Исправление настоящего (СИ) - Терновский Юрий. Страница 7

Медик подошел к окну, выглянул и присвистнул:

— Не фига се… товарищ капитан!

— Майор.

— Не факт, после такого косяка как бы и до старлея не скатиться. Прапорщик, у меня спирт есть, обмоем понижение? Чем не повод устроить пьянку на рабочем месте, позовем мужиков, пригласим генерала…

Майор отказался. И медик не стал настаивать, самому больше достанется. Доктор предложил еще и вазелина на всякий случай прихватить с собой, когда на ковер пойдет. Правда, чуть не получив при этом пепельницей по затылку! Успел вовремя закрыть дверь с той стороны. С этой же стороны двери валялась на полу распрямившийся уже наполовину листовка с разрисованным портретом разыскиваемого преступника, некоего Погорела В. С., зачем-то нацепившего на себя маску черта. Майор поднял бумажку, разорвал ее на мелкие кусочки и медленно-медленно высыпал ее в корзину для мусора. Подошел к окну и тихо-тихо, чтоб ни одна местная сволочь не услышала, пожелал беглецу удачи.

— Все, чем могу, солдатик, — вздохнул он, прикрывая створку. — И поможет тебе Бог.

Уселся снова за стол, открыл ящик и молча уставился на пакет, прикидывая, на сколько лет безбедной жизни ему теперь хватит его содержимого, можно и прапорщиком теперь на пенсию. Кто-то конкретно спонсировал этого Погорела, прикинул он. Погружая того все глубже и глубже в бездонную яму.

И за шлагбаумом беглецу тоже повезло, удача была сегодня на его стороне, он сразу же поймал машину, уселся на потертое сиденье рядом с джигитом и приказал тому двигать в ресторан по названному адресу. Освобождение надо было отметить! Заросшего вида бомбила недоверчиво покосился на опасного пассажира, один устрашающий вид которого уже внушал уважение. Весь мокрый, рваный, разодранный до крови, да еще и с прилипшими к телу березовыми листьями, типу явно только ресторана сейчас и не хватало.

— А деньги, дорогой? — горец предпринял слабенькую попытку избавиться от клиента.

— Будут тебе деньги, — рявкнул тот. — Езжай, чего уставился? Или выметайся, я сам поеду.

Собственно, что тот и сделал, заявив чуть позже полиции, что этот расцарапанный гад, этот нехороший человек, просто встал у него столбом перед капотом и все. Хоть дави, но только он же не бандит с большой дорога. Понятно, что на таком паленом транспорте беглец уехать далеко не мог, но он далеко и не собирался. Бросил тачку во дворах через квартал, загнав между гаражами, позаимствовав хозяйскую джинсовую куртку с заднего сидения, которую тут же и натянул на свой расцарапанный торс, заодно избавившись и от рваной рубашки. Все лучше, чем у поэта Бездомного, хоть не в кальсонах по городу! Далее дворами до общественного транспорта, несколько остановок на троллейбусе и далее снова в такси. Сказал, что расплатится на месте и назвал адрес в центре. Ехали долго, еще дольше пришлось стоять в пробках. После дождя в Москве всегда так — три капли капнет, а пробки в 8 баллов — бесконечность! На месте пассажир попросил водителя подождать и вышел из машины, направившись к двери черного хода питейного заведения с очень оригинальным названием «Ресторан». Минут через пять из этой же двери показалась длинноволосая девица в черном брючном костюме и красном свитере, с черными, как смоль волосами, протянула ему в окно тысячу и исчезла, ухитрившись даже на него не взглянуть.

— И снова он, — прокомментировала явление его недавнего знакомого народу Эльза, — все тот же неугомонный, но только с еще больше разбитой рожей. А по телику уже передали, что ты утоп.

— Так и передали?

Девица кивнула.

— Значит, так и есть, — закашлялся неугомонный, сбрасывая с плеч прямо на пол чужую куртку, обнажая кровоточащее тело. — Утонул, так утонул! Чем скалиться, лучше принеси бинт, пластырь и перекись водорода, будем в порядок приводить утопленника.

— А тебя сюда звали, — скривилась она, — тем-более с того света?

— Его не звали, но он приперся… Меньше в ящик пялься, здоровее будешь.

