Попаданство - не напасть. Как в гареме не пропасть? (СИ) - Грин Миранда. Страница 6

— Я дракон, моя госпожа. Полукровка, правда…

— Я запомню.

Сидеть в купальне не хотелось, поэтому я сразу направилась к бассейну. Часть мышечной памяти Элины Вальц мне все же досталась, поэтому проблем с распутыванием шнуровки на ночном платье не возникло. Проплываю бассейн вдоль, замирая у покрытого мозаикой бортика. Меж лопатками свербит от пристального взгляда.

— Спрашивай, — я не уверена, что смогу ответить, но, как заговорить с этим угрюмым типом, я не знаю. — И залезь в воду, поможешь с мытьем.

Дракон обходит бассейн вдоль, устраивая на краю пригоршню склянок и мягкую даже на вид губку. Простая темно-синяя одежда стопкой ложится в стороне, там, где ее не зальет водой. Какой аккуратный. Кетайро плавно соскальзывает с бортика, даже не окатив меня водой.

— Это может прозвучать неуместно…

— Говори уже, — сдуваю с лица прядь. Мне кажется, или рядом с ним вода теплее, чем в остальном бассейне?

— Что Вам наплел этот ушастый, что Вы меня начали сторониться?

Вода отчетливо нагревается — какая же у него температура тела? Поворачиваюсь к мужчине и сталкиваюсь с прямым, отнюдь не "рабским", не "гаремным", взглядом ярко-золотых глаз. Горло внезапно пережимает от страха, вжимаюсь спиной в мозаичный бортик, думая, что же мне делать с потерявшим контроль драконом. В камень по боками от меня впиваются острые когти, заменившие на длинных пальцах обычные человеческие ногти. Мать моя женщина… Он что-то говорит, перескакивая с языка на язык, но я не понимаю, или не разбираю слов за рыком. Повинуясь какому-то порыву, бью его по лицу — взгляд неожиданно проясняется, становится осознанным. Когти втягиваются, о них напоминает только антрацитово-черный цвет ногтей. Кетайро с ужасом осматривается, за его спиной от воды поднимается пар. Осторожно беру его за запястье:

— Кей, что случилось? — стараюсь говорить максимально мягко и спокойно, с учетом того, что дракона все еще трясет крупной дрожью отходняка.

— Я такой дурак, моя госпожа… Наивный дурак, — он уже не смотри на меня, на скулах выступили пунцовые пятна.

Я совсем не понимаю, что происходит. Моя-не-моя память подбрасывает мне картинку: эльф и дракон, что-то кричащие друг другу, назревающая драка. Потом Дженталь, что-то горячо шепчущий мне, а следом — слова Мирены об их затяжном конфликте. Интересно, как далеко распространялось влияние эльфа на Элину? Красноволосый пытается отстраниться, но я удерживаю его за плечи, чуть вздрагивая от неожиданности — кожа еще очень горячая. Он выдыхает:

— Можно? — получив кивок, обнимает и продолжает говорить. — Вы не помните, но я ведь тогда по своей воле дал на себя все эти заклинания навесить, отец мне тогда напоследок сказал, что я позор семьи. Мало того, что полукровный, так еще и поведшийся за инстинктами, привязавшийся к человеку как последняя дворняга.

— Я не совсем понимаю, о чем ты…

— Давайте я Вам с купанием закончить помогу и, пока Вы будете завтракать, все объясню?

Киваю, со смешком — чтобы разрядить обстановку — кидая в него губкой. Дракон выдыхает благодарно, обдавая меня горячим воздухом. Мыльный раствор пахнет мятой и чем-то незнакомым, с удовольствием расслабляю плечи — я, наконец, нашла в доставшейся "по наследству" обрывочной памяти момент обвешивания Кетайро заклинаниями привязки, которые для простоты называют "ошейником". Он действительно по своей воле склоняет колени, смотря при этом такими глазами, что хочется вернуться в прошлое и хорошенько отмутузить Вальц. За то, что каждый раз вытирала о такую преданность ноги.

Вообще, попытки разобраться в Элине — та еще головоломка, даже с ее памятью. Я не знаю, где она ведет себя искренне, а где нет, вменяема ли она, или глубоко сумасшедшая. Особенно один момент не дает мне покоя. Знаю, его это заденет, но спрошу:

— Кей, а "ошейник" как-то влияет на личность носителя? Просто в голове что-то всплывает, но выглядит до жути нелогично, не сходится с тем, что я видела после пробуждения в больнице.

