Марионетка. Странная связь (СИ) - Мельрих Ксения. Страница 26

Мне стало жутко неловко. Я вдруг вспомнила, как девчонка убегала куда-то, стоило нам с Никитой начать заигрывать друг с другом. Тоже подруга блин. Я даже ни разу не подумала о ее чувствах, да я вообще начисто обо всем забывала, стоило парню хоть немного уделить мне внимания. Я понимала, что увлекаюсь им, не думая о последствиях, не думая ни о чьих чувствах.

— Ну я и дрянь! — воскликнула я в сердцах, сильно краснея. — Она поди теперь меня ненавидит!

— Да нет, конечно, — сразу расслабилась подруга. — Но как ты могла так с ней? Неужели правда так он тебе нравится?

— Господи, Ира! — воскликнула я через чур эмоционально. — Да я попросту забыла о ее любви к нему! Мы флиртуем, прикалывемся, совершенно не парясь ни о чем.

— То есть, — предположила подруга. — Между вами ничего серьезного? Уф! Е-мое! — девушка засмеялась. — А я уже реально решила, что ты вообще стерва!

— Ну спасибо! — обиделась я, в душе проклиная себя за бессердечие. — Надо извиниться перед Маней.

— Это точно!

Перед последним уроком у меня было окно. Я сидела на первом этаже на скамейке в пустом коридоре и бездумно глядела в окно.

— Вот ты где! — услышала я рядом с собой голос Никиты, он быстрым шагом направлялся ко мне. — Я хотел поговорить с тобой. Ты меня избегаешь что ли?

— Сегодня, видимо, день такой — разговоров. — невесело улыбнулась я. — Выкладывай, что у тебя.

— Я случайно услышал разговор Машки и Ирки. — он глядел то на меня, то в упор. У меня перехватило дыхание. Я испугалась не на шутку. — Они говорили о нас. — его взгляд быстро скользнул по моему лицу и уставился в пол. — Ирка говорила ей о твоем отношении ко мне, что ты просто со мной общаешься, флиртуешь, не более того. Это правда?

Я опустила глаза, щеки обдало жаром. Мне совершенно нечего было сказать. На одной чаше весов был он, а на другой моя подруга, точнее обе.

— Для меня это не так. — выпалил он дрожащим голосом. — Я думал, что тоже нравлюсь тебе и не как друг.

Мне надо что-то было говорить, но я не привыкла лгать, выкручиваться, что-то выдумывать.

— Ты действительно мне нравишься, — мой голос был тихим и потухшим. Я чувствовала, что парень рядом со мной замер, ловил каждое мое слово. — Даже очень. — я быстро поглядела на него и вновь спрятала глаза. — Но мы не можем быть вместе.

— Это из-за Машки что ли? — такого возмущения в его голосе я и не предполагала. Он меньше негодовал, когда ему сказали, что выше тройки ему по математике не видеть, как своих ушей. — Да я знаю, что нравлюсь ей, не слепой же! — ответил он на не высказанный мною вопрос. — И что теперь? Ты вообще всем парням нравишься, так что теперь мне из-за каждого париться? — Он взял мою руку в свою и заставил поглядеть на него. — Послушай, так нечестно! Если бы ты была равнодушна ко мне, я все понимаю! — Он неотрывно глядел мне в глаза. — Но если ты отвечаешь мне взаимностью, тогда к чему эти глупости? Если она действительно твоя подруга, то все поймет и порадуется за тебя.

Я улыбнулась. Какой же он хороший! Он реально считает, что все люди адекватные, что все в жизни просто и замечательно. Именно это мне в нем так и нравилось. Он наклонился ко мне и поцеловал меня, так нежно, так трепетно. Я чувствовала такое тепло, такую радость.

— Теперь мы пара. — прошептал он, оторвавшись от моих губ. — Мы можем все хранить в секрете, если хочешь. Только шила в мешке не утаишь!

— Зануда! — засмеялась я и потянулась к нему в объятия.

Домой я приехала окрыленная и счастливая. До поздней ночи мы переписывались с Никитой. Он уговаривал меня открыться подругам, писал, какая я красивая, удивительная и особенная. Я отвечала на комплименты, тихонько смеясь от счастья.

На следующий день, я решила, что мой бойфренд прав. Я должна все рассказать подругам. И вот перед самым звонком на четвертый урок, когда мы были одни в туалете — девчонки поправляли макияж, а я ждала их — сильно волнуясь, я обратилась к ним:

— Я должна кое-что вам сказать. Вчера я вам обеим сказала неправду. — Обе оторвались от зеркал и своих полунакрашенных губ и поглядели на меня изумленно. — Мне нравится Никита, я ему тоже. Вчера мы поцеловались.

