По сути, для неё её новый дом был самой настоящей тюрьмой. Ведь она не имела права его покинуть, если только со своим мужем…

— Модест, под утро на этом же самом месте, — негромко произнёс Барт.

Пожелав Марии удачи на практическом занятии, кентавр растворился в ночи. Совсем скоро стих и топот его копыт, после чего ей стало очень одиноко.

— Мария, я хочу тебя предупредить. Если ты и дальше будешь оказывать Модесту такие знаки внимания, то у тебя начнутся серьёзные проблемы со своей сводной сестрой. Я же тебе говорил, что Амалия влюблена в кентавра по уши. А она девушка умная и очень коварная, как мне кажется.

— Барт, да мало ли кто ей нравится! Меня это абсолютно не волнует. К тому же Модест очень милый, и мне нравится его общество.

— Я это уже заметил. Только не переусердствуй. Мой друг хоть и кажется эдаким Дон Жуаном, но на самом деле он очень ранимый и очень влюбчивый. И я бы не хотел, чтобы он потом мучился от бессмысленной любви к тебе.

— А разве любовь бывает бессмысленной? — невольно вырвалось у неё.

Колдун промолчал, но она почувствовала, как из темноты он наблюдает за ней холодным, почти звериным взглядом.

— Отвлекись на время от своих любовных переживаний и займись учёбой, — с ядовитым сарказмом заметил Барт.

— Я не… — возмутилась она, но он тут же её перебил, даже не дав ей открыть рта.

— Самое главное в оборотничестве — спокойствие и выдержка. Заучить довольно простое заклинание и дурак сумеет. А вот остаться в шкуре зверя на протяжении долгого времени… Короче, как только твой разум всколыхнёт какое-нибудь переживание, волнующее воспоминание, то ты сразу же очутишься в человеческом обличии совершенно голой посреди леса. А на экзаменах никто не будет тебя ждать с одеждой в руках. Пойдёшь к месту сбора голышом, если, конечно, опять не обратишься. А для этого тебе придется всего лишь успокоиться, но как раз это у новичков и не получается.

Барт закончил свою речь и начал спокойно раздеваться, как ни в чём не бывало.

— Что ты делаешь?! — возмущённо воскликнула она, глядя, как он уже снимает с себя штаны.

— Сама что ли не видишь? — невозмутимо ответил колдун. — Я не хочу, чтобы от моей одежды остались лишь одни лохмотья.

К её огромному облегчению на нём оказалась набедренная повязка подобная той, какую Мария видела на нём при обряде посвящения в ведьму. Он-то это предвидел, а вот она…

— Я тебя жду. Собираешься дефилировать перед Модестом в чём мать родила? — поинтересовался у неё Барт насмешливым тоном. По всей видимости, эта ситуация его порядком забавляла.

Трясущимися от волнения руками Мария попыталась дотянуться до крючков на своей спине. После нескольких неудачных попыток, она уже собиралась попросить помощи у Барта, как он и сам догадался об этом. Колдун тяжело вздохнул и зашёл к ней сзади…

— Кажется, мне уже надо выплачивать жалование твоей служанки, — устало обронил он, ловко справляясь с застёжками на платье.

Его пальцы быстро скользили по гладкой ткани, изредка касаясь её кожи. И каждый раз, как колдун дотрагивался до неё, Мария ощущала невиданное ей волнение. Кожа на спине горела огнём, да и щёки наверняка тоже.

Ещё немного, и она стечет на землю подобно поплывшей свече! Почему её тело так на него реагирует? Ведь он вредный, колючий как ёж, и совсем ей не нравится?!

Платье с громким шорохом соскользнуло на землю. А Мария осталась стоять в нелепых кружевных панталонах, прикрывая руками грудь.

— Ну, я жду. — Колдун вопросительно посмотрел на неё, после чего добавил: — Во-первых, волчица в панталонах выглядит очень уморительно, а во-вторых, нижнее бельё ты вряд ли получишь в ближайшем будущем.

Мария с тупым отчаянием стянула с себя панталоны и со злостью бросила их об землю. В этот самый момент ей показалось, что глаза Барта сверкнули в темноте торжеством и даже злорадством. Но, возможно, ей это только показалось…

— Возьми меня за руки и повторяй за мной.

Колдун протянул ей руки, и ей пришлось ухватиться за него как за спасательную соломинку. А дальше последовала такая абракадабра, что она просто ужаснулась. Это напомнило ей, как она как-то раз попыталась прочитать название витамина В₂ на французском, которое состоит аж из сорока девяти букв! И это он назвал несложным заклинанием?!

Как и следовало ожидать, у неё ничего не получалось. Барт холодно смотрел на неё, но, несмотря на это продолжал терпеливо повторять заклинание.

Через довольно продолжительное время его терпение кончилось:

— Ты всё правильно произносишь, но ты волнуешься! Почему ты не можешь никак успокоиться? Тебя беспокоит твоя нагота? Так ведь я уже видел тебя в таком виде, и в этом плане тебе нечего стыдиться — у тебя идеальная фигура. Мария, что с тобой?

Она стояла, трясясь от волнения и холода. Вот чёрт! Ну не может же она рассказать ему, что причина одна — он сам! Не в состоянии она оставаться спокойной, когда он почти обнажённый стоит рядом с ней и держит её за руки! Ведь она думает сейчас только лишь о том… Перед глазами опять стояла навязчивая картина: вот колдун подходит к ней совсем близко, затем прижимает её к своему восхитительному телу и его губы… Наваждение какое-то!

— Барт, я и сама не знаю, что со мной. Не получается и всё! — последнюю фразу она произнесла очень искренне.

Мария в отчаянии потрясла головой, пытаясь избавиться от ярких волнующих образов, стоящих у неё прямо перед глазами. И тут она заметила, что колдун внимательно вглядывается ей в лицо.

— Мышка, то, что ты сейчас испытываешь, вполне нормально, особенно для твоего возраста. Но ты должна заставить себя, хотя бы сейчас. А в другое время я даже не против: приятно ловить на себе подобные взгляды. Ведь на моём факультете в меня влюблены почти все молоденькие ведьмы. Наверное, мало я их муштрую.