— Не справился с управлением? — Эльза его не слышала. — Как ты одновременно можешь быть и живым и утопленником? Тебя собаками травили, раздирали в клочья обезьяны или долго таскали на веревке за одну ногу по асфальту? Тебе же совсем пить нельзя, ты же сразу становишься опасным для общества.

— Вот общество пусть и боится, — усмехнулся он беззубым ртом.

— Ты не ответил, как одновременно…

— Сам удивляюсь.

Эльза скривилась:

— Удивительное дело…

Вместо ответа непрошеный гость устало уселся на пуфик возле трюмо, взял черную помаду и молча нарисовал на зеркале три нуля и только после этого пририсовал к ним еще единичку. Сказал, что это за такси и улегся прямо в обуви поверх ее разбросанных вещей на диван.

— Я на такси приехала? — спросила сухо черноволосая, поражаясь наглости этого ублюдка, бесцеремонно свалившегося ей на голову, более того, еще и требующего, чтобы его это «явление» оплатили из чужого кармана.

— Приехал я, — кивнул наглец, — но платить все равно придется тебе. Верну с процентами, не переживай.

— Вот гад! — Эльза схватила со стола деньги и выскочила на улицу. — Привязался на мою голову.

Вернулась она только минут через десять, но уже с медицинской аптечкой в руках, раздобытой в своей красной машинке, рядом с которой еще и перекурила. Хоть и не за 15 метров от ресторана, но все же… Непрошенный гость к этому времени уже крепко спал, погруженный в свои кошмары, не отпускающие его даже там, где вообще ничего реального, кроме возможности уже в скором времени вернуться обратно. Эльза не стала его будить, более того, она даже его накрыла пледом, сняла туфли и подложила под забинтованную голову подушку. И уже только через два часа, когда человек проснулся, принялась за его раны.

— Боже мой, — причитала она, прижигая зеленкой, перекиси не нашлось, очередную рану на спине несчастного, — на тебе же живого места нет, кретин. Нашел новую работу в цирке, стал подрабатывать обезьяной?

Поцарапанный морщился, но терпеливо сносил все колкости вредины, с которой однажды даже вроде переспал, в чем был не очень уверен.

— А тут недавно твой дружек в очках заглядывал, прикатил на служебном «Мерседесе», предлагал покровительство и постоянный доход в пять сотен баксов за ночь.

— А ты?

— А я послала его куда подальше, — закатила она глаза к потолку, смакуя прошедшее. — Я же теперь знаменитость и меньше тысячи за ночь уже не беру. Меня два раза уже по телику показывали, скоро в артистки пригласят как Бузову.

— Не знаю такую. И чего он тебе не нравится, артистка с погорелого театра? Нормальный мужик, кстати, мой коллега и друг.

— Сам дурак, — огрызнулась она. — Это ты ему по-дружески уступил место в своем кресле на работе?

— Не без твоей помощи, — упрекнул ее мужчина. — Или уже забыла, благодаря кому ты стал почти знаменитостью?

— Забудешь тут, — Эльза от возмущения чуть не вылила на спину гада весь флакон зеленки. — Я же уже извинилась за свою глупость и отработала, сколько можно упрекать? Если бы кто-то не захотел, то твой начальничек ничего бы и не увидел.

— Не будем перемалывать перемолотое. Этот сюжетик по ТВ с угоном твоей «божьей коровки» было трудно не заметить. Однажды я участвовал в круглом столе с иностранными предпринимателями, так знаешь, сколько звонков получил от знакомых за вечер, после того как засветился в ящике, даже шеф звонил. Так что сам виноват.

— Пить меньше надо. Не напился бы, не потянуло бы налево, — взглянула она на него с иронией. — Не потянуло бы налево, не снял бы в кабаке шлюху… Не снял бы шлюху, она бы не подлила бы тебе отравы, ну и так далее по наклонной. Но только выгнали-то тебя не за это, милый друг.

— А за что? — уставился он на «занозу».

— Не надо трахаться по кустам с кем попало, баб мало, уже на мальчиков потянуло?

Погорел побледнел, как все же быстро распространяется по земле всякая гадость. Не успел пукнуть в одном месте, как в другом уже атомный взрыв!