Машка дернулась словно от удара, выронила на пол помаду. Ее лицо побледнело, глаза расширились. Мгновение спустя она выскочила из туалета.

— Маша! — беспомощно позвала ее я.

— Ну и гадина же ты! — набросилась на меня разъяренная Ира. — Ты правда думаешь, что имеешь права так поступать с другими только потому, что твой отец ворочает миллионами? Неужели ты считаешь, что можешь вытирать о других ноги, если у тебя денег куры не клюют? Держись от нас подальше! Сука!

Она выбежала вслед за подругой, подхватив с пола их рюкзаки. Я стояла с открытым ртом, оглушенная и раздавленная. Я, конечно, ожидала, что они обидятся на меня, но такого я и предположить не могла. Внезапно внутри что-то оборвалось. Страх и смятение поднимались во мне откуда-то из глубин. Все вокруг исчезло, в голове что-то щелкнуло, виски сдавило с такой силой, что я закричала от боли. Что-то совсем рядом взорвалось. Я услышала звон разбитого стекла. Что-то обожгло руку, ногу и плечо. Я начала падать в бездну. Мир заливала тьма.

— Она приходит в себя… — эхом донесся до меня голос. — Ну где там «Скорая»?

В носу сильно жгло, запах был нестерпимый. Я закашлялась и попыталась открыть глаза. Веки словно ножом полоснули. Каждое движение их было мучительным. Когда мне все же удалось хоть немного прояснить взгляд, я увидела множество лиц, склоненных надо мной. Это были учителя и школьники.

— Все хорошо, милая, — словно сквозь вату прошел до меня звук. — Потерпи еще чуть-чуть.

Я повернула голову направо, а потом налево. Вода на полу, бьет фонтаном из вывороченных унитазов и раковин. Зеркала разбиты и усеивают пол. Свет мерцал, причиняя дополнительную муку измученным глазам. Голова была свинцовой, словно не моей. Все тело болело и ломило, особенно правая сторона. Я поглядела на плечо, из него торчал огромный кусок зеркала. Я прикрыла глаза, чувствуя, что меня сейчас вырвет.

— Что….что случилось? — еле ворочая онемевшим языком, прошептала я.

— Взрыв вызван утечкой газа. — проговорила одна из учительниц. — Тебе лучше не волноваться. Мы звонили твоему отцу, он скоро будет тут.

— Н..нет… — Прохрипела я, сильно испугавшись. — Пожа. луйста…

Горло сдавило, кашель толчками выходил из него. Мне стало еще хуже. Страх от того, что может сделать со мною отец…я даже не отдавала себе отчета в том, что в произошедшем виню себя. Перед глазами начали вспыхивать красные всполохи, я почувствовала, как тело горит. От боли и безумия, вновь накрывшего меня, тело выгнуло дугой. А потом тьма. Спасительная все скрывающая тьма.

Часть 2.

Глава 1.

Вот уже час, как я проснулась. Шевелиться я не хотела, да и не могла. Малейшее движение отдавалось в теле болью. Я слышала, как недалеко от меня на стуле, привалившись к стене во сне сопит Марина. Я глядела в потолок больничной палаты, долго глядела в полумраке ночной лампы до боли, рези в глазах, гоня прочь мысли, чувства и страхи. Я не помнила, как очутилась здесь. Последнее, что всплывало в памяти, как я сказала подругам о том, что происходит между мной и Никитой, как Машка в слезах убежала, как Ирка послала меня ко всем чертям и убежала вдогонку подруге. А дальше пустота. Как я оказалась тут, что произошло — было для меня секретом. Но я чувствовала, что произошло что-то плохое, что-то очень ужасное и все по моей вине. Что со мной теперь будет? Что скажет отец? Как накажет в этот раз? Мне стоит звонить брату, говорить об этом? Почему мне так страшно?

— Влада? — донесся до меня тихий, испуганный голос моей мачехи. Я даже не заметила, как она проснулась и подошла ко мне. — Как ты? Ты нас так напугала!

В ее глазах стояли слезы. Она сжала своей горячей сухой ладошкой мою холодную безжизненную руку.

— Хорошо. — прохрипела я. Горло вновь начало гореть от жажды, словно я не пила несколько дней. — Можно мне воды?