— Подавляет волю, может сформировать привязанность, пусть и нездоровую, но чувств и эмоция не навяжет, но по мозгом такое предательство от собственного тела бьет здорово, — руки напряглись, понял, что я увидела? — Просто… можете наказать меня за грубость, расизм, предубеждения, но я считаю, что Дженталь просто от природы лицемерная тварь. Приспособленец. Его ведь свои же в рабство и продали.

Какие всплывают детали… Значит, мне не показалось, что "развлекайся", сказанное ему Элиной в очередном помутнении, было воспринято буквально. М-да, планировала ведь сидеть тихо и с мужьями не общаться, но уже вляпалась по самое не балуй. А это я еще не всех видела. Придется разгребать конфликты, иначе никак. Без их помощи и поддержки, как и без помощи Мирены, мне в этом мире не выжить, а значит будем вертеться.

Глава 4.2

Дракон помог мне выбраться из бассейна и замотал в огромное мягкое полотенце, осторожно усаживая на низкую кушетку. Я сонно моргала, пытаясь переварить ситуацию — она слишком походила на смесь кусков из разных мозаик, и целую картинку никак не входило собрать. Самым понятным в этой истории был Канто — Карден Сайлут явно воспитывала его в местных традициях, но раньше он со своей хозяйкой почти не пересекался, лишь изредка она награждала его своим вниманием. Кетайро — тоже достаточно ясная фигура, в памяти Элины нашлась выдержка из какой-то книги, что полуразумные предки современных драконов инстинктивно искали себе партнера с определенным магическим "рисунком", что и обыгрывалось в многочисленных произведениях об "истинной паре". Элементарная магическая совместимость. Вот и красноволосому просто инстинкты в голову ударили, взяв верх над разумом. Редко, но такое бывает, если верить все той же книге.

Все упиралось в Дженталя. Слишком близко он был к Элине, слишком большее влияние на нее имел. Или же я просто себя накручиваю, и все это — мои беспочвенные домыслы, а слова того же Кея — следствие ревности и давней вражды?

— Все хорошо? — вытирающий меня дракон с тревогой рассматривал меня.

— Да, только мышцы ноют и спать хочется ужасно.

— Не удивительно, медицина и магия, конечно, творят чудеса, но в мгновение ока и они не восстанавливают. Если хотите, я могу сделать массаж…

Мать моя родная! Срочно заверните мне этого дракона с собой в мой мир. Я буду его холить и лелеять. И сейчас тоже. Кивнув, укладываюсь на живот и со стоном подставляюсь под горячие ладони. От масла явно пахнет все тай же мятой и чем-то еще успокаивающим. Тело расслабляется, в сон тянет еще сильнее, но ровно до тех пор, когда руки спускаются к пояснице. Был бы хвост — задрала бы, как мартовская кошка. Двоякое такое состояние — с одной стороны, от Вальц мне досталось вполне здоровое либидо, и я прекрасно осознаю, что я просто-напросто хочу красноволосого, даже несмотря на недавнюю вспышку. И я прекрасно понимаю, что могу просто приказать ему, но вот приказывать как раз и не хочется, как и пользоваться его привязанностью. Все-таки Элина на меня сильно повлияла. Раньше даже мыслей подобных бы не возникло. Да и не подставилась бы я ему просто так. Ладно, могу я повлиять на это — нет. Значит, повода морочить себе голову тоже нет.

Внизу живота привычно тянет, хочу получить разрядку привычным способом — сжимаю бедра как можно крепче. Краем уха улавливаю нарочито медленный и спокойный выдох. Да будь что будет!

Сажусь, цепляясь за плечо Кея. В голову слишком бьет возбуждение, разум двадцатитрехлетней девственницы орет и требует остановиться, а часть от не стесняющейся своих желаний владелицы гарем подбадривает. Почему-то классическим "Верной дорогой идете, товарищи", но это уже игры воображения. Тянусь к нему, пробуя горячие губы на вкус — вот уж что-то, а целоваться меня выучили. А то, что училась на подругах — мы опустим…

Дракон напрягается и замирает. Мягко провожу по напряженным плечам, переползая к нему на колени. Мозг пытается дозваться до разумной части, но уже бесполезно. Возможно, я потом буду об этом жалеть, сваливать все на то, что слияние с Вальц сильно ударило по мозгам, но сейчас это все не имеет для меня значения.